Книги по философии — цитаты из книг — стр. 2

Какой бы «праведности» или, вернее, моральной верности ни достиг человек в своих внешних проявлениях и делах, все его достижение, несмотря на его общественную полезность, не будет иметь намерения добра без внутреннего, качественного перерождения души. Внешний обряд доброты не делает человека добрым: он остается…

Перед лицом добра и зла всякий поступок человека таков, каков он внутренно и изнутри, а не таков, каким он кому-нибудь показался внешне или извне. Только наивные люди могут думать, что улыбка всегда добра, что поклон всегда учтив, что уступчивость всегда доброжелательна, что толчок всегда оскорбителен, что удар всегда…

Духовный опыт человечества свидетельствует о том, что несопротивляющийся злу не сопротивляется ему именно постольку, поскольку он сам уже зол, поскольку он внутренно принял его и стал им. И потому предложение, всплывающее иногда в периоды острого искушения, – «предаться злу, чтобы изжить его и обновиться им», – исходит…

Такое разложение духовности в душе может наступить у слабого человека в зрелом возрасте; но оно может вести своё начало от детства, и притом или так, что первоначальное зерно духовности, потенциально имеющееся у каждого человека, совсем не было вызвано к живой самодеятельности, или же оно оказалось, в результате…

Таков духовный закон: несопротивляющийся злу поглощается им и становится одержимым. Ибо «зло» – не пустое слово, не отвлечённое понятие, не логическая возможность и не «результат субъективной оценки». Зло есть, прежде всего, душевная склонность человека, присущая каждому из нас; как бы некоторое, живущее в нас страстное…

В самом преддверии проблемы необходимо установить с очевидностью, что о несопротивлении злу в буквальном смысле этого слова никто из честных людей и не думает; что одна склонность к такому несопротивлению превращает человека из нравственного врача и духовного субъекта – в нравственного пациента и в объект духовного…

Русская философия должна вскрыть всё это незаметно внедрившееся в души гнездо опытных и идейных ошибок и постараться раз навсегда удалить отсюда все неясности и наивности, всякое малодушие и пристрастие. В этом её религиозное, научное и патриотическое призвание: помочь слабым увидеть и окрепнуть, а сильным удостовериться…

Исследователь не должен предварять своего исследования отпугивающими возможностями или перспективами; он не должен торопиться судить своё прошлое или позволять чужому осуждению проникать в глубину сердца. Каково бы ни было последнее решение вопроса, оно не может быть практически единым или одинаковым для всех: наивность…

Может ли человек, стремящийся к нравственному совершенству, сопротивляться злу силою и мечом? Может ли человек, верующий в Бога, приемлющий Его мироздание и своё место в мире, не сопротивляться злу мечом и силою? Вот двуединый вопрос, требующий ныне новой постановки и нового разрешения. Ныне особенно, впервые, как никогда…

Одиноким буду я петь свою песню и тем, кто одиночествует вдвоем; и у кого есть еще уши, чтобы слышать неслыханное, тому хочу я обременить его сердце счастьем своим.

Спутников ищет созидающий, а не трупов, а также не стад и не верующих. Созидающих так же, как он, ищет созидающий, тех, кто пишут новые ценности на новых скрижалях.

До тех пор, пока не будут высланы торговцы из храма, храм искусства не будет храмом. Иснкусство будущего изгонит их.

Сознательно поступая так, мы бы сократили свои нужды и стали бы питаться простой пищей. Мы стали бы есть , чтобы жить, а не жить, чтобы есть. 

Поражение не может ввергнуть меня в уныние. Оно может лишь отрезвить меня. Я знаю, что Господь будет вести меня.

Только тот, кто рассматривает свои собственные ошибки через увеличительное стекло, а ошибки другого - через уменьшительное, способен постичь относительную ценность того и другого.

Люди не потому перестали охотиться на ведьм, что изобрели науку, а потому изобрели науку, что перестали охотиться на ведьм.

Увеличение числа людей, принадлежащих к одной и той же культурной группе, вместе с усовершенствованием технических средств воздействия на общественное мнение приводит к такой унификации взглядов, какой до сих пор не знала история. Сверх того, внушающее действие доктрины возрастает с массой твёрдо убеждённых в ней…

Дьявольский круг, в котором сцеплены друг с другом непрерывно нарастающие производство и потребление, вызывает к жизни явления роскоши, а это рано или поздно приведёт к пагубным последствиям для всех западных стран, и прежде всего для Соединённых Штатов; в самом деле, их население не выдержит конкуренции с менее…

И хотя их [людей] с самого раннего детства приучают видеть прогресс во всех безумных уродствах соревнования, как раз самые “прогрессивные” из них яснее всех выдают своим взглядом подгоняющий их страх, и как раз самые деловые, старательнее всех “идущие в ногу со временем” особенно рано умирают от инфаркта.

Человек спешит, конечно, не только из алчности — никакая приманка не могла бы побудить его столь энергично вредить самому себе; спешит он потому, что его нечто подгоняет, а подгонять его может только страх.

Человек, ставший единственным фактором отбора, определяющим дальнейшее развитие своего вида, увы, далеко не так безобиден, как хищник, даже самый опасный. Соревнование человека с человеком действует, как ни один биологический фактор до него, против “предвечной силы благотворной”, и разрушает едва ли не все созданные ею…

...я писал, что на бихевиористской доктрине, несомненно, лежит “изрядная доля вины в угрожающем Соединённым Штатам моральном и культурном развале”. Между тем в самих Соединённых Штатах раздались энергичные протесты против этого лжеучения. С ними ещё борются всеми средствами, но они слышны, а правду можно долго подавлять,…