Отзывы о книге Он. Новая японская проза

Для меня эта книга была неожиданной... Я привыкла к японской прозе первой половины-середины XX века: Акутагава, Кобо Абэ, Кавабата. Эти рассказы написаны в конце XX века, они совсем другого плана - в них реализм соседствует с выдумкой. Мне все ж больше по душе та японская проза, к которой я привыкла. Ну так же как кто-то больше любит русскую классику, а не современную литературу.

Из рассказов, представленных в этом сборнике, больше всего мне понравились: Когда дождь кончится и Я, чайка. И тот, и другой заставили задуматься, многократно проигрывать в голове описанные ситуации.

Собирательное "обо всех современных японских писателях" предисловие не менее интересно чем сам сборник. Пусть и прошло уже приличное количество лет со времен его написания. Приятно было увидеть много знакомых имен. Сам сборник тоже не вызывает нареканий. Составители умудрились собрать его всесторонне развитым. В эти шестьсот страниц они упихали очень многое, от мало привязанной к реальности истории про деревню Пингвинку до такого же невероятного, но более привязанного к реальности манифеста о покорении Японией всего мира. Рассказы об иностранцах в японии тоже очень сильно разнятся сюжетом и жанровой принадлежностью в зависимости от самого иностранца. "Я, чайка", рассказ, уместивший в себе одного русского человека, японскую семью из отца и дочери, а также динозавра, особо впечатлил меня.…

Сборник прочитала как-то неожиданно. Да-да, со мной бывает и такое. Особенно, когда я читаю японскую литературу. Потому что происходящее на страницах всегда совершенно запредельно и запредельно совершенно. Началось все с небольшого рассказа Дзиро Асады «Путеец». Зима, поезда, преданный делу путеец в глуши… и дарующие долгожданный душевный покой и избавление от горечи одинокого настоящего призраки из забравшего все в жертву прошлого и больно несостоявшегося будущего. Кайдан, очень трогательный и кинематографичный. Рассказ привел меня в какое-то неописуемое созерцательно-задумчивое состояние, и я просто стала читать дальше. Ян Согиру «На Синдзюку». Эм-м-м… Дискриминация. Радикальная месть. Макото Сиина. «Когда дождь кончится». Дневник обычной школьницы о дожде, переросшем в…

Должна была быть двойка. Три балла - и только за девочку, к которой ровно в двенадцать съесть порцию сена приходил диплодок. Девочка - из повести Нацуки Икэдзава "Я, чайка". Однажды она была вынуждена уйти из дома, а в одиночестве диплодок сено есть не стал. Её размышления : "Вчера меня не оказалось в двенадцать часов, и одного этого было достаточно, чтобы диплодок, обидевшись или даже рассердившись, отказался от приготовленного ему корма. А когда я стану большой, у меня появится много других интересов, передо мной откроется целый мир новых увлечений, и это вряд ли придётся Диппи по душе. <...> Но не могу же я всю жизнь развлекаться с одним диплодоком!.." У меня много знакомых, которые с радостью поменяются с тобой местами, милая девочка. Отдадут свои взрослые серьёзные…

Очень люблю сборники, где сразу можно познакомиться с творчеством нескольких писателей и охватить какой-то определённый временной промежуток. Если смотреть с этой точки зрения, книга действительно интересна. Книга полезна для тех, кто ходит "в розовых очках" и до сих пор идеализирует японцев. Такие сборники хорошо показывают, что там живут люди, не особо отличающиеся от нас. Но на мой взгляд, невозможно просто по собственному желанию отказаться от "своего национального своеобразия". И это та сторона, которая мне совсем не нравится. И лично, на мой взгляд, из-за этого рассказы действительно странные. В начале, Мицуёси Нумано удивляется, почему у нас популярны только несколько писателей, вроде Мураками, Ёсимото и т.д. Мне кажется, они просто наименее странные и более понятные нам из…

В начале сборника Мицуёси Нумано сообщает, что наши представления о японцах безнадежно отстали, и те уже совсем не самураи. Судя по сборнику он прав - то ли на авторов сильно повлияла тяжелые наркотики Европа, то ли экология, но на самураев действительно не похоже. Кроме того, появились и авторы-билингвы - неяпонцы по происхождению, что тоже изрядно сотрясло традиции японской литературы. Вообще сама по себе статья очень интересная - из нее же прекрасный пассаж:

Японская литература уже не является экзотичным и малопонятным сегментом мировой литературы. Возможно, иностранному читателю она все равно покажется странной, и всё же — литература как литература, ничего особенного. Татьяна Толстая, Виктор Пелевин или Асар Эппель, в конце концов, тоже пишут немножко (а может быть, и не немножко)…