Цитаты из книги The Loney

Возможно, быть священником - это как быть рыбой, то есть пребывать в состоянии пожизненного погружения.

Сколько ест слов, о которых я жалею, что сказал их или, наоборот, не сказал. Это худший вид вины, потому что здесь нельзя ничего исправить.

Говорили, что в том, другом мире царит равенство, но под этим подразумевалось, что каждый теперь располагает средствами демонстрировать свое собственное неудовольствие.

Ему была предъявлена совершенная религия. Которая не требовала веры. Не требовала притчей, при помощи которых она могла давать людям уроки, потому что здесь нечему учить, неизменно только одно: смерть — это пустота. Она — не дверь, а стена, и перед ней насыпан курган из мусора, рода человеческого.

- А разве нельзя, чтобы все верили, что это совершил Бог? - спросил я. - Ты имеешь в виду, позволить всем верить? - уточнил отец Бернард. - Да. - Это называется ложь, Тонто. - Или верой, преподобный отец.

Смерть - плохой рисовальщик, она передавала сходство, но как-то отстраненно, придавая лицу лежащего в гробу вид кого-то из знакомых, однако для полного сходства чего-то явно не хватало.

Где на церковных вратах оставался дверной молоток, имелся приходской сундук,. вырезанный из цельного ствола каштана, а над купелью висела таблица кровного родства в качестве основы для расчетов, необходимых, чтобы избежать кровосмешения среди невежественных бедняков. Хотя, на мой взгляд, к тому моменту, когда младенца…

Весна пришла в Лоуни. День за днём с моря наплывали гигантские завесы дождя, обволакивали густыми парами Стылый Курган и двигались далее в глубь суши, чтобы насквозь пропитать водой пастбища.Песчаный берег превратился в бурое месиво, дюны разрушались и местами полностью обвалились, так что морская и болотная вода…

Лоуни всегда служил мусорной свалкой для всего севера, так что с морскими водорослями здесь перемешивались старые башмаки и бутылки, ящики из-под молока и автомобильные покрышки. Однако все это уйдет, когда следующий высокий прилив скребком пройдется по берегу и затянет весь этот хлам в гигантскую барахолку моря.