Цитаты из книги Дневник моих встреч. Цикл трагедий

Но книгу надо иметь и дома. Библиотечную книгу читаешь в определенные часы: потом она от тебя уходит; ее нельзя размечать. Своя книга остается дома, обогащается от чтения к чтению; в ней можно сделать отметку, к ней можно возвратиться. Проходят годы, изменяется жизнь; ты возвращаешься к старой книге по-новому… (примеряешь…

Один из посетителей Горького в последние годы его жизни спросил его, как бы он определил время, прожитое им в советской России? Максим Горький ответил: — Максимально горьким. Глава "Максим Горький"

Меня всегда поражало, что при его бурном душевном складе почерк Горького был на редкость ровен, разборчив и каллиграфичен. — Ничего странного, — признался мне Горький, — это просто из уважения к человеку, который будет читать. Глава "Максим Горький"

«Пушкин был первый, кто поднял значение писателя на такую высоту, которой до него еще никто не сумел достичь».

Горький об «ударниках» в искусстве: — Советскому Союзу нужны писатели-ударники. Однако в искусстве «ударность» заключается не в «темпах», а в тщательной выработке качества. «Ударным» произведением искусства следует считать не то, которое быстро к сроку сработано, а то, которое глубоко обдумано и крепко слажено, и пусть…

Характерной чертой Горького-писателя была его застенчивость и скромность в отношении к собственному творчеству. В одном из писем к Ромену Роллану Горький признавался: «Я думаю, что моя книга мне не удалась. Она хаотична, лишена внутренней гармонии, сделана с очевидной небрежностью и без должного уважения к стилю. Если бы…

Комната Горького и его рабочий кабинет заставлены изваяниями Будды, китайским лаком, масками, китайской цветной скульптурой: Горький собирал их со страстностью. Он берет в руки бронзовую антилопу, любовно гладит ее скользящие, тонкие ноги; щелкает пальцами по животу: — Ловкачи эти косоглазые! Если желтая опасность…

Горького лихорадило, лицо его потемнело. Он кашлял, сводя брови и закрывая глаза. Ему нужен был отдых, никакого «веселья» он, конечно, не предвидел. Но его личные потребности тотчас отступали на последний план, когда дело касалось искусства, науки, книги: культуру Горький любил до самозабвения. Глава "Максим Горький"

Веселость и юмор, общительность и склонность к широкому укладу жизни сохранились в нем навсегда. Глава "Максим Горький"

Джентльмен и обладатель больших духовных качеств, он в годы революции сумел подняться над классовыми предрассудками и спасти жизнь — а порой и достояние — многим представителям русской аристократии. Глава "Максим Горький"