Трудно быть говорящей птицей

Признаться, я с немалой долей ревности читаю поэтов следующих поколений. Это народ, живущий – по моим понятиям – совсем иной жизнью, по сравнению с незапамятной нашей – куда более беззаботно, в обстановке совсем иных идеалов и амбиций. Тем удивительнее, что в условиях дикого капитализма русский народ продолжает производить достаточное (хотя и небольшое) количество поэтов, во главу угла ставящих ценности не временные, а вечные. Впрочем, это не мешает нынешнему поколению – на уровне реалий, словаря, мироощущения – заметно отличаться от своих предшественников. Скажем, слово «свинг» в стихах Андрея Коровина звучит естественно и ненапряженно, как простая составная часть жизни, подобная имейлам и смс-кам. Да и нет в этих стихах той вселенской обиды, которая, как ни крути, служила одним из кастальских ключей для тех, кто рос в «годы давние, глухие» - да, теперь уже действительно давние.

Не знаю, в разнице ли поколений дело, но Коровин – поэт прежде всего жизнеутверждающий, редко унывающий, всегда готовый к вспышке восторга, пускай порою и окрашенного иронией, по самым разным поводам. Душа его находится в постоянном поиске. Особенно удается ему любовная лирика. Мы как-то привыкли, по словам Кушнера, что «у счастливой любви не бывает стихов». Коровин с успехом опровергает этот печальный тезис.

полетим переулками сонными
где никто нас с тобой не найдёт
в этом мире живут лишь влюблённые
да качающий их небосвод

Собственно, почти все его строки написаны, не побоюсь сказать, человеком счастливым, хотя и достаточно просвещенным для того, чтобы видеть в мире не только свет, но и неизбежные тени.

потерянные Богом и собой
мы верим только в сгусток голубой
души своей, томящейся по небу
а кем мы были и по ком текла
печали нашей мутная река –
не вспоминать бы ни тебе, ни мне бы

Даже в этих, на первый взгляд вполне элегических строках, царствует искупительная вера. Она же – в простых занятиях жизни, вроде собирания грибов и рыбной ловли.

земную жизнь до середины
пройдя беспечным грибником
выходишь шалым и невинным
лишь с Богом кажется знаком

и к соснам выросшим из неба
как к свету тянешься рукой
и думаешь что смертинетблин
что смертинетблин никакой

Смерть в стихах Коровина опровергается прежде всего самой жизнью, переполненной молодостью, энергией, любовью, здоровой иронией. И в то же время, закрывая книгу, понимаешь, что ей свойственна ненавязчивая, может быть, даже и нарочно – по человеческой скромности - скрываемая глубина, нелегкий душевный труд, необходимый для того, чтобы стать «говорящей птицей».

пусть будет всё что виделось в очах
твоей зимы расплавленной в ночах
пусть будет сад холодное вино
и женщина забытая давно

и детский смех и знойный завиток
и поцелуй бегущий словно ток
по скальпелю судьбы по волоску
по мокрому бессмертному песку

Я с удовольствием приветствую этого незаурядного поэта и буду с нетерпением ждать его новых книг.

Бахыт Кенжеев

Сборник рассказов современной египетской писательницы о женщинах. Интересный набор рассказов, где-то поднимаются универсальные проблемы человеческого одиночества, что-то про египетские проблемы, положение женщин, беженцев, консерватизм общества, патриархат. Местами очень драматично, задевает до слез. Сильная проза, однозначно рекомендую.

Анна Ильинична на высоте. Автор? Женщина? Философ? Мать? Учитель? Всё про нее. А поскольку необъятен художник и мыслитель, необъятна и книга. Если без особой серьезности, то ведь и "Незнайка" Носова - книга необъятная, всевременная и общечеловеческая. Родители детям ее припасают в воспитательных целях, а детишки ищут веселые приключения, смеются над безбашенным героем, наслаждаются мироустройством, в котором нет взрослых.
Не так давно перечитала - бог мой, да это трактат. И психологический, и социальный, и философский.
А "Имя Розы", "Преступление и наказание"... Хотите детектив - получите, хотите... что хотите - всё есть.

"День девятый" - из этой серии. Нет, мне не страшно сравнивать. Это удивительный по глубине содержания и очень красивый по форме роман. И философский, и психологический, и социальный. Немножко детективный и мистический. Настолько туго сплетаются судьбы, настолько плотно притерты сюжеты. Волшебное слово "хронотоп" для этого романа, как мне кажется, уместно более чем. Пространство и время романа расширятся ровно настолько, насколько хватит глаз, души, ума их ухватить. Можно выхватывать по частям, можно складывать мозаику целиком: узреть небо и землю, мир горний и дольний, расширить пространство от крохотной комнатушки до Вселенной. И ни одной линии не потеряно, ни одного сюжета несвязанного - всё собрано и закруглено так, как бывает в настоящих книгах, когда простора для мысли после прочтения еще ого-го, но судьбы героев уже определены. И не надо спрашивать, как в бесконечном сериале, где нас пытаются поймать первой половиной простенькой фразы, перенося вторую часть в новую серию, а мы уж и по первой половине разгадали, что же дальше. После этого романа - новая книга. Новая история. Только читайте.

Сюжет этой книги не скажу, что обычный, но очень человеческий. Путь героини, которая брала уроки у жизни. Диалектика души, наверное, если по большому счёту. Но свехзадача героини всё-таки иная, нежели у героев Толстого. Те искали себя. А наша Соня - ищет всех. Ищет и находит. Находит своих детей, их место в жизни, их судьбу, их счастье. Находит семью свою и другие семьи. Увязывает, сшивает, штопает распадающиеся связи, прилагая все свои силы, чтобы восстановить человеческую и, как результат, Божескую и Божественную картину мира. Не думаю, что многим по силам такой подвиг. Но Соня - пример того, как каждый в своей жизни должен стоять за эту жизнь, отвоёвывать эту жизнь у смерти, у мертвечины, как может, как умеет.
Эта книга не обещает ни шоколода, ни мармалада - никаких удовольствий телесных - не обещает. "Желудочно удовлетворенное" счастье - не про нашу героиню, не про эту книгу. Но если хочешь быть человеком - эту книгу тоже надо читать. Вместе с Толстым и Достоевским, вместе с "Незнайкой", "Тимуром и его командой", вместе с "Дорогой", которая "уходить в даль".

Она интересная. Очень . Что может быть интереснее самой жизни, судьбы человеческой, человека, который не кормушки ищет, но приникает к источнику жизни истинной, жизни вечной? Что может захватить больше, чем "история души человеческой"? И что для нас сегодняшних, заблудившихся в модных тенденциях, может быть важнее, чем осознание направления движения, чем понимание, или даже вспоминание предназначения человека, который сотворен был по образу и подобию Божьему, но старательно забывает об этом. Сознательно забывает. И утрачивает радость жизни, и понять не может, почему всё есть - а ты пуст, как расписная баночка из-под только что выпитого пива.

Книга дает ответы на самые важные вопросы: как жить и для чего. Она о смысле. О его поиске. Она очень неудобная для совести. Но об этом ты вспоминаешь, когда закрываешь последнюю страницу и спрашиваешь себя: "А я? Что я?" И дай Бог, чтобы дальше работа ума и сердца продолжалась, чтобы были они в ладу друг с другом.

А я, когда раздобуду следующую книгу Анны Ильиничны, у неё самой, вспомню, что надо взять автограф. А то моя маленькая коллекция пока не полна.

Ирину Евсу я открыл для себя благодаря рекомендации Anthropos в "ТТТ".

Понравилось. В первую очередь особенной ритмикой стиха. Ещё - шикарными поэтическими находками. Вот из того, что особо зацепило:
- "бомж на прогретом камне читает сартра / тот кто читает сартра сегодня — бомж";
- "Но это облако – кисейный лоскуток, / ещё не слизанный горячим языком /заката...";
- "Переливаясь, как хвост павлиний, / волны качают башку буйка".
И так далее, и всего этого в книге - кладезь. А каково стихотворение "Рыжий"!

Мне кажется И.Евса придётся по душе всем - и тем, кто любит поэзию, и тем, кто не особый её почитатель. А ещё читал и думал: вот жаль, что не умею писать музыку. Строфы И.Евсы, мне кажется, так и просятся, чтобы их спели под гитару у костра.

Я бы сравнил книгу "Юго-Восток" с каким-то сладким южным фруктом: яблоком, персиком, ну может, виноград ещё, не тот, который в гипермаркете берешь холодный в целлофановом пакете, а тёплую гроздь срываешь с лозы, и так в рот сладкие сочные ягоды... Но это первое ощущение, потом осознаешь профессионализм автора, его трудоспособность, раскрытие темы, наблюдательность, умение ухватиться за образ, где-то сопереживаешь даже.
Отлично
Как-то так

Больше всего в поэзии мне нравятся очень точные и красивые образы. У данного автора их очень много. Но не как у Бродского, который оглушает образом неожиданно и как бы из-за угла. Ирина Евса подводит к яркому сравнению постепенно, но все равно оно становится открытием. Вообще все ее стихи очень плавные и неторопливые. Они пахнут солнцем и исповедуют лето, даже если действие происходит вместе с осенним дождем. Еще одна вещь любимая мной в стихотворениях – это скрытые, требующие от читателя некоторого уровня культуры, отсылки к другим поэтическим произведениям. Автор и тут не разочаровывает, она в нескольких произведениях практически занимается цитированием, но настолько умело, что смысл, оставаясь понятным, полностью преображается.
Мне не все приведенные в сборнике стихи понравились, некоторые вообще не впечатлили. Но вне всякого сомнения, я нашел для себя нового интересного поэта.

В любимое - под лампу в изголовье.
Сказать ли навсегда, иль до поры,
Пока "кастрюль дырявых жалко",
А капля олова, - над вымыслом слеза,
Блестит на дне засохшего колодца.
Пока "все те же братья-египтяне"
Сквозь время маршируют в профиль
Торжественно, безмолвно и напрасно.
Пока еще стоит тот дом уединенный,
Где "пламенные письма истлевают",
Где "есть паук и пыль на всем лежит".

Очень своевременная книга. Выпущена в 2011-м, статьи преимущественно начала 90-х и середины нулевых, читаешь, и как будто ничего не изменилось. Снова кризис, скачок курса доллара, нищета в провинции, патриотические склоки, смерть литературы, газета Проханова - все это уже было, мы снова в страшном сне, который повторяется и повторяется.
Статьи и рецензии Агеева что тогда были актуальны и хорошо написаны, так и по сей день не утратили своего шарма и убедительности. Этот сборник еще одно доказательство того, что Агеев ушел от нас слишком рано.

На одном из сайтов встретила такое описание к данной книге:

Новая книга "Коротышки" в литературных кругах - панорама отечественной словесности от Пушкина до наших дней. Иронические портреты, притчи, байки и афоризмы.

Вот с ним я полностью согласна! Если бы нечто подобное было и на самой книге, то я бы поставила 4 или даже пять звезд. Но книга представлена как

нечто среднее между собственно художественной литературой и монографией ученого с обширной фактологией.

На эту фразу я, наивная, и повелась…Любопытно же все-таки!
До сих пор считала, что понятия «монография» и «художественная проза» не являются настолько близкими, чтобы стало возможно появление «среднего» между ними жанра. Это «нечто среднее» представить нелегко (хотя можно, конечно). Понимаю, что филологическая проза – особый жанр, но он вроде как не предполагает ПРЕДНАМЕРЕННОЕ перевирание фактов и вольное обращение с филологией. А именно это я и увидела в книге. Берутся факты из жизни какого-либо малоизвестного писателя, смешиваются с фактами другого (возможно, более известного), имена настоящих героев заменяются на очень известные, «лишние» детали отбрасывается («ради смеха»?) – и вот, пожалуйста, Шульман публикует то, что ОН САМ СЧИТАЕТ филологической прозой. Ну просто гениально!

А потом книгу берет человек, который не в курсе этой кухни (да-да, кухни, а не иначе как-то), читает и принимает все на веру.

Я не говорю, что в жизни писателей не было забавных случаев, что они не попадают в анекдотические ситуации. Но ВРАТЬ-ТО ЗАЧЕМ??? И при этом ссылаться на факты…

Книга прикольная, забавная, еще и оформлена любопытно (шаржи). Но все эти эпитеты я едва ли уместны по отношению к любой ФИЛОЛОГИЧЕСКОЙ прозе, а уж тем более к серьезной «монографией». Если попадет в руки – полистайте: посмеяться можно. Только на веру не принимайте это все. И ОБЯЗАТЕЛЬНО прочтите послесловие Б.Сарнова. Оно, как справедливо говорит сам критик (потому что в данном послесловии он выступает именно КРИТИКОМ книги Шульмана), могло бы быть ПРЕдисловием. Но тогда книгу едва ли бы стали читать…

Но сплошь и рядом то, что БЫЛО НА САМОМ ДЕЛЕ, на поверку оказывается ярче того, что придумывает, додумывает, дополняет, норовит улучшить своей «художественной обработкой» наш автор.

К тому же еще выхолащивая смысл происходящего и жутко искажая его…

Может, было бы честнее назвать книгу «филологические анекдоты»? Только вот нет вроде такого жанра. А подавать «широко известные в узких кругах» филологические байки под видом популяризированной научной литературы – это ФУ!

Сплошная небыль - и весь разговор!

На первый взгляд "Саратовские небыли" представляют собой сборник не связанных между собой рассказов, составляющих, однако, нечто целое. И дело не только в единстве места действия (город Саратов), времени (конец XIX века), некоторых действующих лиц и в проходящей сквозь всю книгу незатейливой истории обретения рукописей всех этих небылей в наши дни. Главным же образом рассказы объединяет мистическая составляющая: оборотни, русалки, духи природы, демоны и черти, ангелы - галерея фольклорных образов, порождения народных суеверий.

Егор фон Фарбен - это не попытка литературной мистификации. Это псевдоним, тем более, что издательство интригу не сохраняет, в выходных данных указывая автором Игоря Давыдовича Фарбаржевича - современного сказочника, автора пьес и многочисленных сценариев анимационных фильмов.

Чертовщина Фарбаржевича - не готический роман. Он не нагнетает атмосферу ужаса, его мистика реалистична и почти обыденна. Эта часть сущего, с которой в силах человеческих избежать столкновения. Порок или чистота помыслов, порыв или расчет - выбор за человеком.

Хорошая стилизация в лучших традициях отечественной мистической литературы стоит прочтения

дабы всё дельно написанное стало достоянием читающей публики и она могла бы получить удовольствие или нечто понять, удивиться или ужаснуться направлению умов в нашей провинции девятнадцатого века.

Бумажная книга обречена стать библиографической редкостью, поскольку тираж составляет всего 650 экземпляров.