Галина Юзефович о книге Мэри Бирд «Женщины и Власть. Манифест»

Критик: Галина Юзефович
Рецензия на книгу Женщины и Власть. Манифест
Оценка: *

В России кембриджского профессора Мэри Бирд знают как автора замечательной книги «SPQR» и ведущую передачи о Древнем Риме на телеканале Discovery. На родине же, в Англии, Бирд известна в первую очередь как яркий, едва ли не скандальный публицист и гражданская активистка. Нынешняя маленькая книжка, в которую вошли две публичные лекции, переработанные в эссе, — порождение именно этой, второй, ее ипостаси.

Полностью исключить свой антиковедческий опыт Бирд не может, поэтому открывает книгу эпизод из гомеровской «Одиссеи». Пенелопа пытается критиковать певца, исполняющего на пиру слишком грустную песню, но Телемах решительно затыкает ей рот, настоятельно рекомендуя матери вернуться в свои покои, к более подобающим женщине занятиям. По мнению автора, эта сцена исчерпывающе иллюстрирует многовековую мужскую монополию на публичное высказывание, которое в свою очередь лежит в основе всякой власти в сегодняшнем мире. Со времен античности право на публичную речь признается за женщиной только в двух случаях: если она говорит с позиции жертвы (как, например, изнасилованная развратным царевичем Тарквинием римлянка Лукреция) или когда она выступает от лица женщин в целом (как Лисистрата из одноименной комедии Аристофана, от имени всех афинянок требующая прекращения войны).

Как результат, по мнению Мэри Бирд, любая женщина, претендующая на нечто большее — на право представлять все человечество, свою страну или хотя бы профессиональную группу, по сути дела, вторгается на священную мужскую территорию. Для того чтобы преуспеть в этом недружественном пространстве, женщинам приходится перенимать мужские привычки и вообще всячески мимикрировать. Так, самые известные женщины-политики последних десятилетий, Маргарет Тэтчер и Ангела Меркель, были вынуждены искусственно «занижать» тембр собственного голоса, поскольку «писклявая» и «визгливая» женская речь, звучащая с трибуны, по сей день воспринимается как нарушение негласных табу. Если же женщине, претендующей на тот или иной сегмент власти, случится сделать ошибку, ее критикуют несравненно жестче и грубее, чем критиковали бы в аналогичной ситуации мужчину.

Из сложившейся ситуации Мэри Бирд видит два выхода. Первый — и самый очевидный — подождать: время очевидным образом работает на женщин, и уже сегодня заметно, что социальные конвенции меняются. Второй же — куда более интересный (и тот, ради которого, в сущности, писалась вся книга) — состоит в необходимости демонтировать само понимание власти. В своем нынешнем виде этот концепт маркирован как мужской, и механически встроить в него женщину трудно, если вообще возможно. Это означает, что женщинам нужно не бороться за место внутри того, что им в принципе не подходит, но вместо этого деконструировать и переосмыслять идею власти как таковой, постепенно лишая ее сакральности, а вместе с ней и специфически маскулинных черт.

Книга Бирд не случайно имеет подзаголовок «манифест»: помимо некоторой задиристости стиля, это означает, что многие важные мысли в ней скорее обозначены, чем раскрыты, а аргументация выглядит фрагментарной и прерывистой. Иными словами, искать в «Женщинах и власти» исчерпывающий анализ вынесенного в заглавие феномена не стоит. И тем не менее, многие идеи, сформулированные в книге, выглядят крайне перспективно и позволяют посмотреть на борьбу женщин за свои права (в первую очередь, за право на власть и публичность) под новым — и весьма необычным — углом.

* Оценка указана редакцией Livelib