Куда же подевались все монстры женского пола в литературе?

Выясняет Теодора Госс , автор книги «Странное дело дочери алхимика»

Я люблю монстров. Абсолютно всех: монстров Франкенштейна, Монстра-Печеньку из «Улицы Сезам», Дракулу, графа Шокулу, оборотней, мумий и чудовищ из Черной Лагуны. О да! Именно поэтому я написала свою кандидатскую диссертацию о монстрах классиков конца девятнадцатого столетия, которое заново взбудоражило наш интерес к вампирам, двойникам и ко всем мистическим и необъяснимо устрашающим явлениям. Символом эпохи может по праву выступать Дориан Грей, который при взгляде на себя в зеркало осознает, что он не такой, каким кажется.

Во время написания диссертации что-то начало беспокоить меня: все рассказы преимущественно описывали монстров мужского пола, но существовала и другая сторона медали – женские типажи. Они выглядели иначе, чем их коллеги мужского пола: как правило, женщины-монстры были красивы и особенно опасны, так как могли сподвигнуть тебя на самоубийство. Вампир Кармилла из романа Шеридан Ле Фана «Кармилла», персонаж Елена Артура Мэйчена из «Великий бог Пан», Королева Тера в «Сокровище семи звезд» Брэма Стокера… Вы слышали о них, не так ли? Возможно, нет. Женщины-монстры не настолько известны как, например, мистер Хайд. Я также подметила и то, что в большинстве рассказов о монстрах описываются не только мужчины, но и женщины, однако у них нет своей собственной истории – обычно они даже не говорят. В фантастическом романе Герберта Уэллса «Остров доктора Моро» злой вивисектор сотворил женщину из ягуара, чьей единственной целью было убить Моро. Женщины-монстры смертоносны, способны на убийство, но все же играют несущественную роль. Это то, что я заметила, и именно поэтому я захотела написать о них.

Я опишу один момент, который разъяснил для меня все вышеизложенное и сыграл своего рода роль выпавшего осадка.

В готическом романе «Франкенштейн», который до сих пор поистине является самым главным рассказом о монстрах, воскресшее чудовище Виктора просит его создать женщину-монстра. «Она может стать моей супругой, – говорит он создателю. – Сотвори ее, или я убью всех твоих родных». И Виктор пытается. Он начинает создавать женщину-монстра, но не может себя заставить сделать это, так как два монстра вместе могут стать настоящей угрозой для всего человечества. Так что же он делает? Он берет ее полностью созданное тело, рассоединяет на части и упаковывает в корзину (как будто он собрался на пикник!), а затем просто выкидывает ее в море. Когда я читала это, я подумала, что это несправедливо! Что она сделала тебе?!

Это и послужило одной из причин написания моей книги «Странное дело дочери алхимика»: ведь я подумала, что монстры женского пола заслужили, чтобы говорить, и лично я хочу услышать их. Ведь наверняка у них есть интересные вещи, которые стоит послушать. Поэтому я позволила им высказаться с моей помощью. (Честно говоря, иногда я ощущаю, будто они рассказывают мне свои собственные истории.) И что же они говорят мне? Вещи от очень важных до абсолютно обыденных: Катрин, Женщина Ягуар, рассказывает то, что не была уничтожена на острове Моро. Она сбежала в Лондон и позже начала работать в цирке. Джастина Франкенштейн сказала мне, что не была разобрана на части. Она очень сильная, добрая и мягкая, а еще она любит рисовать. Беатрис Рапаччини, ядовитая девушка, созданная доктором Рапаччини в новелле Натаниэля Готорна «Дочь Рапаччини» – квалифицированный ботаник, который может создавать лекарства из наперстянки и белладонны.

Повествование с женской точки зрения позволило мне увидеть вещи, которые мы обычно упускаем в классических рассказах. Например, Мэри Джекилл, дочь доктора Джекилла, должна вести домашнее хозяйство – ей приходиться думать о слугах и затратах, которым ее отец никогда не предавал значения. Когда она распутывает дела с Шерлоком Холмсом, она размышляет, безопасно ли или целесообразно ли для нее путешествовать в определенную часть Лондона. И в отличие от своих коллег мужского пола, она думает о положении проституток, которые постоянно встречаются в Викторианскую эпоху, не появляясь в ортодоксальной литературе. Переосмысление этих рассказов с женской точки зрения особенно ценно относительно позднего девятнадцатого столетия, также известного как модернистского: когда Современные Женщины агитировались за право голоса, возможность посещать университеты и ездить на велосипедах в парках. Наши современные феминистские движения берут свое начало с данной эпохи, и именно поэтому это кажется абсолютно правильным временем для группы женщин-монстров собраться в Лондоне и организовать свой клуб.

Мэри Джекилл, Диана Хайд, Катрин Моро, Джастина Франкенштейн: комичным было бы услышать, что они могли сказать о себе и о мире вокруг них. Они могут быть очень самоуверенными! К счастью, я сделала две вещи: заплатила дань классическим рассказам и показала, как они могли бы выглядеть с точки зрения монстров и одновременно очень общительных женщин, которые наконец-то смогли заговорить.

Теодора Госс, автор, чьи многие публикации были награждены Всемирной премией фэнтези, в том числе сборники рассказов In the Forest of Forgetting (2006); Interfictions (2007), короткий рассказ-антология с Делией Шерман; Voices from Fairyland (2008); антологическая поэзия с критическим эссе и выборкой ее собственных стихов; The Thorn and the Blossom (2012). Она стала финалистом таких премий как: премия Небьюла, Локуса, Крафорда, Сеюн, Мифопоэтической премии, а также премии Джеймса Типтри-младшего. Работы талантливой писательницы Теодоры Госс были переведены на одиннадцать языков мира. Она преподает литературу и писательство в Университете Бостона и в Stonecoast MFA Program.

Совместный проект Клуба Лингвопанд и редакции ЛЛ