Между вами я

Глава 1

Что происходит, когда душа покидает тело? Как ведут себя человеческие чувства? Они остаются в теле или переходят вместе с душой?..

Я никогда не задумывалась об этом. Даже когда мне поставили этот страшный диагноз, я не думала о смерти, как о том, что очень скоро случится со мной. Я думала о ней отдалённо. Я верила, что мне ещё можно помочь.

Можно ли думать о смерти всерьёз? И не важно, случится она в глубокой старости, от тяжёлой болезни или внезапно из-за несчастного случая.

Я умирала медленно. Мои кости крошились внутри тела. Уже неделю я не приходила в себя. Но всё равно чувствовала боль во всём теле. Даже несмотря на то, что мой доктор колол мне морфин сверх нормы. Он полагал, что боль притупится. Но он ошибался.

Но что случилось теперь? Куда ушла та боль? Куда я вышла из умирающего тела?

Никита сидит около меня и бережно держит мою бледную ладонь – кисть, обтянутую кожей. Мои кости продолжают крошиться внутри.

– Нина… – Никита целует мои пальцы.

Но я не чувствую его поцелуй. Почему я не чувствую прикосновение его губ? Всегда чувствовала. Пусть сквозь боль, но чувствовала.

Я перевожу взгляд на свою ладонь. На ту, что он держит. Потом мой взгляд останавливается на той ладони, которой я могу сейчас пошевелить. Почему она прозрачная? Что происходит?! Внутри меня разрастается паника. Почему он не замечает, что я отдаляюсь?..

В палату заходит доктор и просит Никиту пройти с ним. Никита ещё раз целует мои пальцы и опускает руку вдоль тела, потом выходит из палаты за доктором. Я покорно следую за ними. Как тень.

Доктор расстроенно потирает переносицу, не находясь в словах, – плохой знак.

– Боюсь, ничего хорошего в ближайшем будущем её не ждёт.

– Она умирает, так? – Сквозь зубы произносит Никита.

Он сдаётся? Он принимает мою смерть? Я умираю?! Меня бьёт леденящий душу озноб, и я трясусь всей оболочкой.

– Она впала в кому.

Я прикрываю рот руками, сдерживая крик. Но тихий стон всё равно вырывается из груди. Но почему его никто не слышит? Почему никто не реагирует на него?..

Никита на мгновение закрывает глаза. Прозрачный кристаллик катится из уголка его правого глаза и застывает на щеке. Я его замечаю, потому что стою справа от него. Дрожащей рукой я прикасаюсь к его щеке. Но он ничего не чувствует. Только едва вздрагивает, но, видимо, сам не понимая отчего.

– И что теперь? – Вытягивает он из себя. Голос его дрожит. Он волнуется, но старается это скрыть. Только я замечаю. Потому что знаю его лучше, чем он сам.

– Она не придёт в себя. Практически все кости раздроблены. Важные органы повреждены. Болезнь поглощает её. Ей не вернуться в это тело…

Последнее предложение эхом отдаётся в моих висках. «Ей не вернуться в это тело…»

– Она умирает? – Этот вопрос даётся ему с большим трудом. Он корчится от боли, когда эти слова слетают с его губ.

Доктор едва заметно кивает.

Никита отходит в сторону, справляясь с нахлынувшей тошнотой. Я двигаюсь за ним, но моментально застываю, когда он опускается по стенке в углу, прижимая голову к коленям.

– Мы не отключим аппараты, пока не будет подписано ваше согласие.

Удаляющиеся шаги доктора всё ещё звучат эхом в стенах коридора. Я впитываю боль Никиты как губка. Меня терзают муки совести. По моей вине он сейчас страдает. От этого мне больнее вдвойне.

Вытирая слёзы рукавом, он возвращается в палату и садится около моих ног. Около тех ног, которыми я не могу пошевелить.

– Не оставляй меня, – всхлипывает он, пристроив голову мне на ноги.

Что ж, мне не вернуться в это тело.

Я смотрю на лежащую девушку, прикрытую белой простынёй до груди. Лицо ещё не закрыто этой простынёй, но, думаю, до этого момента осталось недолго. Щёки впали. Губы высохли. Бесчисленное количество аппаратов следят за последними вдохами и выдохами.

Это было моё тело. Оно принадлежало мне двадцать пять лет. Теперь оно стало самым чужим и ненужным.

Я ещё не понимаю, что происходит, но отчётливо знаю, что с этой кровати человеком я больше не поднимусь. Что же осталось от меня? Оболочка. Сосуд. Или то, что внутри оболочки? Кто я теперь? Или что? Я больше не чувствую боли от разрушения костей. Мне не хочется пить. Мне не хочется спать. Но мне ужасно хочется жить!

Я медленно останавливаюсь около Никиты и кладу ему на плечи свои руки, цвет которых теперь стал пепельным, а не бледным. Почему он не чувствует моё присутствие?

Никита внезапно поднимает голову вверх и втягивает воздух глубоким вдохом.

Или чувствует?..

– Я хочу, чтобы ты была рядом.

Так вот она я. Между тобой и этим телом. Телом, в котором больше нет жизни.

– Мне больно…

Я знаю. Я вижу. Но я не чувствую! Куда делись мои чувства?!

Никита целует меня… вернее, моё тело, в лоб, и собирается уходить. Он останавливается около двери и тихо произносит:

– Но почему я чувствую твой запах? Твоё присутствие…

Я стою в сантиметре от него.

Почему? Потому что я рядом. Рядом…

Глава 2

После больницы Никита отправляется по неизвестному мне маршруту. А я тенью плыву за ним.

Я первый раз в этом районе. Он идёт медленно, не торопясь, будто не первый раз здесь и знает весь маршрут наизусть, что даже сможет пройти его с закрытыми глазами. А я иду следом. Шаг за шагом.

Мы останавливаемся около маленького аккуратного домика. Кто здесь живёт? Я тут ни разу не была. Мы тут ни разу не были. Вместе.

Дверь ему открывает миниатюрная брюнетка с заплаканными глазами. Увидев Никиту, она бросается ему на шею и без остановки плачет. Я замираю, не в силах поверить своим глазам.

Меня не устраивает многое в этот момент. Например, почему какая-то девушка висит на шее у моего мужа. Или то, что они явно не в первый раз видят друг друга. Тогда почему я о ней ни разу не слышала от Никиты?!

Девушка пропускает Никиту в дом. Я, следовательно, захожу туда вместе с ним.

На пороге мне становится не по себе. Жуткая картина режет глаза, как будто я стою перед костром и не могу сдержать слёз от дыма. Все окна и зеркала в доме завешены плотной тканью. Вещи разбросаны по прихожей. Нет, не вещи. Клочки белой ткани. Знакомая ткань. Это свадебное платье?! Неприятное ощущение охватывает меня. Я не понимаю, что здесь произошло.

– И снова те же гости… – Около двери в гостиную стоит молодой человек, опираясь о косяк двери виском, и усталым одиноким взглядом пропускает нас с Никитой в дом.

Я поднимаю на него глаза.

– Всё-таки, он здесь не в первый раз?! – Спрашиваю я, не надеясь на ответ.

– Что, прости?! – Парень смотрит на меня округлёнными глазами.

– Ты меня видишь и слышишь?! – Недоумеваю я.

Он, видимо, удивлён ничуть не меньше меня.

– Ты умерла? – Наверное, у него тоже скопилось много вопросов, так как ответами он мне не услужил.

От его слов тянет могильным холодом.

– А ты? – Неуверенно спрашиваю я.

Молодой человек озадаченно разводит руками.

И только сейчас я замечаю, что он намного бледнее обычного человека. Да что там бледнее! Его кожа имеет сероватый оттенок. Я смотрю на свою руку. Как и моя, в принципе.

– Так ты мёртв?! – Повторяю свой вопрос я.

Парень улыбается:

– Похоронил себя неделю назад.

– И это жизнь после смерти?

– Я похож на того, кто знает ответы?

Я пожимаю плечами. Мой жест скорее походит на жест парализованного человека. Со мной впервые заговорили, когда другие не видят и даже не чувствуют моё присутствие.

Никита и брюнетка уже присели в гостиной на диван, пока я разговаривала с бледным незнакомцем. Девушка тихо всхлипывает в объятьях моего мужа.

– Почему она плачет?

– Я ещё не понял. Наверное, по мне тоскует. А тосковать с ним уже вошло в привычку, – с сарказмом отвечает парень, присев на подлокотник дивана, на котором сидят Никита и всхлипывающая в его объятьях девушка.

– Он здесь не в первый раз?! – Я опять повторяю ранее заданный вопрос.

– Прости, а ты кто такая? Раньше он приходил один. Откуда к нему привязалось приведение с допросами?

– Я его жена… – Шепчу я и перевожу взгляд на Никиту. Видимо, он это подзабыл. Я бы не смогла обнимать другого мужчину. Почему он может обнимать другую женщину?

– Интересный поворот событий, – недовольно фыркает парень.

– Ты не ответил. – Напоминаю я.

А он, видимо, совсем не собирается мне отвечать.

– Часто? – Я настойчиво допытываюсь ответа.

Бледный незнакомец кивает.

Я с отвращением смотрю на них. Но не чувствую ничего.

– Пытаешься найти чувства в себе? Не траться. Не найдёшь.

– Да как это понимать?! Я лежу на больничной койке, чувствую ужасную боль, теряюсь в сознании, а спустя мгновение стою около своего тела, а потом следую за своим мужем, как привязанная. Это необъяснимо! – Я прислоняю к лицу ладони. Но они, почему-то, стали прозрачные. И я вижу сквозь них.

– Ты должна держаться… – Наш короткий диалог прерывает едва слышный голос Никиты.

Мы оба – я и мой единственный собеседник – оборачиваемся в их сторону. Я с ужасом отталкиваю свои ладони от лица.

– Не могу… Его больше нет! – Девушку колотит. То ли от слёз, то ли от страха, то ли ещё от чего.

– Сейчас он поднимет её лицо за подбородок… Момент «глаза в глаза». Он коснётся её щеки. Они оба замрут, а потом он отведёт глаза, прошептав «Прости»… – С отвращением трактует тот единственный, с кем я могу вести диалоги.

Так и случилось, как он напророчил. В этот момент я просто забываю, как дышать. Я не знаю, что чувствовать. Я злюсь, но не могу злиться по-настоящему. Мне ужасно больно, но я не чувствую боли. Я хочу плакать, но слёзы не текут. Я сжимаю руки в кулаки. А вот отрицательные эмоции приходят значительно быстрее и ощущаются естественно.

– Откуда они знают друг друга?

– Задай этот вопрос им! – Грубо отвечает мне парень.

– Уж простите, не успела! – Так же грубо отвечаю ему я.

– Так почему думаешь, что я успел?!

– Грубиян! – Я пародирую его интонацию.

– Не от хорошей… – Он хочет сказать «жизни», но запинается.

И мы снова молча наблюдаем за живым спектаклем в первом ряду.

– Как она? – Прерывает тишину брюнетка.

Я и мой единственный собеседник моментально переводим взгляд на неё.

– Она в коме.

– Ты в коме? – Переспрашивает меня парень.

– А ты не расслышал? – Грубо отвечаю я.

– Ей станет лучше? – Наши перебранки опять прерывает брюнетка, обращаясь к моему мужу.

– Врачи пророчат обратное, – отвечает ей Никита.

– Я понимаю тебя… – Она прикасается к его плечу.

От этого прикосновения меня пробирает дрожь. И ревность. И ненависть.

– Всё безнадёжно, Елена, – Никита опускает глаза.

– Я рядом, – улыбается девушка.

– Рядом… – Мой собеседник резко подскакивает и задевает вазу, стоящую на журнальном столике.

К нашему общему удивлению она пошатнулась.

Никита и Елена вздрагивают и переводят удивлённые взгляды на вазу.

– Как ты это сделал?! – Удивлённо смотрю на него я.

– Чёрт подери! – Сквозь зубы отвечает он. – Знать бы как… раскромсал бы эту вазу у него на голове!

– Что это было? – Испуганно нарушает тишину Елена, оглядываясь по сторонам.

– Без понятия… – Отвечает Никита.

Мой собеседник злится. Я чувствую его злость. Хоть что-то я чувствую! Но почему я чувствую только худшие из чувств?

– Раньше такого не было… – Будто оправдываясь и стыдясь своего поступка произносит он, нарушая нашу тишину.

– Думаешь, мы можем дать о себе знать или это только всплеск эмоций?

– Почему ты думаешь, что я знаю больше тебя?

– Потому что ты в таком состоянии уже неделю, а я меньше суток. Мы с ними связаны?

– Ты в этом состоянии меньше моего, но поняла самое важное гораздо раньше.

– Мне не вернуться в моё тело… – Подытоживаю я и присаживаюсь рядом с Никитой и Еленой.

Они молчат, переглядываясь.

– Почему? – Прошли минуты, прежде чем мой единственный собеседник спрашивает.

– Потому что у меня рак костей. Они крошатся. – Объясняю я.

Парень присаживается рядом со мной.

– Константин, – представляется он.

– Нина.

– Елена, может мне остаться? Ты не важно выглядишь… – Выдвигает предложение Никита, обрывая наше знакомство.

Я и Костя одновременно поворачиваем головы в его сторону.

– Ты тоже это слышишь? – Фыркает Костя.

Я озадаченно киваю.

– Я была бы не против, – улыбается Елена, вытирая заплаканные глаза.

– Да уж, – пожимает плечами Костя. – Радует только одно: этим адом мы будем наслаждаться вместе.

Я не в себе от злости. Мне кажется, я повыдирала бы ей все волосы, подвернись мне такая возможность. Костя, в отличие от меня, наблюдает за их объятиями с непонятным спокойствием.

– Почему ты не злишься? – Моему удивлению нет предела, но я сдержанно задаю вопрос.

– Нет сил.

– То есть?

– Буквально. После инцидента с вазой мои силы куда-то делись. Я бы и рад покидать ещё вещи, но не могу. Вся злость вскипает внутри меня. Она ждёт своего часа, чтобы вырваться наружу.

– Как он может так поступать со мной! – А вот я не перестаю злиться. Меня трясёт от ненависти.

– Твоя оболочка расплывается. Успокойся.

Сначала я не понимаю, о чём он. А потом смотрю на свою руку. Она, действительно, ходит волнами. Я поднимаю на него удивлённые глаза.

– Это от ненависти. Потом ты вовсе от неё избавишься, – объясняет Костя.

Никита укладывает Елену спать, а сам ложится на диване.

– Прости, Нина, я оставлю тебя здесь одну. Уже которую ночь я наблюдаю за своей спящей вдовой… – Костя исчезает.

Я присаживаюсь рядом с Никитой, около его ног. Обратная картина. Несколько часов назад он вот так сидел около моих ног.

Невероятно, Никит, как же ты можешь так поступать со мной?! Я ещё не умерла, а ты уже нашёл мне замену.