Шрифт
Source Sans Pro
Размер шрифта
18
Цвет фона
Глава XXVII. Епископ Кирилл
Ранним утром после триумфа Юлия, жена Галла, сидела в своей комнате, задумчиво глядя на мутно-желтые волны Тибра.
Вчера Галл, затерявшись в толпе, наблюдал торг на Форуме. Вернувшись домой, рассказал обо всем жене. И та возрадовалась в душе, что ее возлюбленная Жемчужина не досталась развратному Домициану, хотя, по словам мужа, купившая ее женщина очень смахивала на ведьму.
Сегодня Галл снова отправился походить по городу и разузнать что-нибудь о Мириам. Юлия же, оставшись одна, опустилась на колени и молилась. Вдруг чья-то тень упала на нее. Она подняла голову и увидела перед собой ту, о которой молилась, – Мириам.
– Как ты пришла сюда? – спросила она шепотом.
– По милости Божьей и благодаря содействию вот этой Нехушты, о которой я часто рассказывала тебе, мать Юлия, мне удалось избегнуть когтей Домициана!
– Расскажи мне все, как было!
Мириам рассказала. Юлия призвала благословение неба на Марка. Девушка сделала то же от всей души и добавила, что и сама желала бы вознаградить Марка за его доброту и благородство.
– Ты бы и вознаградила его, если бы я не остановила тебя! – вмешалась Нехушта.
– Кто из нас не поддавался искушению? – заметила Юлия.
– Я первая никогда не поддавалась и молю Бога, чтобы он оберегал от них и эту девушку. Молю Бога, чтобы он также оберегал и благородного Марка от руки Домициана! – сказала старуха.
Услышав это, Мириам невольно содрогнулась и побледнела. Вернулся Галл, и ему рассказали все сначала.
– Невероятное дело, непонятное для меня!.. – проговорил старый воин. – Двое любящих друг друга людей перенесли столько испытаний! Судьба наконец соединила их… И чтоб они добровольно разошлись из-за веры! Нет, даже не веры, – в угоду давно умершей женщине, которая не могла всего предвидеть. Нет, я поступил бы иначе на месте того человека!
– Как же ты поступил бы, супруг? – осведомилась Юлия.
– Я бы, не теряя ни минуты, покинул бы Рим вместе с любимой девушкой. Пусть она где-нибудь, очень далеко от Рима, обдумывала бы свои предрассудки. Ведь Домициан не христианин, как и Марк, и между ними только та разница, что Домициана Мириам не любит, а Марка любит. Но дело сделано, и мне кажется, что теперь вы, христиане, можете прибавить к своим святцам еще дух святых… Да, кстати, Мириам, видел вас кто-нибудь входящей в этот дом?
– Нет, калитка оказалась не заперта, а служанки не было дома, она и сейчас еще не вернулась.
– Это хорошо. Когда она вернется, я сам отопру ей калитку и пошлю куда-нибудь надолго!
– Зачем? – спросила его жена.
– Чтобы никто не знал, что Мириам была нашей гостьей, и не видел, куда она пошла!
– Пошла? Куда же она пойдет? Разве ты отпустишь ее из своего дома, Галл?
– Да, ради ее безопасности и спасения! Где прежде всего бросятся искать Жемчужину Востока? Здесь. И хотя она теперь благодаря Марку свободная женщина, но… скажи мне, Юлия, какая женщина в Риме свободна, когда Домициан пожелал ее? А потому, Юлия, накинь свой плащ и разыщи нашего епископа Кирилла, который любит и жалеет эту девушку! Расскажи ему все и попроси укрыть где-нибудь Мириам, пока не представится возможность посадить ее на корабль и отправить из Рима.
Это предложение единогласно одобрили все три женщины. Спустя час Мириам с неразлучной Нехуштой очутились в одном из дальних, густонаселенных ремесленным и рабочим людом кварталов Рима, в доме плотника Септима. Последний сидел в это время со своей семьей за скромной трапезой. В этом грубом плотнике никто не узнал бы епископа римской христианской церкви Кирилла, главу местной христианской общины.
Узнав Мириам, добрый старик ахнул от удивления. Когда же ему рассказали все, призадумался.
– Владеешь ты каким-нибудь ремеслом, Мириам? – спросил он.
Она отвечала, что занималась когда-то скульптурой, и довольно успешно: даже римский император Нерон так высоко оценил ее работу, что приказал воздавать сделанному ее руками бюсту божеские почести. Оказалось, что Кирилл видел этот бюст. Так не согласится ли она лепить из глины сосуды и светильники? Получив утвердительный ответ, обещал ее пристроить.
В каких-нибудь пятидесяти саженях от мастерской плотника Септима помещалась мастерская художественных сосудов, светильников, чаш, амфор и т. п. Люди, посещавшие эту мастерскую, по большей части оптовые торговцы, замечали, что в дальнем конце мастерской у окна работала девушка, молодая и красивая, а помогала ей сурового вида старая женщина.
Мириам работала в мастерской с утра и до вечера, а на ночь уходила со своей неразлучной Нехуштой в небольшую комнатку на третьем этаже дома, примыкающего к мастерской. Все ремесленники, трудившиеся здесь, были христиане, хотя никто этого не подозревал; все заработки их шли в общую казну, каждый поровну получал все необходимое. Остальное же шло на неимущих.
Никому не приходило в голову разыскивать здесь блестящую красавицу Жемчужину Востока. Мириам среди этих грубых, простых и бедных людей жилось спокойно.
Неделя проходила за неделей. Временами в их скромное убежище доходили вести извне: христиане все знали и постоянно передавали новости друг другу. Так, встречаясь по воскресеньям в катакомбах с другими христианами, Мириам и Нехушта узнали от Юлии, что едва только они успели оставить дом Галла, как туда явились стражи Домициана и допытывались у Галла, не видел ли он еврейской пленницы Жемчужины Востока. Она бежала от человека, купившего ее на публичном торге. Им же поручено разыскать ее.
Галл смело отвечал, что не видел девушки с самого дня триумфа и ничего о ней не знает. Стражи, не заподозрив его в обмане, удалились и уже более не беспокоили его.
Марка из дворца Домициана отвели прямо в военную тюрьму близ храма Марса, где ему отвели прекрасное помещение, приставили к нему для услуг его же дворецкого старого Стефана и, взяв с него честное слово, что он не сделает попытки бежать, разрешили прогулки в саду, расположенном между храмом и тюрьмой, далее принимать друзей и посетителей.
Один из этих посетителей оказался совершенно незнакомым арестованному. Благородные черты лица сильно не вязались с его скромным платьем, грубыми и мозолистыми руками мастерового. Разговор его и обхождение обличали человека воспитанного и образованного.
– Присядь, друг! – ласково пригласил Марк. – И расскажи, какое у тебя дело ко мне и чем я могу служить тебе.
– Мое дело – утешать скорбящих и страждущих! – отвечал странный посетитель.
– Ты явился сюда в нужный момент. Уж не христианин ли ты? Не бойся сознаться мне в этом: у меня есть близкие друзья среди христиан, и я никому не желаю зла, а тем более христианину!
– Я ничего не боюсь, благородный Марк! Дни царствования Нерона миновали. Я Кирилл, епископ христианского братства в Риме. И пришел сюда, чтобы, если ты пожелаешь, преподать тебе утешение нашей веры.
– Прекрасно! – согласился Марк. – Но какую плату возьмешь ты за это преподавание мне новой религии?
– Откажись, господин, если предложение мое тебе не по душе, но не обижай меня. Я не продаю за деньги учение Христа и Господа моего.
– Прости меня, – сказал Марк, – я не хотел оскорбить тебя, но я знавал немало священнослужителей, которые брали деньги за свои услуги! Правда, они были не вашей веры. Скажи, кто говорил тебе о Марке, направил тебя сюда?
– Некто, к кому ты был великодушен и благороден в своем поведении! – ответил Кирилл.
– Неужели?! Неужели?!
– Да, та, о которой ты думаешь… Не тревожься за нее: она и спутница ее теперь под моим покровительством и под защитой братьев ее во Христе. Пока что им не грозит никакая опасность. Утешься этим и не старайся узнать больше! Не благодари меня за нее: оказать помощь и покровительство нуждающимся в них – наш долг и наша отрада!
– Ах, друг Кирилл! – воскликнул Марк. – Ей грозит страшная опасность! Я только что узнал, что соглядатаи и шпионы Домициана разыскивают ее по всему городу, подстерегая на всех перекрестках. Пусть она бежит из Рима в Тир, там у нее есть друзья и имущество!
Кирилл отрицательно покачал головой.
– Я уже сам думал об этом! Но всем должностным лицам в портах и гаванях отдано строжайшее предписание ревизовать все пассажирские суда и при малейшем сходстве любой женщины с Жемчужиной Востока задерживать и возвращать немедленно в Рим.
– Неужели же нет никакой возможности увезти ее из Рима? – с тоской спросил Марк.
– Я знаю только одно такое средство, но оно стоит слишком дорого, а мы, христиане, недостаточно состоятельные люди. Надо купить на имя какого-нибудь известного купца небольшую галеру и, снарядив ее, загрузить товаром, пользующимся сбытом в Сирии, и ночью посадить девушку на это судно!
– Подыщите-ка такую галеру и надежных людей, друг Кирилл, а деньги я достану! – воскликнул с жаром Марк.
– Постараюсь!
– Ну а теперь научи меня вере, друг Кирилл. Расскажи о вашем Боге, столь далеком от нас, бедных смертных. Но, в сущности, столь близком к каждому из верующих, что мы почти ощущаем его присутствие!
И епископ Кирилл принялся толковать римлянину истины христианского учения и беседовал с ним, пока не настало время запирать тюремные ворота.
– Приходи ко мне опять, друг Кирилл! – попросил, прощаясь с ним, Марк. – Мы снова побеседуем с тобой!
Четыре дня спустя епископ Кирилл опять навестил Марка, сообщив, что Мириам здорова и невредима и шлет ему привет. Он, Кирилл, отыскал некоего грека по имени Гектор, бывшего капитана судна, который намеревался отплыть в Сирию с грузом товаров. Гектор этот христианин и вполне надежный человек. Он набирает экипаж для судна из христиан и евреев. Он подскажет, какую из галер приобрести за сравнительно скромную цену. Возможно, это «Луна».
Кроме этого, епископ Кирилл сообщил Марку, что Галл и его жена Юлия, полюбив Мириам, как родную дочь, решили покинуть Рим вместе с ней и поселиться где-нибудь в Сирии, обратив все свое имущество в деньги.
Узнав от епископа, сколько на все это потребуется денег, Марк призвал своего верного Стефана и приказал вручить всю требуемую сумму полностью судовому плотнику Септиму, получив с него расписку. Старый слуга выразил полную готовность, полагая, что эти деньги пойдут на выкуп его господина.
Покончив с этим делом, Кирилл и Марк продолжили беседу о вопросах веры. Так усердный слуга Господен раза два-три в неделю приходил к заключенному, преподавая учение Христа. Марк внимал ему с великим благоговением и умилением.
Тем временем судно «Луна» было приобретено, снаряжено и готовилось к отплытию. Оно стояло на якоре в Остии. Приготовления его ни в ком не возбуждали ни малейшего подозрения, так как все полагали, что это частное коммерческое предприятие грека Гектора. Он известен всем как смелый и опытный торговый человек. Даже сама Мириам не знала в то время, что и судно, и товары приобретены на деньги Марка, который просил ничего не говорить ей. Одна Нехушта догадывалась об этом, но и она не выдавала этой тайны.
Прошло целых два месяца. Марк все еще томился в своей тюрьме, так как Тит еще не вернулся в Рим. «Луна» готовилась выйти в море на следующей неделе. Галл и Юлия, уладив свои денежные дела, уже покинули Рим. Они ждали в Остии Мириам с Нехуштой, которые должны были прибыть тайно ночью, перед самым отплытием судна. К этому времени Марк уже стал христианином в душе, но все еще не решался принять крещение.
