Шрифт
Source Sans Pro
Размер шрифта
18
Цвет фона
Часть 1. Виртуальная революция
Глава 1. Мальчик, который любил модить[9]
В отличие от многих историй успеха, характерных для компаний Кремниевой долины, история Oculus началась не в гараже, комнате общежития или крошечной экспериментальной лаборатории. По странному стечению обстоятельств все началось в трейлере, что гораздо лучше соответствовало скромному происхождению и прагматичной эксцентричности основателя компании.
Этот обшарпанный трейлер длиной чуть менее шести метров, который частенько сотрясался от грохотавшего внутри пауэр-метала, в один из солнечных апрельских дней был припаркован у скромного многоквартирного дома в Лонг-Бич, штат Калифорния. На нижнем этаже дома жила семья Лаки – торговец машинами Дональд со своей женой, домохозяйкой Джули, – а в трейлере поселился их девятнадцатилетний сын Палмер. Юноша жил там уже почти два года, и, судя по тому, как в последнее время шли его дела, ему суждено было провести в трейлере еще много-много лет.
Внешне жилище Палмера Лаки ничем не отличалось от других трейлеров: тонированные окна, корпус из стеклопластика и гофрированная обшивка, когда-то бывшая белой, а теперь выцветшая до бежевого оттенка. Но внутри трейлер был полностью переделан под нужды своего хозяина. Первым делом он избавился от санузла, заключив, что тот занимает слишком много места. Необязательно иметь собственную уборную, чтобы пользоваться сантехническими удобствами – в распоряжении Палмера был великолепный санузел в родительском доме. Если же он оказывался занят (что нередко случалось из-за трех младших сестер Палмера), можно было дойти до общественной уборной возле прачечной в трех кварталах от дома. Так что в личном санузле Палмер не нуждался. Вслед за ним Лаки-младший избавился и от кухни. Ему не требовалось отдельное место для готовки: в основном он питался замороженными буррито и тем, что мог позволить себе из фастфуда Jack in the Box, расположенного на той же улице. И в самом деле, Лаки так часто мотался на велосипеде в эту закусочную, что управляющий выдал ему особую карту лояльности, которая предоставляла скидку 10% при заказе еды. (Карта и вправду была настолько особенной, что Лаки подчас хвастался друзьям: «Скидки по ней суммируются с другими акциями!».) Званых обедов он в ближайшее время устраивать не собирался, так что кухня была ликвидирована.
Проходя мимо трейлера Лаки, соседи неизменно ощущали прилив грусти с оттенком разочарования: «Как же так?» Что случилось с этим парнишкой, подававшим большие надежды? Одаренный и энергичный мальчишка, получивший домашнее образование, уже в пятнадцать лет начал осваивать программу колледжа. Последнее, что они о нем слышали, – он поступил в Университет штата Калифорния в Лонг-Бич на факультет журналистики. Неужели это он теперь живет в трейлере? Тем не менее это был именно он – забаррикадировавшийся в своей берлоге и занимавшийся бог знает чем в этот солнечный полдень четверга. Впрочем, во все остальные дни он также с утра до вечера изображал из себя памятник собственному нереализованному потенциалу.
Но какой бы безысходной ни казалась ситуация, в глаза бросалась одна существенная деталь: Палмеру Лаки нравилось жить в трейлере. По его мнению, это чем-то напоминало жизнь в космическом корабле. Такое отношение, вероятно, было отчасти навеяно его увлечением научной фантастикой и личностью Тони Старка. Дело в том, что этот персонаж не принимает окружающий мир как данность, а страстно и дерзко пытается изменить мир к лучшему. Вот поэтому Лаки так гордился тем, что переделал трейлер во временную лабораторию, избавившись от всего лишнего.
Преображение трейлера началось с широкой прямоугольной ниши в передней части, где Лаки разместил компьютер с шестью мониторами. Ниша простиралась до задней стенки, где вместо демонтированного санузла расположился двойной матрас, расстеленный на нескольких ящиках с деталями. Среди всего этого Лаки и проводил свои эксперименты с компьютерным оборудованием. Все пространство трейлера заполонили невероятные нагромождения различных механизмов, гаджетов и инструментов – от приборных щитов и паяльников до линзового оборудования и блоков питания. Также повсюду были разбросаны странные предметы, из-за которых, собственно, в трейлере возник этот ужасный беспорядок. Это были прототипы нового продукта, не имеющего аналогов в мире, по форме напоминавшие некие фантастические шлемы. Так или иначе, помещение смахивало на передвижную лабораторию Уолтера Уайта в сериале «Во все тяжкие». Однако Палмер Лаки вовсе не собирался варить метамфетамин – его трейлер был приспособлен под сборку шлемов виртуальной реальности.
Лаки увлекся виртуальной реальностью три года назад, когда ему было шестнадцать лет. В то время идея разработки VR-шлема в глазах инженера выглядела примерно так же, как идея поиска святого Грааля в глазах археолога. Сколь-нибудь серьезные изыскания в сфере виртуальной реальности считались заведомо пропащим делом. Однако, в отличие от мифического Грааля, виртуальная реальность действительно существовала, причем довольно давно.
В 1955 году кинооператор Мортон Хейлиг опубликовал исследование под названием «Кино будущего», в котором было описано устройство, способное воздействовать сразу на все органы чувств. Через семь лет он сконструировал прототип устройства, описанного в этой работе: хитроумное приспособление, похожее на игровой автомат со стереоскопическим 3D-экраном, стереоколонками, генераторами запаха и вибрирующим креслом для усиления эффекта присутствия. Хейлиг окрестил свое изобретение «Сенсорамой» и снял для него пять фильмов, выступил также в роли продюсера и монтажера.
В 1965 году Айвен Сазерленд, доцент кафедры электротехники Гарвардского университета, издал работу под названием «Абсолютный дисплей». В ней Сазерленд описал возможность использования компьютерного оборудования для создания виртуального мира, визуализируемого в реальном времени, в котором пользователи могли бы взаимодействовать с объектами реалистичным способом. «При наличии подходящего программного обеспечения, – пояснил Сазерленд, – такой дисплей может в прямом смысле слова стать Страной чудес, по которой бродила Алиса».
Через три года Сазерленд при помощи студента по имени Боб Спроул сконструировал устройство, которое считается первой VR-системой с головным дисплеем HMD (Head-Mounted) – Sword of Damocles («Дамоклов меч»). В отличие от «Сенсорамы», он фактически отслеживал движения головы пользователя (и переносил пользователей не в фильм, а внутрь целого мира, сгенерированного компьютером). Однако изобретение Сазерленда обладало одним существенным недостатком: шлем оказался таким тяжелым, что его приходилось подвешивать на потолок, – отсюда и название – «Дамоклов меч».
Ввиду заоблачных трат и явно недостаточного интереса со стороны потребителей данное направление исследований, бросившее вызов устоявшимся представлениям о реальности, по большому счету не выходило за пределы лабораторий в течение следующих двадцати лет. Ситуация изменилась в конце восьмидесятых благодаря пионеру виртуальной реальности Джарону Ланье: его компания VPL Research первой выпустила в продажу очки виртуальной реальности. Флагманский продукт компании – VR-шлем EyePhone 1 – был непомерно дорогим ($9400), а для работы агрегата требовалась рабочая станция стоимостью в миллионы долларов. Несмотря на это, футуристический облик продуктов VPL и растущая слава Ланье (который, кстати, и придумал термин «виртуальная реальность») способствовали массовому увлечению этой технологией. В то время как у потребителей разгорался интерес к новинке, ажиотаж вокруг нее, который активно подогревала компания Fake Space Labs, поднялся и в исследовательской среде. Основанная в 1991 году, компания разрабатывала техническое и программное обеспечение для важнейших научно-исследовательских и государственных программ.
Казалось, шумиха вокруг виртуальной реальности стремительно нарастала с каждым годом. В середине 1990-х годов эта технология была у всех на устах. Хотя это больше походило на принятое всеми негласное решение о том, что виртуальная реальность должна стать модной. Однако после десяти лет бесконечных афер (наподобие Virtual Boy от Nintendo) и провалов (как в случае с компанией Virtuality, которая выпустила серию игровых автоматов с функцией виртуальной реальности и разорилась) от бума виртуальной реальности не осталось ничего, кроме назидательных историй. Когда эпоха девяностых подошла к концу, VR-технологии стали темой для баек из разряда «чего только не придумают», разделив участь реактивных ранцев и летающих автомобилей.
Учитывая сложную судьбу виртуальной реальности, может показаться странным, что талантливый инженер-самоучка Палмер Лаки вообще заинтересовался этой темой, имевшей довольно сомнительную репутацию. Тем не менее благодаря своему редкому хобби Лаки приобрел уникальный набор знаний и навыков, чтобы попытаться реанимировать технологию, которую все считали бесперспективной. Он занимался портабилизацией – переделывал игровые консоли в портативные игровые устройства, а также основал интернет-сообщество для популяризации своего увлечения.
В июне 2009 года Лаки под сетевым ником PalmerTech вместе с двумя сетевыми приятелями – ShockSlayer и Bacteria – основал сообщество ModRetro. Все трое считали, что форумы BenHeck, которые модерировал главная звезда мод-сообщества Бенджамин Хекендорн и на которых они общались, начали загнивать. В связи с этим троица создала собственный форум ModRetro, задуманный как более молодежное и активное сообщество. По их замыслу новый форум должен был стать площадкой для общения между самыми крутыми портабилизаторами из разных стран мира, переделывающими старые консоли вроде NES в полнофункциональные портативные устройства. По крайней мере, такую цель они озвучивали. По ходу дела отношения между основателями из сугубо прагматичных переросли в настоящую дружбу на всю жизнь – и благодаря чату на форуме это произошло довольно быстро. Также в скором времени Лаки понял, что сама идея принципиального отличия «друзей в реале» от «друзей из интернета» попросту нелепа.
Как и всякая близкая дружба, отношения, завязавшиеся на форуме ModRetro, были проникнуты духом игрового соперничества. Соревновательный дух не только вносил оживление в чат, но и побуждал форумчан стремиться к совершенствованию и добиваться максимального быстродействия и компактности устройств при наименьших затратах. Некоторые участники сообщества ради достижения цели использовали любое оборудование, которое только могли разыскать. Именно это и привело Лаки на eBay, куда он направился в поисках гарнитур виртуальной реальности.
Сделав несколько первых покупок, повозившись с ними и изучив азы VR-технологии, Палмер пришел к одному важному осознанию.
При всей любви Лаки к портабилизации консолей вроде Nintendo 64, он понимал, что это не поможет ему изменить мир. А вот виртуальная реальность теоретически была способна на это. К примеру, он читал о некоем устройстве под названием Bravemind – системе экспозиционной терапии с функцией виртуальной реальности, которая могла применяться в качестве вспомогательного средства при лечении ПТСР (посттравматического стрессового расстройства). В отличие от более ранних схем лечения, вынуждающих пациентов мысленно возвращаться к травмировавшим их обстоятельствам, система Bravemind позволяла психотерапевтам воспроизвести ситуацию в виртуальной реальности (будь то улица в афганском городе или дорога в иракской пустыне), а затем провести пациента через симулятор в безопасных и контролируемых условиях.
В сущности, единственное ограничение безграничных возможностей виртуальной реальности сводилось к вычислительным ресурсам. Компьютеры становились все быстрее, в результате чего улучшалось качество компьютерной графики, а виртуальные миры становились все реалистичнее. Если такой мир окажется достаточно убедительным, а у пользователей возникнет ощущение реального присутствия, то виртуальная реальность сможет достичь любой цели. К примеру, она может открыть нам новые способы взаимодействия, обучения… Тут Лаки пришлось себя одернуть. Нужно внимательно следить за собой, чтобы не погрязнуть в подобных фантазиях. Тем не менее окончательный вывод был таков: при наличии технологии, которая позволит каждому находиться в любом месте в любое время, для нас не будет ничего невозможного.
Лаки ощутил невиданный прилив вдохновения. Когда Палмер возился в своем трейлере, врубив пауэр-метал, ему вспомнились слова передового разработчика игрового ПО Джона Кармака о виртуальной реальности. «Это наш моральный долг», – заявил Кармак, расхваливая на все лады возможности VR-технологий, которые будто бы позволят каждому испытывать какие угодно ощущения независимо от своего социально-экономического положения.
Желая опробовать невероятные возможности виртуальной реальности в действии и дать им развернуться во всю мощь, Лаки перво-наперво вступил в интернет-сообщество Meant to be Seen 3D (MTBS3D). Этот форум, посвященный стереоскопическим трехмерным играм, не в полной мере удовлетворял его интерес к виртуальной реальности. Но в 2009 году, когда число VR-энтузиастов во всем мире не превышало нескольких сотен, выбирать не приходилось. MTBS3D не мог похвастаться такой же сплоченностью, как на ModRetro, но Лаки пришел туда не за этим. Он искал более продвинутую тусовку с интересом к компьютерной графике, и, как выяснилось, на MTBS3D обретались именно такие люди.
В течение следующих трех лет Лаки сконструировал более пятидесяти прототипов. Открытый диалог с единомышленниками и взаимная поддержка на MTBS3D сыграли решающую роль в его профессиональном развитии. Пытаясь узнать, какие ошибки были допущены другими разработчиками, он между делом собрал самую большую в мире частную коллекцию головных дисплеев. Поскольку HMD казались слишком непонятными и малопривлекательными, они явно не входили в число товаров, которые рекламируют во всплывающих окнах eBay и Amazon. Лаки с маниакальной одержимостью просматривал эти сайты, но гиковские сокровища чаще попадались на распродажах казенного имущества и подержанного медицинского оборудования. К примеру, один из лучших трофеев того времени был приобретен в госпитале Департамента по делам ветеранов в Канзасе. Госпиталь избавлялся от старого хлама, и Лаки посчастливилось заполучить крупную партию шлемов марки Vizionics, разработанных для выполнения эндоскопических операций.
Лаки обладал непревзойденной способностью добывать раритеты, однако для хобби это было слишком дорогое удовольствие. Устройства обходились в несколько сотен долларов, запчасти для их ремонта стоили еще дороже. Если прибавить к этому расходы на собственные разработки и эксперименты, за такое увлечение Палмеру приходилось ежемесячно выкладывать четырехзначные суммы.
Лаки добывал деньги для своего хобби, подрабатывая в центре парусного спорта в Лонг-Бич – подметал дворы, мыл лодки, ремонтировал дизельные двигатели. Платили ему немного, зато он всегда мог рассчитывать на стабильный заработок. Остальные источники дохода – выгул собак или ремонт разбитых телефонов – подворачивались лишь от случая к случаю. Потому он всегда был начеку и мгновенно реагировал, когда на eBay всплывали артефакты вроде Fakespace Boom 3C.
Boom 3C оказался очень необычным нашлемником. Сверхмощный нашлемный дисплей был таким тяжелым, что его подвешивали на механическую руку, достигавшую пары метров в длину, которая двигалась вместе с пользователем и автоматически отслеживала его движения. В целом устройство походило скорее на громоздкий тренажер, чем на гаджет. Тем не менее в 1990-е годы Boom 3C был одним из лучших приспособлений для глубокого погружения в виртуальную реальность. По этой причине он стоил более двадцати пяти тысяч долларов, так что когда Лаки удалось урвать шлем на eBay менее чем за сотню, ему даже было немного не по себе.
Неудивительно, что продавец оказался столь сговорчив: «выгодное приобретение» нуждалось в капитальном ремонте. Лаки нужно было с кем-нибудь посоветоваться, и он разыскал адрес электронной почты человека, который знал о Boom 3C больше, чем кто-либо в мире. Его выбор пал на Марка Боласа, учредителя Fakespace. На тот момент Болас руководил опытной лабораторией и преподавал в Университете Южной Калифорнии, расположенном неподалеку.
«Здравствуйте! – написал Лаки в электронном письме Боласу в июне 2011 года. – Я большой фанат ваших проектов. Меня очень увлекают идеи виртуальной и дополненной реальности, и я высоко ценю ваш вклад в развитие отрасли. Я давно мечтаю немного пообщаться с вами; хотелось бы обсудить пару вопросов».
В списке «вопросов», само собой, значились генератор цвета для Boom 3C, а также недавняя научная работа, соавтором которой выступил Болас. В исследовании, опубликованном в 2011 году под заглавием «Разработка дизайна нашлемного дисплея на основе смартфона», рассматривалась возможность использования двух дисплеев от iPhone4 (по каждому на глаз) для работы головного дисплея, который должен был получиться максимально доступным по цене. Лаки нравилось решение, предложенное Боласом и коллегами, однако он считал, что может предложить кое-что лучше – устройство, для которого будет достаточно одного телефона. «У меня есть кое-какие идеи, которые можно легко и без лишних трат реализовать на практике», – уверял Лаки – и в доказательство описал сконструированный им прототип, в точности воплощавший его замысел.
Хотя было неловко предлагать помощь одному из немногих специалистов по виртуальной реальности, но Лаки надеялся, что Болас из тех, кто может оценить его смекалку по достоинству. Особые надежды он возлагал на отчаянную просьбу, помещенную в конец письма: «Я хотел бы найти низкооплачиваемую или вовсе бесплатную стажировку, чтобы набраться опыта, – писал Лаки. – Если вы сможете как-нибудь помочь мне или подсказать, куда обратиться, я был бы вам чрезвычайно признателен».
Лаки понимал, что шансов мало, но, решив связаться с Боласом, он был почти уверен, что другого варианта просто нет. Поскольку виртуальная реальность представляла собой крайне узкую специализацию, вакансий в этой сфере было мало, и Лаки предстояло конкурировать с куда более опытными соискателями, у которых по всем стенам развешаны дипломы престижных колледжей. Сам же он всего лишь студент, который ездит из пригорода в Университет штата Калифорния в Лонг-Бич, а из официальных документов об образовании у него только свидетельства о паре-тройке прослушанных курсов в муниципальном колледже Хантингтон-Бич. Разве он может конкурировать с другими? Да его даже на порог на пустят! Лаки не знал, как повернется дело, но искренне верил, что в его необычном увлечении ему нет равных во всем мире. Нужно было только дождаться удобного случая и найти кого-то, кто был готов закрыть глаза на его возраст и резюме. И Болас его не подвел.
«Я занимаюсь виртуальной реальностью двадцать пять лет, – позже сообщит Болас в ходе интервью газете The Orange County Register. – А он знал историю всех моих разработок не хуже меня самого».
В июле 2011 года Болас предложил Лаки должность техника-лаборанта в Лаборатории дополненной реальности в Институте креативных технологий при Университете Южной Калифорнии. Самое большее, на что мог надеяться Лаки, – частичная занятость с двумя рабочими днями в неделю. Кроме множества рутинных занятий вроде подготовки отчетов и уборки, ему предстояло помогать студентам с курсовыми проектами – короткометражными VR-фильмами – и разгребать «железо», которое громоздилось в лаборатории годами. Работа была не ахти, но Лаки оказался более чем доволен. Ведь он просто хотел получить доступ к лаборатории и возможность взаимодействовать с людьми, разделявшими его специфические интересы. Само собой, всю черную работу окупала камера для испытаний размером со склад, которая была в его распоряжении. С ее помощью Лаки мог исследовать все возможности виртуальной реальности, не заботясь о деньгах.
25 сентября 2011 года Лаки расстарался на славу, пытаясь описать свои ощущения в заметке на сайте MTBS3D под названием «По-настоящему иммерсивный VR-симулятор, или Черт побери, все как в жизни!»
«Ничего себе! – писал Лаки. – Эффект неожиданно охватывает все поле зрения… [и] вы как будто стоите на мосту в постапокалиптическом мире. Когда-то этот мост служил эстакадой, и по ней ездили машины. Толстые железные распорки над головой по всей длине изъедены ржавчиной, а проезжая часть завалена обломками… Взгляд скользит вниз, и вы тут же отступаете, ведь ваша нога только что была в сантиметре от острого торчащего из земли штыря, от которого хочется держаться подальше… До недавних пор внутри симуляции нельзя было встретить кого-то еще. И тем не менее в какой-то момент вы слышите, как с противоположного края моста, прямо с того места, откуда вы начали, раздается чей-то крик. Теперь, уже полностью погрузившись в этот мир, вы мигом возвращаетесь в точку старта. Преодолев одним скачком расстояние в два десятка метров, вы встречаетесь с другим аватаром, который выглядит как солдат американской армии в полном пустынном обмундировании и держит в руке большой пистолет. Вы отдаете ему честь и протягиваете руку для рукопожатия. Солдат благодарит вас за помощь и исчезает так же стремительно, как и появился. Умом вы понимаете, что это просто виртуальное тело, которым управляет разработчик ПО, но ваше подсознание все еще сопротивляется этому факту. “Я знаю, что это похоже на бред, но Матрица намного ближе, чем мы думаем… Это нужно испытать самому, чтобы поверить”».
Последняя строка была отсылкой к знаменитому высказыванию Морфеуса («Невозможно объяснить, что такое Матрица. Ты должен увидеть это сам»), и с ее помощью Лаки сформулировал одну из главных проблем, с которыми сталкивался при попытках увлечь друзей и родных виртуальной реальностью. Поэтому, когда Лаки не был занят в лаборатории и не возился со своими прототипами, он обожал обсуждать свою работу с другими людьми. Особенно со своей подружкой Николь Эдельманн, хотя их разделяли километры.
Лаки и Эдельманн познакомились в дискуссионном лагере в 2009 году, оппонируя друг другу во время бурных политических дебатов. Неудивительно, что поначалу отношения между ними не заладились. Позже в тот же день Лаки застал свою оппонентку за чтением во внутреннем дворике, отметив ее выразительные серые глаза и короткие светлые волосы платинового оттенка. Она просматривала очередной выпуск японской манги Lucky Star, листая страницу за страницей. С этого и началось их общение. Оказалось, что Николь тоже не ходила в школу, а училась дома. Ей тоже нравилось мастерить, но она создавала не электронные устройства, а наряды. И хотя девушка жила в Колорадо, а Палмер – в Калифорнии, через полгода они начали встречаться, о чем Лаки не единожды упоминал на ModRetro. Иногда он просто хвастался, но чаще всего ему был нужен нетривиальный совет в сердечных делах.
• Как провезти мороженое в самолете?
• Наверное, некоторые из вас в курсе, что я не новичок в различных ухищрениях, когда дело касается перелетов.
• На этой неделе в четверг я уезжаю, и мне нужно как-то провезти несколько коробок мороженого, чтобы оно не растаяло… [потому что] я хочу угостить Николь. Единственный интернет-магазин продает мороженое по двойной цене за коробку – целых тридцать пять долларов за доставку! Отправка мороженого в контейнере с сухим льдом – это дорого.
• Я читал, что в TSA замороженные морепродукты в фирменной упаковке всегда перевозят отдельно – например, если кто-то купит в рыбном магазине два фунта замороженного краба. Я рассчитывал упаковать мороженое вместе с пакетами с замороженной едой в сумку-термос для ланча, потом завернуть ее в оберточную бумагу и приклеить сверху ярлык «Пристань Палмера», распечатанный на большой самоклеящейся полоске, чтобы со стороны казалось, будто это упаковка из рыбного магазина.
• Я не слишком намудрил?
С помощью друзей (и небольшой порции сухого льда) Лаки удалось без проблем перевезти по воздуху чувствительный к теплу подарок. Но чаще всего он приезжал в гости к Эдельманн на авто, чтобы сэкономить на перелетах. Раз в месяц Лаки отправлялся в Колорадо на своей красной «Хонде-Инсайт» 2001 года выпуска, наблюдая, как пробег переваливает за отметку 241 000 километров, потом – за 281 000 километров и в конце концов за 321 000 километров.
От случая к случаю Эдельманн тоже навещала Лаки в его трейлере. Хотя Николь и любила этого парня, она была точно не в восторге от его жилища. Собственно говоря, она находила обстановку просто угнетающей. Вещи были небрежно разбросаны где попало, и везде царил полнейший хаос! Впрочем, Лаки рассчитывал, что когда-нибудь они вдвоем будут жить в более уютном месте. Но сейчас лучшее, что он мог предложить своей подруге, – это перенести ее в фантастические виртуальные миры.
Ладно, быть может, места, в которые он ее переносил, не были такими уж фантастическими. Прототипы шлемов не могли генерировать такие же высококачественные и детализированные VR-пространства, как в Университете Южной Калифорнии. Однако девушку не переставали восхищать ощущения от виртуальных путешествий. Этот Палмер Лаки, безусловно, был незаурядной личностью, и Николь очень нравилась такая черта его характера. «Я – земля, а он – атмосфера, – говорила Эдельманн, описывая их отношения. – И мы нужны друг другу».
Эдельманн не рассчитывала, что одержимость Палмера виртуальной реальностью к чему-либо приведет, но она восхищалась той тяжелой работой, которую он делал с полной самоотдачей. Ведь одной из черт, которые ей больше всего нравились в Лаки, было то, что он во все более циничном, поверхностном и клишированном мире казался одним из немногих, кто все еще верил в американскую мечту. И здесь вовсю работал его главный жизненный принцип: не жаловаться, а действовать.
В 2012 году одержимость Лаки начала приносить свои плоды. Он посчитал свой новый прототип достаточно хорошим, чтобы явить его миру, ведь шлем получился не в пример легче аналогов. Палмер собирался запустить небольшую кампанию на Kickstarter – популярном сайте для сбора средств, чтобы выпустить простые в плане сборки комплекты для таких же фанатов виртуальной реальности, как он сам. Во всем мире их не набралось бы и сотни, но даже при таком раскладе Лаки загорелся идеей создать бюджетную версию высокопроизводительного комплекта для разработчиков.
Новый прототип значился у Палмера как PR-6, но он решил, что такое название не слишком привлекательно, и дал ему название Rift. Как он впоследствии пояснил друзьям с MTBS3D, «головной дисплей создает щель между реальным и виртуальным миром… хотя должен признаться, что все это звучит довольно глупо».
Лаки знал, что должен учредить компанию, чтобы делать все официально. Придумать имя для фирмы оказалось еще сложнее, потому что все названия, которые он поначалу рассматривал, уже были заняты. При этом очевидные варианты, содержащие слово «виртуальный» или «VR», могли поставить на его детище клеймо, ассоциирующееся с этой технологией. Палмера давно донимали подобные мысли, а на прошлый День благодарения они получили наглядное подтверждение.
Приехав к дедушке в Канзас, чтобы отметить праздник, Лаки отыскал фирму, владевшую правами обанкротившейся компании Virtuality, которая пыталась выпускать игровые автоматы с функцией виртуальной реальности в девяностые годы. В те дни Лаки носился с идеей открыть зал модернизированных игровых автоматов и рассматривал возможность покупки прав на название Virtuality, если это выйдет не слишком дорого. Позже Лаки встретился с правообладателем в ресторане Олив Гарден в Канзасе, чтобы обсудить такой вариант. Правообладатель затребовал сто пятьдесят тысяч долларов, к тому же в довесок к названию прилагался склад, доверху забитый старым оборудованием компании.
«Но мне нужно только название, – объяснил Лаки. – Сколько вы за него хотите?»
«Парень, такое название тебе ни к чему, – последовал ответ. – Компания, которая его носила, наколола всех поставщиков, прежде чем выйти из дела. Если ты вернешься в бизнес под такой вывеской, на тебя, возможно, сразу же подадут в суд».
Шли месяцы, но Лаки все еще обдумывал этот совет. Проблема была не только в потенциальных ограничениях, связанных с названием Virtuality, но и в том, что виртуальная реальность все еще несла на себе клеймо весьма сомнительной затеи. По мнению Палмера, для его маленькой компании было бы разумно избегать модных слов из ушедшей эпохи. Так что он продолжал изучать варианты, выбирая название для своего стартапа, когда вдруг вспомнил разговор с коллегами из Института креативных технологий, состоявшийся несколько месяцев назад. Кто-то из ученых между делом заметил, что он «заглядывает в окулус». Когда его спросили, что это такое, ученый объяснил, что так называют круглые окна или отверстия. Брошенное вскользь выражение показалось Лаки и остальным коллегам довольно забавным. Когда они сложили пальцы кольцом и поднесли к глазам, спрашивая в шутку, получится ли у них тоже заглянуть в окулус, было решено, что слово само по себе невероятно крутое, и его следует взять на вооружение. Вспомнив, как все радостно закивали в знак согласия, Лаки решил пустить «окулус» в ход. Какое-то время он колебался, стоит ли сохранить оригинальное написание – Oculus – или скомпоновать его со словом «люкс», что на латыни означает «свет», и наречь свое предприятие Oculux. Однако по воле судьбы это название уже носила фирма, поставляющая осветительные приборы медицинского назначения, так что компания Лаки получила имя Oculus.
Определившись c названием и набросав некое подобие бизнес-плана, Лаки зарегистрировал домен oculusvr.com, намереваясь запустить сайт уже через месяц. Сидя у себя в трейлере, он набирал на компьютере описание концепции своего предприятия, которое собирался разместить на сайте:
«К сожалению, виртуальная реальность пережила множество взлетов и падений, причем о падениях говорится не в пример больше. Технологии еще не достигли достаточного уровня развития, чтобы сделать симуляцию вполне убедительной, а высококлассное VR-оборудование было недоступно обычному человеку – но только до сегодняшнего дня.
Oculus – моя попытка изменить ситуацию. Технологии усовершенствовались, и теперь можно создавать более качественное, мощное и быстрое техническое и программное обеспечение, чем у наших предшественников – компаний, разрабатывающих нишевые и безумно дорогие продукты. Я долго и упорно работал над этим со многими талантливыми людьми, и теперь настало время вручить человечеству результаты нашего труда».
Учитывая малочисленность VR-сообщества, Лаки едва ли рассчитывал сорвать куш, выставляя на продажу наборы средств разработки для Oculus Rift. Но встроиться в столь узкую рыночную нишу как-то иначе было попросту невозможно. Впрочем, Палмер не имел ничего против, да и Николь тоже не возражала. Вероятно, при наиболее благоприятном сценарии ему удастся таким образом сдвинуть дело с мертвой точки и продать, положим, сотню экземпляров. Тогда в его распоряжении окажутся активы, с которыми можно надеяться на более-менее радужные перспективы. Теперь, когда он сидел за компьютером в шестиметровом трейлере, его начало одолевать беспокойство. Со стороны Лаки, должно быть, казался вполне уверенным в своих силах – в его жилище во всю мощь гремел евробит, паяльник был раскален добела, однако он не мог совладать с одолевавшей его тоской. За пределами изолированного несокрушимого мирка Палмера обстоятельства, судя по всему, складывались не в его пользу.
Взять, к примеру, его работу в лаборатории. Она ему нравилась. Но поскольку предполагалось, что спустя шесть месяцев временных работников либо увольняют, либо они уходят сами, так как у Института креативных технологий не хватает средств на их содержание, Болас известил Лаки, что вскоре ему понадобится искать новую работу. В этот раз устроиться куда-нибудь будет намного труднее из-за недостатка образования и опыта. Хотя можно было надеяться, что после практики в Институте круг его возможностей расширится, но, по-видимому, этого недостаточно, чтобы получить работу, которая могла бы всерьез заинтересовать Палмера.
Возможно, заключил Лаки, он станет более востребованным на рынке труда, когда приобретет официальную степень в колледже. Он готовился получить диплом журналиста в Университете штата Калифорния в Лонг-Бич и даже числился главным редактором студенческой онлайн-газеты. У Лаки был запасной план (если его можно так назвать) – стать техническим журналистом; тогда он сможет хотя бы писать о тех, кто занимается гаджетами. Лаки отправил резюме в Hackday – блог, где публиковали материалы об одном из направлений моддинга, которым он увлекался. Хотя эта цель казалась легко достижимой, администрация блога даже не удостоила Палмера ответом. После этого ему пришлось смириться с мыслью, что на карьеру журналиста тоже не стоит рассчитывать.
Лаки надеялся, что все может измениться после того, как он окончит университет и получит диплом. Но ему не представилось возможности проверить свое предположение: в декабре из-за сбоя программы, при помощи которой в университете составляли расписание, он опоздал с подачей регистрации на занятия. «Ну ладно, – подумал Палмер, – в этом семестре я отдохну». Правда, выяснилось, что в будущем набор студентов планировали приостановить. Впрочем, для Лаки это все равно не имело значения, так как он подал заявку в Университет Южной Калифорнии, который больше отвечал его интересам. К тому же, учась там, он смог бы продолжить работу в Институте креативных технологий. Но и этому было не суждено сбыться, потому что, как вскоре выяснилось, в Университет Южной Калифорнии Палмера не приняли.
Лаки просто не знал, что делать. Несмотря на неисправимый оптимизм, ему было трудно не волноваться в сложившейся ситуации. Но в тот судьбоносный апрельский день, когда часы показали 14:28, Лаки получил сообщение от одного из кумиров детства, которое в корне изменило всю его жизнь.
