4,1

Моя оценка

"Приглашение на казнь" (1935) — последний в ряду берлинских романов Набокова, виртуозный интеллектуальный бестселлер, название которого стало крылатым.

В мещанской разновидности тоталитарного…
Развернуть
Серия: Набоковский корпус
Издательство: АСТ, Corpus

Лучшая рецензия на книгу

Dzyn-Dzyn

Эксперт

Ленивый поглотитель книг, сериалов и чая

16 февраля 2024 г. 12:59

372

3.5

Очень странный для меня оказался роман. Ощущение, как будто я читала описание чьего-то сна. Книга полна фантасмагории, странной логики и порядков. Язык автора был очень интересный. Описания пестрели непривычными метафорами и эпитетами, к примеру, "шепелявые туфли" или "тесто подбородка". И такие описания вносили свою нотку фантасмагории в общую канву сюжета. Какого-то стройного и линейного сюжета толком нет. Он вроде и есть, и вроде нет. Сам сюжет не носил каких-то прямых и четких подробностей. Все было как будто завуалировано, скрыто за туманом намеков и недоговорок. За что суд дал смертную казнь главному герою - не понятно. Что подразумевалось под "гнустностью" - на совести фантазии читателя. Что за тюрьма, порядки в ней - всё было для меня непонятно. Да и сам сюжет в принципе описан…

Развернуть

От редактора

стр. 7

ISBN: 978-5-17-137833-2

Год издания: 2021

Язык: Русский

Тираж: 5000 экз.
Тип обложки: твёрдая
Формат: 84x108/32 (130x200 мм)
Страниц: 256

Возрастные ограничения: 16+

В разгар работы над биографией Чернышевского Набоков наткнулся на идею добрейшего В.А. Жуковского, желавшего упорядочить смертную казнь, которую Василий Андреевич рекомендовал совершать под звуки сладостной духовной музыки и желательно за закрытой дверью, а не публично. Набоков (как и Чернышевский до него) пришел в ярость, прочитав эти рекомендации. Подобно отцу, Набоков был противником смертной казни. От этих вот рассуждений о смертной казни мысль его, вероятно, и потекла к Цинциннату Ц., к новому роману…
Узнику Цинциннату Ц. «сообразно с законом… объявили смертный приговор шепотом. Все встали, обмениваясь улыбками».
Первый его вариант был написан за две недели

Цинциннат повинен в своей непрозрачности, а стало быть, и в непохожести на прочих, вполне прозрачных, одинаковых, оптимистических граждан некоего фантастического тоталитарного государства будущего, где царит не расцвет, а упадок всего, что привычно связывают с культурой и прогрессом цивилизаций, царит абсурдная непроизводительность труда и тотальное сотрудничество с режимом. Такие, как Цинциннат, появляются в этом обществе все реже — и погибают. Таким, вероятно, был его отец. Цинциннат томится по раю некоего далекого пристойного прошлого и должен быть казнен за «гносеологическое» преступление. Однако его тюремщикам мало просто казнить человека. Они хотят низвести его до соучастия в собственной казни. И жена, и мать, и все родственники Цинцинната призывают его «покаяться» в собственной непрозрачности, …

Б.Носик

«В „Приглашении на казнь“ нет реальной жизни, как нет и реальных персонажей, за исключением Цинцинната. Все прочее — только игра декораторов-эльфов, игра приемов и образов, заполняющих творческое сознание или, лучше сказать, творческий бред Цинцинната. С окончанием их игры повесть обрывается. Цинциннат не казнен и не неказнен, потому что на протяжении всей повести мы видим его в воображаемом мире, где никакие реальные события невозможны. В заключительных строках двухмерный, намалеванный мир Цинцинната рушится и по упавшим декорациям „Цинциннат пошел, — говорит Сирин, — среди пыли и падших вещей, и трепетавших полотен, направляясь в ту сторону, где судя по голосам, стояли существа, подобные ему“. Тут, конечно, представлено возвращение художника из творчества в действительность. Если угодно, в эту минуту казнь совершается но не та, и не в том смысле, как ее ждали герой и читатель: с возвращением в мир „существ, подобных ему“, пресекается бытие Цинцинната-художника...
Сирину свойственна сознаваемая или, быть может, только переживаемая, но твердая уверенность, что мир творчества, истинный мир художника, работою образов и приемов создан из кажущихся подобий реального мира, но, в действительности, из совершенно иного материала, настолько иного, что переход из одного мира в другой, в каком бы направлении ни совершался, подобен смерти. Он и изображается Сириным в виде смерти».

В.Ходасевич
Полемизируя с Ходасевичем, Варшавский заявлял, что завороженное царство, окружающее Цинцинната, не плод воображения героя, не бред его,

а бред существующий… вполне объективно:.. Это именно тот „общий мир“, за которым стоит вся тяжесть социального давления и который всем представляется единственно реальным

. В этом обществе, где индивид существует лишь постольку, поскольку выполняет какую-либо социальную функцию, «внутренний эмигрант» — тот, кто «отказывается признать „генеральную линию“ и не хочет признавать „общий мир“ за единственную реальность». Говоря о советских как бы реалистических романах той поры (создающих «совершенно фиктивный мир», лишенный и внутренней свободы и реальности), Варшавский указывает, что

это такой же, как в „Приглашении на казнь“, страшный мир существ, живущих только условно и умирающих, никогда не узнав свободы

. Победа любой формы тоталитаризма, по Варшавскому, это

приглашение на казнь для всего свободного и творческого, что есть в человеке, и роман Набокова — одно из первых об этом предупреждений… Так в новый ассирийский век далекая от всякой политики молодая эмигрантская литература, как раз своей сосредоточенностью на внутренней жизни, была приведена к страстной защите личности против тотальной коллективизации и тем самым вдруг оказалась в центре борьбы, от исхода которой зависит все будущее человечества

. Набоков, по мнению Варшавского, выразил эту главную тему эмигрантской литературы с большей силой, чем кто-либо из писателей Монпарнаса. Еще любопытнее дальнейшие рассуждения Варшавского об индивидуализме Цинцинната. Варшавский признает, что цинциннатовское самоутверждение

не имеет ничего общего с эгоистическим себялюбием, и, сколько бы Набоков ни твердил о своем безбожии, цинциннатовское утверждение рождается из вечного устремления души к мистическому соединению с чаемым абсолютным бытием и тем самым с божественной любовью. Оно должно поэтому вести к любви к людям…


------------

если прочесть любую вещь Сирина, — в особенности «Приглашение на казнь», до конца, все сразу, так сказать, выворачивается наизнанку. «Реальность» начинает восприниматься как «бред», а «бред» как действительность. Прием «каламбура» выполняет таким образом функцию восстановления какой-то действительности, прикрываемой привычной «реальностью».

тема «жизнь есть сон» и тема человека-узника — не новы; это известные, общечеловеческие темы, и в мировой литературе они затрагивались множество раз и в разнообразнейших вариантах. Но ни у кого, насколько я знаю, эти темы не были единственными, никем они до сих пор еще не разрабатывались с такой последовательностью и с таким, этой последовательностью обусловленным, совершенством, с таким мастерством переосмысления восходящих к Гоголю, к романтикам, к Салтыкову, Свифту, стилистических приемов и композиционных мотивов. Это оттого, что никто не был столь последователен в разработке идеи, лежащей в основе этой тематики. «Жизнь есть сон». Сон же, как известно, издавна считается родным братом Смерти. Сирин и идет в этом направлении до конца. Раз так, то жизнь и есть — смерть. Вот почему после казни Цинцинната не его, а «маленького палача» уносит, как «личинку», на своих руках одна из трех Парок, стоявших у эшафота; Цинциннат же уходит туда, где, «судя по голосам, стояли существа, подобные ему», т. е. «непроницаемые», лейбницевские монады, «лишенные окон», чистые души, обитатели платоновского мира идей.
Я уже имел случай высказать мнение, что искусство Сирина — искусство аллегории, «иносказания». Почему палач в последний момент «маленький как личинка»? Потому, вероятно, что м-сье Пьер — это то, что свойственно цинциннатовой монаде в ее земном воплощении, что с нею вместе родилось на свет и что теперь возвращается в землю. Цинциннат и м-сье Пьер — два аспекта «человека вообще», everyman'a английской средневековой «площадной драмы», мистерии. «М-сье-пьеровское» начало есть в каждом человеке, покуда он живет, т. е. покуда пребывает в том состоянии «дурной дремоты», смерти, которое мы считаем жизнью. Умереть для «Цинцинната» и значит — вытравить из себя «м-сье Пьера», то безличное, «общечеловеческое» начало, которое потому и безыменное, как оно воплощено в другом варианте «М-сье Пьера», Хвате («Соглядатай»), который так и зовет себя: «мы», или условным именем «просто — Костя»

П. БИЦИЛЛИ В. Сирин. «Приглашение на казнь».

Кураторы

Рецензии

Всего 310
Dzyn-Dzyn

Эксперт

Ленивый поглотитель книг, сериалов и чая

16 февраля 2024 г. 12:59

372

3.5

Очень странный для меня оказался роман. Ощущение, как будто я читала описание чьего-то сна. Книга полна фантасмагории, странной логики и порядков. Язык автора был очень интересный. Описания пестрели непривычными метафорами и эпитетами, к примеру, "шепелявые туфли" или "тесто подбородка". И такие описания вносили свою нотку фантасмагории в общую канву сюжета. Какого-то стройного и линейного сюжета толком нет. Он вроде и есть, и вроде нет. Сам сюжет не носил каких-то прямых и четких подробностей. Все было как будто завуалировано, скрыто за туманом намеков и недоговорок. За что суд дал смертную казнь главному герою - не понятно. Что подразумевалось под "гнустностью" - на совести фантазии читателя. Что за тюрьма, порядки в ней - всё было для меня непонятно. Да и сам сюжет в принципе описан…

Развернуть
Marka1988

Эксперт

Так много книг, так мало времени

23 февраля 2024 г. 11:14

338

5

Все страшнее и страшнее жить в этом мире, а что нас ждёт в будущем? Скоро уже лишать жизни будут только за мысли, не говоря уже про слова. Подобное описано в книге Набокова "Приглашение на казнь". Главный герой, Цинциннат Ц., приговорен к смерной казни, только потому что не такой как все. Он перестал мыслить, действовать, как другие люди, выделяясь этим, за что его и арестовали. Испокон веков люди с недоверием, порой даже со злостью, относились к другим людям, только потому что у них было мнение, отличное от них. И всегда таких считали глупыми, недалёкими и подобное. Цинцинната посадили в камеру, но не сообщают, когда будет казнь. Оставили один на один с мыслями, от которых сходишь с ума. Произведение мало знакомое, но сильное! Читать стоит однозначно!


Подборки

Всего 819

Издания и произведения

Всего 22

Вы можете посоветовать похожие книги по сюжету, жанру, стилю или настроению. Предложенные вами книги другие пользователи увидят здесь, в блоке «Похожие книги». Посоветовать книгу

Популярные книги

Всего 732

Новинки книг

Всего 241