Отзывы о книге Человек в пейзаже

Читала из этой книги рассказы "Вид неба Трои" и "Человек в пейзаже" очень давно, и воспоминания самые светлые. "Вид неба Трои" меня поразил в свое время, это идеальная притча, смысл простой, но не банальный. Мне рассказ запомнился как музыка, удивительное от него ощущение стройности, гармонии. История трагичная, спойлерить не буду. Хорошо прочитать ее в молодом возрасте и задуматься вовремя.

"Человек в пейзаже" ругают за то, что герои постоянно пьют. Вот даже не знаю, как защитить, я-то была в том невинном возрасте, когда не знала, что такое настоящие алкоголики и прочая мерзость (повезло, в ближайшем окружении этого не видела), и мне невдомек было, что Павел Петрович, наверное, не очень достойный человек. Предлагаю списать пьянство на позднесоветский антураж и традиции. Считалось, что…

Сложно понять понял я того что говорится в повести или нет. Разговоры с виду умные и темы философские и мысль однако не низменного состояния, но все портит то что это рассуждается под выпивкой. Лично мне это вызвало отвращение и чем дальше тем хуже я понимал о чем идет речь, нет рассуждение о теме понятно, но убедиться в этом, для меня не было повода. Ни какой интриги, вещи которая бы зацепила на дальнейшие рассуждения. Все как-то спокойно, без эмоционально, прочел... вру... не дочитал. Это было вечером и под конец это произведение заставило меня бросить его и пойти спать. Я как учащийся художник со всем этим произведением не согласен.

"Наливай в стакан "Кавказ" (из песни) Герои занимаются именно ответом на этот призыв. И действительно, меня перенесла машина времени Битова в то время, когда портвейн продавали с 11 ти, а каждый алкоголик был философом. Но увы, я не очень проникся этими разговорами. Но Сезанна картины погуглил, нашел восемь картин горы Сент-Виктуар. Но они все разные.

Небольшое произведение, но читается нелегко. Если не забыть - через несколько лет перечитать, интересно, как восприниматься будет.

Питиё как расширение сознания и введение в пограничное состояние - самое ожидаемо-простое, но в то же время в этой ожидаемости таится своя сложность.

Миф понравился о сотворении. Вообще совместили, как показалось, истоки разных наук-направлений (неточное определение), выстроив свою концепцию виденья. Хотя, по одному произведению судить сложно.

Пара герой-рассказчик напомнили о построении детективов: что пытаются найти здесь - ответы о месте человека в мире и не только.

Необычное чтение, любопытный опыт.

Про предательство памятью: если помнишь, но не контактируешь - тоже предательство? Тогда слова Павла Петровича понятны. Или он хотел верить в равновесие между…

Это было нелегко. Повесть коротка, но продираться скрозь нее приходилось с боем. Построчно, разбираясь в каждом предложении, дешифруя обрывочные мысли. Как итог - в божественном замысле всего сущего меня опять не убедили.

Это прекрасное и уютное произведение. Оно философское, про бытие, про живопись. Умного человека всегда приятно послушать. Так к тому же все эти откровения облечены в такую красивую форму задушевного разговора двух случайно познакомившихся людей, да еще диалоги эти описаны с прекрасным юмором и иронией, что невозможно не подпасть под обаяние текста.

Но обаяние обаянием, а что в сухом остатке? Без огромных цитат никак, это целый трактат.

Первая часть, короткая, о живописи. Проблема настоящего художника в отображении сути вещей, в докапывании до тончайших связей…

"ВИД НЕБА ТРОИ" АНДРЕЙ БИТОВ.

Отлично помню, что прочитала эту небольшую повесть в журнальном варианте, в "Юности". Очень давно, году, как бы не в восемьдесят девятом. Решила тогда, что Битов - совсем мой писатель, дала себе обещание прочесть все, написанное им, когда случится такая оказия. Оказия подоспела пятью годами позже в виде сборника с романом "Улетающий Монахов" и несколькими повестями. Честно дочитала, все надеясь, что мелькнет эта радость абсолютного узнавания, которая озарила в свое время "Небо над Троей". И ни-че-го. Психологизм, проникновение в глубочайшие тайники души героя, достоевский надрыв - это есть. Прозрачного, до воздушной легкости повествования, в то время, как речь о…

Сразу видно, что Битов, в отличии от Ерофеева, не алкаш, иначе он бы не перепутал такую значимую дату в истории последней советской антиалкогольной кампании, как её начало. Каждый уважающий себя бухарик со стажем знает, что горбачёвский Указ начал действовать не с 1-го июля, а с 1-го июня. В тот знаменательный день, как сейчас помню, были мы на туристическом слёте где-то на Карельском перешейке, мне было 23, я играл в волейбол за сборную большущего завода и выпить мог столько, сколько можно или сколько было. Так вот, 31 мая 1985 года, ровно в 24.00, к нам подошёл секретарь Комитета ВЛКСМ Андрюха, классный парень, и сказал: "Всё, парни, не пьём - Указ. Не подводите меня..." А ещё видно, что Битов не очень разбирается в импрессионизме. Каждый уважающий себя любитель этого направления…

Честно говоря, эту повесть Андрея Битова я не понял, вернее, наоборот, как мне кажется, понял практически полностью. Вроде и разговоры умные, и темы философские, и полёт мысли высокий, и глубоко копает автор, и всё это под водочку, да портвешок - но интриги особой нет, а оттого не то чтобы скучно, как-то "никак". Спокойно сел, спокойно без эмоций прочитал, отложил. Может быть, всё дело в том, что я не особый ценитель изобразительного искусства: достаточно равнодушно отношусь и к живописи, и к архитектуре и к скульптуре. Конечно, попав в музей, я могу получить определённое эстетическое удовольствие от просмотра экспозиции, но целенаправленной тяги к этому не испытываю, как-то вот так сложилось исторически. Иногда кто-то меня вытаскивает или я сам себя за шкирку беру и тащу куда-нибудь, в…

Когда-то, давным-давно, один художник мне сказал: «Хочешь понять суть живописи, прочитай «Человек в пейзаже» Битова». И я до сих пор благодарен ему за эту рекомендацию. В этой небольшой повести изложена вся доктрина живописи, как вида искусства. И не только живописи. В ходе ответа на вроде бы незамысловатый вопрос о месте человека в пейзаже природы Андрею Георгиевичу пришлось подняться до вершин осмысления всего нашего бытия и окружающего мироздания. Мне кажется, что интеллектуальный уровень прозы достигнутый «шестидесятниками» не превзойден до сих пор. Не имея возможности издавать отдельными книгами свои размышлизмы, они вплетали их в ткань романов и повестей, тем самым, превращая последние уже в нечто более близкое к философии, чем к прозе. Михаил Веллер, чтобы опубликовать «Все о…