Джой Бак, молодой человек из небольшого техасского городка, мечтает изменить свою жизнь. Казалось бы, совершенно не относящийся к религии сюжет, простой донельзя и позже многократно растиражированный и в литературе, и в кинематографе; настоящая американская мечта - перебраться в Нью-Йорк и зажить на широкую ногу. Но печальная одиссея молодого и немного нелепого в своей наивности героя пронизана тонкой нитью религиозности, о которой, несомненно, надо поговорить.
Итак, давайте пройдем по тексту романа, стараясь избегать спойлеров. Джой Бак, излучающий здоровье и красоту ковбой, считает, что самым привлекательным способом устроиться в жизни для него будет роль альфонса, приживалы при богатых женщинах в большом городе. Чего еще ждать от него, сына проститутки, проведшего детство в борделе, а потом взращенного бабушкой, демонстрирущей ему пример монетизации сексуальных услуг?
Удивительно, но именно в этом окружении происходило первое знакомство Джоя с верой.
А как-то молодая леди-учительница рассказала о событиях той ужасной пятницы, что выпала на долю этого доброго бородатого человека, а потом дала ему маленькую раскрашенную картинку, которую ему было позволено взять с собой. Иисус смотрел прямо на него, и глаза его говорили: «Должен сказать тебе, что мне достались ужасные страдания и жизнь порой была невыносима, но как здорово, что у меня в друзьях есть такой ковбой, как ты».
Смешанный с образом потенциального отчима, лик Христа становится для мальчика первым мифологическим подспорьем, первым символом надежды на возможность близости к другому человеческому существу, на позволение идентификации себя с человеком, созданным по подобию Божию. Лишенный возможности дружбы с равными себе, отторгаемый одноклассниками, презиравшими его за простоту и некоторую наивность, он впадает в апатию, ведь:
"Иисус присоединился к людям, которые навсегда ушли из жизни Джоя: теперь он был на небе вместе с тремя блондинками..."
И в этом состоянии апатии, порой доходящей до полной внутренней энтропии, Джой находится довольно долго, вплоть до того момента, как снова, с именем бога на устах, к нему не приходит постмодернистское воплощение кающейся Магдалины, которая открывает молодому человеку новые преломления жизни самым древним способом.
Но время летит, и в воспоминаниях Джоя события сменяются неподражаемо быстро, пусть даже в действительности дни тянулись со скоростью тихоходки: вот он уже в армии (а мы помним, что в 1965 году, когда был написан роман, США вовсю были ввязаны в Вьетнамскую войну, первую из войн страны получившую негативное отношение от граждан), вот он уже вернулся, вот он уже пытается самостоятельно обеспечить свое существование.
Однако мир совсем не прост и продолжает ставить ловушки наивному герою. Словно святой, проходящий долгий путь перерождения, Джой сталкивается с дьяволом - в его случае принявшим облик обаятельного молодого человека. Потерпев поражение в этом столкновении и пережив глубокое эмоциональное потрясение, Джой словно замыкается в своем небольшом мирке, укрытый мантией отторжения, под которой он остается с собой один на один.
"Во всем этом мире есть только один человек, который принимает его интересы близко к сердцу, да и его самого.
— Ковбой, — сказал он своему отражению, обращаясь к нему с таким глубоким чувством, что его вполне можно было принять за любовь, — я буду заботиться о тебе, и никто не посмеет ухмыльнуться в твой адрес, и до самых последних дней я буду с тобой."
Так, закапсулировавшись, он находит в себе силы пережить своего рода мистическое перерождение, которое, как и всякое хорошее чудо, воплощается в первую очередь на символическом уровне.
"Все изменится к лучшему, когда наконец он полностью обретет новый облик...", понимает Джой, и, пройдя это перерождение, с радостью (как и значит его имя) осознает:
Он ощущал радость обладания тем, что его окружает, — словно обтянутый новой кожей, покачиваясь на каблучках новых сапожек, хозяин своих сил и способностей, источник всей этой красоты, которая придавала ему несокрушимую уверенность, обладатель билета, который в будущем вознесет его к блистательным вершинам, — он был вне себя от счастья. В недавнем прошлом из зеркала на него постоянно смотрело испуганное, растерянное и одинокое существо, вечно недовольное само собой, но теперь его не существует: оно окончательно исчезло, ибо Джой обрел новый облик.
Роман, собственно, и начинается с описания его внешнего вида, его новых вещей и того, с какой тщательностью и любованием он их надевает. В фильмах про супергероев обязательно находится сцена, где герои, готовясь к битве, с чувством дополняют свой костюм новыми деталями; так и здесь, Джой Бак становится супергероем, наряжаясь ковбоем. И даже, пусть ему пока еще не слишком близок этот наряд, с каждой минутой, он все естественнее сидит на нем.
И что отчетливо и ярко подчеркивается - так это то, каким именно образом Джой получил все эти вещи: не украл, не получил в наследство, не выиграл. А тяжелым трудом зарабатывал цент за центом, смиренно копил, отказывая себе в удовольствиях, и смог обеспечить себя всем желаемым. Он трудолюбив, этот наш Джой - но только когда он видит цель, для которой должен трудится.
Не выдержав искушения дьявола, который побуждал его высказать свои самые низменные желания, обещая выполнить все, что угодно ("Когда я говорю тебе: "Что ты хочешь, Джой", ты отвечай. Просто говори о любой вещи, которую ты хочешь. Понял меня?"), а потом вверг в страдание, Джой лишается той тонкой связи с богом, которая была у него. Он отказывается от радости искренней любви, замыкается на телесном и концентрируется на своей призрачной идее обогащения нечестным, недостойным путем.
Когда мы, с нашим историческим бекграундом говорим о Боге и о пути поиска божественного начала - то чаще всего представляем себе аскезу и отказ от мирского. Надо понимать, что выращенная на протестантской почве, о которой еще Вебер писал в своей классической работе, традиция религиозного саморазвития подразумевает труд. Прочно привитая на американскую почву Бенджаменом Франклином идея честного труда и бережливости как истинных добродетелей - она как раз о том, что хороший, правильный в вере, человек достигает богатства (несмотря на несколько еретические идеи самого Франклина, суть протестантской этики он выразил более чем четко).
Итак, Джой отступает от Бога в тот момент, когда завершает трудится и гонится за легкими деньгами, добываемыми своим телом. В Нью-Йорке (желающие могут сравнить его с Вавилоном, во всяком случае вавилонская блудница мелькает на страницах) он погружается в тенета обмана и искушения. И крайне интересно, что на поворотном моменте своего пути, когда он обращается к сутенеру - тот оказывается бродячим проповедником, встречающим его словами Библии:
Блаженны чистые сердцем, ибо они Бога узрят. Вот так! (...) Где в этих строчках говорится об одиночестве и тоске? Хоть одно слово? (...) Но звука - ни малейшего звука! - об одиночестве! И знаешь почему? Потому что в одиночестве нет Блаженства.
Вы только и знаете, как лелеять свое одиночество!
Кстати, интересный момент: этот проповедник, впав в раж, советует Джою читать "главу пятую от Матфея". Ради интереса - прочитайте. Именно оттуда большая часть цитат, которые мы знаем как библейские.
Позже, уже лишившись половины своих драгоценных вещей, с которыми он почти мистически связывает свои чаяния, Джой снова встретит этого проповедника - на этот раз тот будет предостерегать героя от греха уныния. В которое тот, конечно же, полностью погрузится.
Что интересно и до сих пор не понятно мне при рассмотрении религиозно-мистической линии этого романа - так это момент, после которого Джой разрывает пелену одиночества и полностью признает те чувства, которые он испытывает к единственному близкому ему существу. Фактически это происходит после посещения им "магической" вечеринки - таинственного мероприятия, полного наркотиков и экстатического опыта. Ее стоило бы причислить к инфернальной стороне, и кроме всего прочего, ровно после нее наконец-таки исполняется идея Джоя о постельном заработке, однако мы однозначно видим, как появляется и развивается у "ковбоя" понимание любви, как основной движущей силы.
"Вы в горящем доме", - говорит ему очередной христианский миссионер, - "и единственный пожарник - это Иисус Христос!" И с этого момент действие романа начинает развиваться со скоростью пожара, приводя героя к грехопадению, раскаянию и возвышению буквально за десяток страниц.
И полностью в духе протестантской этики переродившийся Джой возвращается к стезе честного человека, трудящегося во славу Божию.
А затем он будет искать работу. И заниматься ею. Главное, чтобы найти ее. И постепенно он будет собирать монету к монете, чтобы поставить камень на могиле, ничего особенного, никакого шика, просто камень с именем, вот и все...
Никто не скажет нам, что будет после окончания книги: останется ли Джой на верном пути праведного труженика или снова его уведет в сторону шальная мечта, но ясно, что новые чувства, открытые в нем переживаниями, ощущение потребности любить, которое и делает человека "добрым" в правильном значении этого слова - это останется с ним навсегда.
