Черный Дом

Черный Дом.

Камни дома были черны-черны.
Дом - громадный гроб.
На горах у моря Черный Дом.
В этом доме много комнат —
Там все мертво-мертво!
Душно, жутко там...
Ночью бродит кто-то.
Кто-то плачет ночью.
Кто? — Не знают.
Кто услышит плач печальный, —
Тот забудет смех, улыбку;
Будет вечно одиноким.
Тот искать чего-то станет. —
Не найдет — умрет он страшной смертью.
Он войдет в бессмертный круг: —
Станет вечным черным камнем Дома.

По длинной, длинной лестнице — расшатанной, деревянной, поднимался на чердак Черного Дома.
Смешной и страшный был этот Черный Дом, без окон, без дверей, стены покрыты зеленым и рыжим мхами, кой-где росли карликовые сосенки.
Поднимался медленно и думал почему-то:
«По мху, должно быть, ползают черные муравьи, а подо мхом бледно-розовые дождевые черви... подо мхом, — в рыхлой земле...»
Лестница шаталась и скрипели доски. Боялся упасть вниз и разбиться об асфальт.
Считая ступени, на триста тридцать восьмой остановился и взглянул вверх: лестница выросла и дом поднялся выше, уперся в серую тучу.
«Никогда не доберусь до чердака».
Подумал, заплакал и слезы стали падать куда-то.
Взглянул вниз и там не было асфальта, ничего там не было, — только туман, такой же серый, как туча...
Сел на ступень. Она была мокрая, грязная и по ней бегали муравьи.
Вдруг заметил: — Снизу из серого тумана выступали и поднимались по ступеням какие-то люди. Вместо одежды их тела были покрыты серыми лохмотьями. У каждого из них в правой руке был зонтик — обыкновенный, от солнца, а в левой — восковая свеча. Свечи пылали и освещали зеленые, точно заплесневелые лица...
Когда люди приблизились ко мне, я рассмеялся: у них в глубоких впадинах не было глаз, а блистали разноцветные, кругленькие стеклышки, вроде моноклей...
Было как-то жутко, а я все-таки смеялся, смеялся... смеялся, но не пробудился.