Серия книг «Библиотека журнала "Неприкосновенный запас"» — 103 книги

Как и для чего политики используют историю? Как конструируется то, что называют «исторической памятью»? Кто ее «конструкторы»? Как история и «коллективная память» становятся гражданской религией? Почему проблемы прошлого превращаются в проблемы настоящего? Как войны памяти переходят в реальные войны? Эти и другие вопросы рассматриваются в книге известного украинского историка Георгия Касьянова как ключевые моменты «исторической политики», динамика которой в Украине рассматривается в постсоветском контексте Восточной Европы конца 1980-х — 2000-х годов. При этом сама историческая политика обретает множество лиц и измерений, раскрываясь через деятельность ее основных акторов: государства, общественных организаций, международных институтов, СМИ, историков. Примеры «боев за историю», разворачивавшихся в самой Украине, и «войн памяти» с ближайшими соседями, детально представленные в книге, показывают конфликтный потенциал этой деятельности.

Как и для чего политики используют историю? Как конструируется то, что называют «исторической памятью»? Кто ее «конструкторы»? Как история и «коллективная память» становятся…

В чем назначение прав человека? Каким должно быть содержательное наполнение этого понятия? В каких ситуациях нарушения прав человека должны повлечь за собой внешнее вмешательство? Имеется ли у прав человека какое-то единое моральное основание, объединяющее культуры, или таких культурно самобытных оснований может быть много? В каком смысле права человека считаются универсальными и можно ли вообще говорить об этом? Всем этим сложнейшим темам, порожденным правозащитной революцией, посвящена эта книга. Майкл Игнатьев — канадский историк, публицист, лидер Либеральной партии Канады (2009—2011), с 2016 года ректор Центрально-Европейского университета (Будапешт).

В чем назначение прав человека? Каким должно быть содержательное наполнение этого понятия? В каких ситуациях нарушения прав человека должны повлечь за собой внешнее вмешательство?…

Книга известного филолога и историка, профессора Кембриджского университета Александра Эткинда рассказывает о том, как Российская Империя овладевала чужими территориями и осваивала собственные земли, колонизуя многие народы, включая и самих русских. Эткинд подробно говорит о границах применения западных понятий колониализма и ориентализма к русской культуре, о формировании языка самоколонизации у российских историков, о крепостном праве и крестьянской общине как колониальных институтах, о попытках литературы по-своему разрешить проблемы внутренней колонизации, поставленные российской историей. Двигаясь от истории к литературе и обратно, Эткинд дает неожиданные интерпретации критических текстов об имперском опыте, авторами которых были Дефо и Толстой, Гоголь и Конрад, Кант и Бахтин.

Книга известного филолога и историка, профессора Кембриджского университета Александра Эткинда рассказывает о том, как Российская Империя овладевала чужими территориями и…

Что значит помнить «по-нашему»? Как мы привыкли говорить о блокаде Ленинграда? Что и почему вытесняется из памяти об этом событии, а что бытует в ней на правах самоочевидного, морально должного и эстетически допустимого? Книга Татьяны Ворониной посвящена репрезентации ленинградской блокады в советской культуре. Автор прослеживает, в каких формах это важнейшее событие (1941—1944) Великой Отечественной войны описывается в литературе и закрепляется в исторической памяти. Общественные представления о блокаде были во многом предопределены соцреалистическим каноном: опубликованные в послевоенном СССР художественные тексты на эту тему создавались с соблюдением особых правил описания советской реальности, что повлияло и на исторические сочинения. Автор также показывает, как сложившиеся язык и форма рассказа о прошлом были восприняты общественным движением блокадников и инструментализированы средствами политик памяти.

Что значит помнить «по-нашему»? Как мы привыкли говорить о блокаде Ленинграда? Что и почему вытесняется из памяти об этом событии, а что бытует в ней на правах самоочевидного,…

Книга профессора Принстонского университета Стивена Коткина посвящена последним двум десятилетиям Советского Союза и первому десятилетию постсоветской России. Сконцентрировав внимание на политических элитах этих государств и на структурных трансформациях, вызвавших распад одного из них и возникновение другого, автор обращается к нескольким сюжетам. К возглавленному Горбачевым партийному поколению, сложившемуся под глубоким влиянием социалистического идеализма. К ожиданиям 285 миллионов людей, живших в пространстве реального социализма. К плановой экономике и типичному для нее институту — огромному, неэффективному и неповоротливому заводу. Поскольку движение истории не обходится без случайностей и непредвиденных обстоятельств, книга рассказывает о конкретных попытках придерживаться того или иного политического курса, а также о неожиданных результатах таких попыток. Поскольку распад советской системы и противоречия 1990-х невозможно понять вне контекста перемен, произошедших в мире после Второй мировой войны, этот рассказ носит одновременно исторический и геополитический характер.

Книга профессора Принстонского университета Стивена Коткина посвящена последним двум десятилетиям Советского Союза и первому десятилетию постсоветской России. Сконцентрировав…

В сборник вошли научные, литературные, публицистические материалы и интервью культурологов и литературоведов из разных стран (Германия, Грузия, Польша, Россия, США и др.), а также наблюдателей постсоветских трансформаций русско-грузинских отношений. Главная задача исследований — выделить в рамках междисциплинарного и международного диалога актуальные темы и ракурсы моделирования новой реальности этого литературно-культурного поля. Именно литература предоставила полезный материал, позволивший заглянуть за кулисы геополитических нарративов, так как политически значимые мыслительные категории являются неразрывно связанными как с литературными образами России и Грузии, так и с русско-грузинским мифом. Если в советскую эпоху этот миф способствовал почти ритуальному изучению истории взаимоотношений двух народов, то начиная со второй половины 1980-х годов именно он стал своего рода фундаментом для политического, военного, а также, как тогда казалось, и культурного размежевания некогда «братских республик».

В сборник вошли научные, литературные, публицистические материалы и интервью культурологов и литературоведов из разных стран (Германия, Грузия, Польша, Россия, США и др.), а также…

В XVI веке Филофей, инок Псковского Спасо-Елеазарова монастыря, провозгласил Москву Третьим Римом. К началу 1930-х годов интеллектуалы и художники всего мира видели в Москве источник нового просветительского и освободительного проекта. Труд известного слависта, профессора Йельского университета Катерины Кларк показывает, как официальные институции и советские интеллектуалы пытались утвердить репутацию СССР в качестве центра левого и антифашистского движений, превратить Москву в культурный образец нового глобального будущего. Главные герои этой книги — С. Эйзен­штейн, С. Третьяков, М. Кольцов и И. Эренбург, чья интеллектуальная, художественная и политическая активность легла в основу меняющейся генеральной линии советской культурной дипломатии на протяжении второй половины 1920-х—1930-х годов. Теоретический контекст данного исследования составляют работы Б. Брехта, В. Беньямина, Г. Лукача и М. Бахтина. В свою очередь, ключевые понятия современного социогуманитарного знания – транснационализм, космополитизм, мировая литература — задают новый политический и полемический контекст для понимания их собственных работ. В результате такого челночного прочтения на месте железного занавеса, зачастую предопределяющего описание советской культуры 1930-х годов, обнаруживается интернациональное пространство интеллектуального диалога.

В XVI веке Филофей, инок Псковского Спасо-Елеазарова монастыря, провозгласил Москву Третьим Римом. К началу 1930-х годов интеллектуалы и художники всего мира видели в Москве…

Настоящий сборник является продолжением предыдущих «Мос-Анджелес» и «Мос-Анджелес Два» (НЛО, 2004, 2009). Здесь собраны лучшие статьи, воспоминания, заметки и рассказы из предыдущих сборников, плюс много новых эссе. Темы, которые объединяют разные по жанру тексты, это столкновение культур, конфликт своего и чужого, искусство глазами культуролога. Умение автора писать смешно о серьезном и серьезно о смешном проявляется и в автобиографических, и в, условно говоря, историко-культурных разделах сборника. Владимир Паперный – писатель, дизайнер, искусствовед, культуролог, историк архитектуры. Окончил Строгановское училище и аспирантуру Института теории и истории архитектуры в Москве. Его диссертация о сталинской архитектуре «Культура Два» выдержала множество изданий на русском и других языках и стала культовой книгой. С 1981 года живет в США.

Настоящий сборник является продолжением предыдущих «Мос-Анджелес» и «Мос-Анджелес Два» (НЛО, 2004, 2009). Здесь собраны лучшие статьи, воспоминания, заметки и рассказы из…

В уже ставшем классическим исследовании профессора Йельского университета Катерины Кларк раскрывается длинная и противоречивая история формирования советской культуры. Истоки драматических схваток эпохи культурной революции (конца 1910-х — начала 1930-х годов) обнаруживаются в дореволюционной истории, уходя корнями в различные эстетические программы радикального преобразования жизни. Стремление государства подчинить сферу культуры своим интересам встречается с попытками различных художественных и академических групп использовать государство в борьбе с конкурентами. Ценности классической культуры сталкиваются с вкусами масс, утопические проекты — с продуктами коммерческой индустрии, «старый Петербург» — с «новой Москвой». Из этого контрапункта и рождается социалистический реализм, о чем убедительно рассказывается в этой книге.

В уже ставшем классическим исследовании профессора Йельского университета Катерины Кларк раскрывается длинная и противоречивая история формирования советской культуры. Истоки…

Возможности нашего мозга очень велики, однако используются нами далеко не полностью. Как и почему человек ограничивает себя — вот вопрос, на который пытается ответить в своей новой книге И.П. Смирнов. Победа запретов над разрешениями определяет ситуацию, в которой оказался человек наших дней. Откликаясь на это не радостное положение дел, автор обращается к социокультурной истории, к ее истокам, чтобы решить поставленную проблему с позиций философской антропологии.

Возможности нашего мозга очень велики, однако используются нами далеко не полностью. Как и почему человек ограничивает себя — вот вопрос, на который пытается ответить в своей…

Сборник статей социолога культуры, литературного критика и переводчика Б.В. Дубина (1946–2014) содержит наиболее яркие его работы. Автор рассматривает такие актуальные темы, как соотношение классики, массовой словесности и авангарда, литература как социальный институт (книгоиздание, библиотеки, премии, цензура и т. д.), «формульная» литература (исторический роман, боевик, фантастика, любовный роман), биография как литературная конструкция, идеология литературы, различные коммуникационные системы (телевидение, театр, музей, слухи, спорт) и т. д.

Сборник статей социолога культуры, литературного критика и переводчика Б.В. Дубина (1946–2014) содержит наиболее яркие его работы. Автор рассматривает такие актуальные темы, как…

Сборник статей социолога культуры, литературного критика и переводчика Б.В. Дубина (1946—2014) содержит наиболее яркие его работы. Автор рассматривает такие актуальные темы, как соотношение классики, массовой словесности и авангарда, литература как социальный институт (книгоиздание, библиотеки, премии, цензура и т.д.), «формульная» литература (исторический роман, боевик, фантастика, любовный роман), биография как литературная конструкция, идеология литературы, различные коммуникационные системы (телевидение, театр, музей, слухи, спорт) и т.д.

Сборник статей социолога культуры, литературного критика и переводчика Б.В. Дубина (1946—2014) содержит наиболее яркие его работы. Автор рассматривает такие актуальные темы, как…

Представленный в книге взгляд на «советского человека» позволяет увидеть за этой, казалось бы, пустой идеологической формулой множество конкретных дискурсивных практик и биографических стратегий, с помощью которых советские люди пытались наделить свою жизнь смыслом, соответствующим историческим императивам сталинской эпохи. Непосредственным предметом исследования является жанр дневника, позволивший превратить идеологические критерии времени в фактор психологического строительства собственной личности. Герои книги — бежавшие в город крестьяне и представители городской интеллигенции, работавшие сельскими учителями, инженеры и писатели — использовали дневник как способ самонаблюдения и самовоспитания, превращая существующие культурные образцы в горизонт внутреннего становления, делая историю частью своего Я.

Представленный в книге взгляд на «советского человека» позволяет увидеть за этой, казалось бы, пустой идеологической формулой множество конкретных дискурсивных практик и…

Хочу ли я заводить детей? Надо ли мне для этого вступать в брак? Что я думаю о приемных детях и новых репродуктивных технологиях? Что для меня «слишком рано» и «слишком поздно», если думать о материнстве? Придется ли мне выбирать между карьерой, финансовой независимостью и заботой о детях? Всего несколько десятилетий назад большинство советских женщин не задавались этими вопросами. В предшествующую эпоху раннее материнство являлось безусловной ценностью и нормой. Сегодня многие современницы впервые в истории «нашей части света» имеют дело с феноменом «репродуктивного выбора». Данная книга является попыткой осмыслить новейшие общественные процессы, в результате которых практики и смыслы материнства претерпевают серьезные изменения. Материалом для исследования послужили интервью с современницами из России, Беларуси и Украины — матерями и женщинами, стоящими перед «репродуктивным выбором», а также заметные произведения советской и постсоветской культуры, в центре которых находится материнская идеология. В популярной форме автор описывает и объясняет процессы, в результате которых «цена» заботы о детях неуклонно возрастает, превращая воспроизводство в «дорогостоящий проект», доступный не всем.

Хочу ли я заводить детей? Надо ли мне для этого вступать в брак? Что я думаю о приемных детях и новых репродуктивных технологиях? Что для меня «слишком рано» и «слишком поздно»,…

Автору этой книги всегда было тесно внутри какой-то одной, отдельно взятой гуманитарной дисциплины, равно как и внутри той или иной научной догмы. Начав с полевой археологии, выдающийся ученый Л.С. Клейн (р. 1927) много времени и сил посвятил теоретическим проблемам, связанным в основами археологического знания. В студенческие годы выступил с докладом, критикующим господствовавшее тогда «новое учение о языке» Н.Я. Марра. В середине 1960-х инициировал новый раунд в споре о роли норманнов в становлении древнерусской государственности, выступив с «антипатриотичных» на тот момент «норманнских позиций». В середине 1980-х обратился к изучению «Илиады», поставив под сомнение как авторское единство этого текста, так и признанное со времен Г. Шлимана расположение древней Трои. Многолетние занятия археологией и культурной антропологией, вопросами этногенеза и становления гуманитарных наук, академические штудии и преподавательская деятельность обрели в последние годы еще одну форму — интеллектуальную публицистику, предметом которой стало практическое существование научного знания. В собранных здесь эссе наука обретает почти утраченный ныне голос, не желая растворяться в хоре государственного и церковного патриотизма, разноголосице псевдонаучных разысканий и административных императивах академического начальства.

Автору этой книги всегда было тесно внутри какой-то одной, отдельно взятой гуманитарной дисциплины, равно как и внутри той или иной научной догмы. Начав с полевой археологии,…

Автору этой книги всегда было тесно внутри какой-то одной, отдельно взятой гуманитарной дисциплины, равно как и внутри той или иной научной догмы. Начав с полевой археологии, выдающийся ученый Л.С. Клейн (р. 1927) много времени и сил посвятил теоретическим проблемам, связанным в основами археологического знания. В студенческие годы выступил с докладом, критикующим господствовавшее тогда «новое учение о языке» Н.Я. Марра. В середине 1960-х инициировал новый раунд в споре о роли норманнов в становлении древнерусской государственности, выступив с «антипатриотичных» на тот момент «норманнских позиций». В середине 1980-х обратился к изучению «Илиады», поставив под сомнение как авторское единство этого текста, так и признанное со времен Г. Шлимана расположение древней Трои. Многолетние занятия археологией и культурной антропологией, вопросами этногенеза и становления гуманитарных наук, академические штудии и преподавательская деятельность обрели в последние годы еще одну форму — интеллектуальную публицистику, предметом которой стало практическое существование научного знания. В собранных здесь эссе наука обретает почти утраченный ныне голос, не желая растворяться в хоре государственного и церковного патриотизма, разноголосице псевдонаучных разысканий и административных императивах академического начальства.

Автору этой книги всегда было тесно внутри какой-то одной, отдельно взятой гуманитарной дисциплины, равно как и внутри той или иной научной догмы. Начав с полевой археологии,…

Настоящий сборник является продолжением предыдущих «Мос-Анджелес» и «Мос-Анджелес Два» (НЛО, 2004, 2009). Здесь собраны лучшие статьи, воспоминания, заметки и рассказы из предыдущих сборников, плюс много новых эссе. Темы, которые объединяют разные по жанру тексты, это столкновение культур, конфликт своего и чужого, искусство глазами культуролога. Умение автора писать смешно о серьезном и серьезно о смешном проявляется и в автобиографических, и в, условно говоря, историко-культурных разделах сборника. Владимир Паперный — писатель, дизайнер, искусствовед, культуролог, историк архитектуры. Окончил Строгановское училище и аспирантуру Института теории и истории архитектуры в Москве. Его диссертация о сталинской архитектуре «Культура Два» выдержала множество изданий на русском и других языках и стала культовой книгой. С 1981 года живет в США.

Настоящий сборник является продолжением предыдущих «Мос-Анджелес» и «Мос-Анджелес Два» (НЛО, 2004, 2009). Здесь собраны лучшие статьи, воспоминания, заметки и рассказы из…

В своей новой книге известный немецкий историк, исследователь исторической памяти и мемориальной культуры Алейда Ассман ставит вопрос о распаде прошлого, настоящего и будущего и необходимости построения новой взаимосвязи между ними. Автор показывает, каким образом прошлое стало ключевым феноменом, характеризующим западное общество, и почему сегодня оказалось подорванным доверие к будущему. Собранные автором свидетельства из различных исторических эпох и областей культуры позволяют реконструировать время как сложный культурный феномен, требующий глубокого и всестороннего осмысления, выявить симптоматику кризиса модерна и спрогнозировать необходимые изменения в нашем отношении к будущему.

В своей новой книге известный немецкий историк, исследователь исторической памяти и мемориальной культуры Алейда Ассман ставит вопрос о распаде прошлого, настоящего и будущего и…

Хочу ли я заводить детей? Надо ли мне для этого вступать в брак? Что я думаю о приемных детях и новых репродуктивных технологиях? Что для меня «слишком рано» и «слишком поздно», если думать о материнстве? Придется ли мне выбирать между карьерой, финансовой независимостью и заботой о детях? Всего несколько десятилетий назад большинство советских женщин не задавались этими вопросами. В предшествующую эпоху раннее материнство являлось безусловной ценностью и нормой. сегодня многие современницы впервые в истории «нашей части света» имеют дело с феноменом «репродуктивного выбора». Данная книга является попыткой осмыслить новейшие общественные процессы, в результате которых практики и смыслы материнства претерпевают серьезные изменения. Материалом для исследования послужили интервью с современницами из России, Беларуси и Украины – матерями и женщинами, стоящими перед «репродуктивным выбором», а также заметные произведения советской и постсоветской культуры, в центре которых находится материнская идеология. В популярной форме автор описывает и объясняет процессы, в результате которых «цена» заботы о детях неуклонно возрастает, превращая воспроизводство в «дорогостоящий проект», доступный не всем.

Хочу ли я заводить детей? Надо ли мне для этого вступать в брак? Что я думаю о приемных детях и новых репродуктивных технологиях? Что для меня «слишком рано» и «слишком поздно»,…

Что думают о нас современные китайцы? Почему они подчеркивают историческую зависимость России от влияний то Запада, то Востока? Отчего возник у китайцев «русский комплекс» и как долго он сможет влиять на восприятие нашей страны в КНР? Каковы исторические корни болезненных тем российско-китайских отношений, до сих пор влияющие на восприятие России? Ответы на эти и многие другие вопросы автор книги искал в трудах китайских специалистов по России, материалах газет, популярной литературе о нашей стране, школьных учебниках, интернет-блогах и на форумах.

Что думают о нас современные китайцы? Почему они подчеркивают историческую зависимость России от влияний то Запада, то Востока? Отчего возник у китайцев «русский комплекс» и как…