Рецензии

Что нужно знать о Дэниеле Карлтоне Гайдузеке:
1. В 10 лет он решил, что станет ученым и действительно стал гением вирусологии;
2. Изучал племя форе, остановившееся в развитии на уровне каменного века и страдающее смертельным дегенеративным заболеванием мозга, как выяснилось, из-за ритуального каннибализма (после смерти родственники в знак уважения съедали головной мозг умершего);
3. В 1976 году вместе с Барухом С. Бламбергом получил Нобелевскую премию по физиологии и медицине «за открытия новых механизмов происхождения и распространения инфекционных заболеваний»;
4. Усыновил в общей сложности 56 детей из различных племен Папуа Новой Гвинеи;
5. Был осужден на год тюрьмы за сексуальные домогательства к несовершеннолетним, на которые пожаловался один из усыновленных мальчиков;
6. Вел дневник, который попал в руки ФБР и был использован в качестве доказательства вины;
7. Гайдузек считал, что невозможно иметь крепкую семью без секса между поколениями и рассказал в интервью ВВС, как в семь лет его «вручил» дяде собственный отец;
8. Стал прототипом романа «Люди среди деревьев», на создание которого у Янагихары ушло почти 18 лет.

Нобелевский лауреат по медицине, всемирно известный семидесятилетний доктор Нортон Перина оказывается в центре громкого скандала по обвинению в педофилии. Один из его приемных сыновей обвинил его в сексуальном насилии. Присяжные приняли свое решение (виновен!), от Перина отвернулись почти все его знакомые и коллеги, кроме одного особо преданного - доктора Рональда Кубодеры, который убеждает Нортона за время заключения (два года) написать мемуары, которые призваны восстановить его репутацию и напомнить миру о многочисленных заслугах. Кубодера взял на себя роль редактора, и, так как почти с самого начала читателю становится понятно, что он весьма предвзят, их правдивость оставляет большие вопросы вплоть до самого конца книги, но то, что эта история удивительна и неординарна - сомнений нет. Это исповедь человека, при участии и по вине которого был фактически разрушен целый остров, целая экосистема.

Нортон начинает с воспоминаний о своем детстве. Как некоторые люди рождаются с врожденными пороками в физиологии, так Нортон родился с врожденным пороком повышенной мерзости и эгоизма в крови. Еще не имея каких-либо ярко выраженных талантов, он умел изобретательно презирать и насмехаться. Первой жертвой издевок стала его собственная мать. Нортон с братом ее не щадили. К матери они относились как к домашнему животному, которое можно пнуть или приласкать в зависимости от настроения. В летние каникулы это было одно из их любимых забав, наравне с изощренным мучением мелких зверьков (в будущем он продолжит это делать уже по должностным обязанностям - в лаборатории).

У Нортона были все шансы прожить жизнь заурядным врачом, несмотря на его претензии к чему-то большему, но случай отправил его на остров ИвуʼИву в компании профессора Таллента и его помощница Эсме Дафф, где им предстояло найти загадочное племя туземцев, которые по местной легенде знали секрет почти вечной жизни. Племя нашлось. И у примитивной (выживать и размножаться), на первый взгляд, жизни народа оказалась сложная система взаимоотношений. Иногда племя изгоняло своих сородичей. Лучшие охотники отводили их далеко в лес, где отбирали копье и бросали, обрекая почти на верную смерть. Нортон вскроет эту тайну, как раковину устрицы. С такими же примерно последствиями для этого народа.

После «Маленькой жизни» я Янагихарой восхищалась. После «Людей среди деревьев» - полюбила (что само по себе тянет уже на какое-то отклонение, которому можно присваивать собственное название, синдром Янагихары, например). Если «Маленькая Жизнь» была о насилии человека над человеком, то «Люди среди деревьев» о том, что человек, фигурально выражаясь, насилует всё живое, до чего только может добраться. Это называется прогрессом, наукой, исследованиями. Эти слова придают надругательствам легальный статус. Человек вторгается, навязывает, переделывает, убивает, исследует, изучает, вскрывает, корежит всё - ради якобы общего блага, ради светлого будущего человечества. Если вы относитесь к числу людей, которым доверчивых черепах, безмолвно страдающих собак и беспомощных ленивцев жалко больше, чем человека, то «Маленькую жизнь» читать будет трудно, но «Люди среди деревьев» порой просто невыносимо. Янагихара умеет писать о насилии с красноречием и фантазией одаренного вивисектора, и перед читателем этот остров будет истерзан так, как это умеет делать только белый человек, вгрызаясь в плоть природы, используя все доступные инструменты цивилизации и бросая потом выпотрошенную жертву в лохмотьях и алкогольных парах доживать оставшийся ей век, как получится.

Писательство видится мне разновидностью шаманства, почти магическим чревовещанием, когда автор говорит голосами своих персонажей, рассказывая их истории. Как иначе можно объяснить, что молодая женщина так естественно, так достоверно пишет словесный автопортрет состарившегося ученого? Колдовство. У каждого автора разная степень контакта с духами книжного мира, чем больше талант - тем она выше. Янагихара прирожденный верховный жрец.

Потрясающая своей необычностью вещь. Хотя это не первое моё знакомство с творчеством Фоера, я всё равно был изрядно удивлён, хотя и знал, чего ждать. Сразу, чтобы прояснить ситуацию, отмечу, что восторженное удивление явно не единственная из возможных реакций. Спектр эмоций, что способен породить текст, широк до невероятности, и где-то там, на другом его конце, вполне возможно притаились непонимание и раздражение. "Последняя иллюминация" - явно не из тех книг, что нравятся всем (что невозможно в принципе) или хотя бы большинству (что часто идёт рука об руку с попсовостью и китчем). Но уж если вы оказались с Фоером на одной волне, удовольствие от книги получите громадное.

Самое-самое главное, что нужно знать: Фоер изрядный символист. Ага, прямо как те ребята из Серябряного века, для которых форма была важнее содержания. Красной нитью сквозь роман проходят видения, дневниковые записи, кусочки внутренних монологов, которые нормальными назвать нельзя ну совершенно никак. Броский и запоминающийся образ автору гораздо милее такой эфемерной вещи, как сюжетная логика. Коробки с памятью, книга печалей Брод, Времямер, узелки, что вяжет Софьевка. Если читали "Жутко громко, запредельно близко", то прекрасно понимаете, о чём я. Совершенно то же фокусничанье, ювелирная работа над организацией текста, диалогами, ритмикой фраз. И ещё - Фоер потрясающе афористичен. Это как раз тот случай, когда автор умеет формулировать свои мысли по-настоящему эффектно и красиво. Взять хотя бы размышления Брод о боге и любви. Вообще, "историческая" часть книги мне понравилась куда больше. Штетл, в котором живут герои, предстаёт своего рода микрокосмом, замкнутым и чудным мирком, неподвластным нормальной человеческой логике. И пускай многие из здешних диковин жестоки и недобры, тем притягательней для нас становится текст. Если чуточку поиграть в сравнения, то перед нами что-то вроде стеклянного шара с городком внутри. Вот только город сожжён, лежит в руинах, и вовсе не снег, а пепел медленно оседает на почерневшие кровли игрушечных домиков. Жутко и завораживающе. Пожалуй, что-то вроде Макондо Маркеса, а это в моих устах один из сильнейших комплиментов.

Отнесённая же к настоящему времени часть романа написана совсем по-другому, хоть и объединена с исторической множеством хрупких мостиков. Действительно, ведь лейтмотив романа - проходящая сквозь года память. Память о любви, жертве и искуплении. А ведь это - нечто, неподвластное времени. Прошлое никуда не делось, оно притаилось и ждёт. В забытых коробках с пожелтевшими от времени фотографиями, в перезвоне колец, которыми однажды обменялись далёкие предки героя, в судорожном биении о кожу крови, которая рвётся на свободу. И будут слёзы, и боль, и вскрытые бритвой вены, и память будет жить дальше. На самом деле странно делить роман на части, ведь он - о непрерывном. За изменчивостью формы Фоер прячет единство содержания. Местами уморительно смешная, наивная и нелепо-исковерканная исповедь Саши коснётся вас не сразу, точно так же, как не сразу станут вам понятны хитросплетения исторических обстоятельств и вычурная символика, которой переполнена история Брод. Да, Фоер проделал грандиозную работу над языком, создал целую систему псевдоправил, которые позволили вывернуть речь наизнанку, выкрутить совершенно непередаваемым образом, сохранив при этом полную ясность. Но постепенно сквозь внешнюю антуражность проступает главное. По мелочам, в деталях, в прощальном "бесхитростно", в скособоченной идиоме об утраченном времени, которая, кажется, куда точнее и ярче оригинала. Подлинная искренность, как бьющийся о стенки фонаря светлячок. Один за другим во тьме зажигаются огни. и наступает иллюминация. Полная. Безжалостная.

Возможно, вам не понравится то, что вы увидите. Возможно, вы сочтёте роман дешёвой попыткой сыграть на неизбывной человеческой жалости и сострадании. Вы будете в своём праве. Но только так и можно говорить об ужасном. О войне, о холокосте, о башнях-близнецах в конце концов. Нам всё кажется, что это уже в прошлом, что давно стало сухими строчками исторических очерков. Вместе с Ремарком мы удивляемся тому, как из миллионов трагедий, сонма маленьких армагеддонов, выплавляется бездушная и мёртвая статистика. Вместо феникса из пепла человеческих душ возрождается какой-то ужасный и отвратительный кадавр, чучело. Такова арифметика страдания: сумма бесконечно меньше составляющих её слагаемых. И именно потому прав Фоер, показывающий нам драму человека, а не человечества. Только так можно пробудить память, только так понять, что стоит за каждой из миллионов смертей. Только так можно исправить счёт. Вот потому-то я и считаю этот роман превосходным. Но предсказывать, понравится ли он вам, конечно, не берусь. В конце концов, мы ведь люди, а не фигурки-статисты.

В последнее время я слишком устаю, чтобы читать невзирая на время, но эту книгу я закончила около четырех утра, о чем ни капли не жалею.

Что мы знаем об Индии кроме того, что там есть Болливуд, трупы сбрасывают в реку, а белокожие едут в Индию за просветлением и нирваной? Со страниц "Белого тигра" эта страна оскаблилась на меня красными от паана зубами и смачно сплюнула в сточную канаву, около которой испражнялось несколько человек. Они улыбались мне беззубыми улыбками и предлагали спеть национальную песню, а потом взять их в слуги, лишь бы уехать отсюда, из Мрака. Уютные благоустроенные деревни, без воды, света и тепла, лишь тяжелые буйволицы плавают в заросшем кувшинками пруду, а школьный учитель, укравший все деньги выделенные на еду и форму для учеников мирно сопит за столом, по пустому книжному шкафу неторопливо ползет ящерица величиной с кошку.

Адига не стесняется, в шутливой, саркастической форме он выворачивает наизнанку все прелести Индии, вываливает нам на голову всю ее подноготную. Жизнь бедняков и землевладельцев, которые до сих пор лупят своих слуг по башке, а что, тут вам не Америка, слуг надобно бить, от этого эти тупоголовые деревенщины лучше соображают.

На самом деле из Мрака можно вырваться, оставить позади себя все эти помои, вонючий Ганг, сонную буйволицу, которую бабушка кормит лучше, чем детей. Нужно лишь уметь подслушивать, обладать смекалкой и способностью убить. Своего хозяина, например. Ведь даже среди политиков и публичных людей нет ни одного чистого на руку и душой, а чем хуже простой деревенский мальчик, ради своего благополучия убивший всего лишь одного человека... И пусть он предал всю свою семью, подставив их под удар, зато теперь у него есть шанс на лучшую жизнь, только вот ни одна хрустальная люстра не избавит от привычки чесать левой рукой в паху, пока в правой держишь чашечку с кофе.

Это очень едкая сатира, она разъедает язык. Аравинд передергивает, давит на жалость, вызывает брезгливость, но вместе с тем очень четко и ясно показывает нам реальное положение вещей. Индия страна, погрязшая в нищете и аутсорсинге. Ничего своего, кроме красной слюны от паана. Главный герой беспринципный, мелочный, хитрый гад, которые не пожалел никого и ничего ради своего материального благополучия, и даже своего племянника он кормит только из-за боязни, что тот сдаст его полиции. Он не вызывает симпатии, но он и не ждет ее, и одобрения он тоже не ищет, он просто такой каков есть. Индийский предприниматель из бедняков. Я расскажу вам кто такой индийский предприниматель говорит нам Адига, и рассказывает, и показывает, и кривляется, и от этого становится жутко.

Прочитано в рамках игры "Книгомарафон 2016"

Ну вот. На моем беспокойно урчащем холодильнике стоит, игриво бликуя золотом и драгоценными камнями, он. Пока еще воображаемый, но в целом вполне себе существующий приз лучшему рецензенту Восточной Европы 2017 года (звучит круто, а смысл тот же). Лучи нежного, персикового, предобморочного солнца мягко гладят его неокруглые формы. А представьте, как эти лучи заиграют, когда этот приз мне кто-нибудь отдаст? Даже вообразить невозможно. Ну то есть как невозможно – можно отправить по почте или через DHL. Или, по старинке, большегрузным голубем. Не то, чтобы мне он очень нужен, но мята сама себя не придавит. А это очень важно, когда вы делите кров с котом. Все равно что прятать крэк от балтиморского неблагополучного подростка. А что, Кэтрин Хепберн вон из Оскаров ножки для журнального столика сделала, мне что ли нельзя? Где теперь вообще предел того, что мне можно и что нельзя? Вдумайтесь – я выиграл выборы в России в 2018 году. Выборы. В России. Да я теперь могу запретить вам читать другие рецензии. Я могу заставить читать только мои. Вас, ваших детей, родителей и собак. Я могу забрать вашу еду и женщин. Я МОГУ ПИСАТЬ ДАЖЕ ВОТ ТАК И МНЕ НИЧЕГО НЕ БУДЕТ.

Но на самом деле, я не очень то и хотел акцентировать ваше внимание на своих регалиях. Ну получил и получил, с кем не бывает. Всего-то НЕСКОЛЬКО МИЛЛИОНОВ ЧЕЛОВЕК решили, что я лучше остальных. Подумаешь тоже. Ведь смысл всего этого в другом – как теперь жить дальше? Уже так просто и не напишешь рецензию на какую-то легкомысленную ерунду типа раннего Троппера, позднего Зусака, зимой-и-летом Глуховского. Да я более того скажу, мне пришлось удалить абсолютно все написанные строки (две), которые я написал про последнего Дэна Брауна (Глазики, глазики, кровь стекает в тазики). А куда мне девать мои рецепты? Что ж, ставки выросли. Теперь нужно соответствовать своему призванию, достойно нести эту ношу. Сцепить зубы и с головой погрузиться в пучину сложных критических конструкций и аналитических модульонов. Сила Белинского, масса Данилкина, импульс Какутани. Классно, кстати, звучит самое последнее.

А если серьезно (а нам надо уже чуть-чуть повышать градус серьезности), то все примерно останется так же. Ну может только меньше. А может больше. Честно говоря, наверное, ничего не изменится. Вот стукнет в марте 2019 года десять лет этим странным танцам (все еще в звании абсолютно лучшего рецензента 2017 года, но я просто напоминаю) и уже можно-нужно будет решить, что делать дальше. Просится, конечно, какое-то творческое развитие, но и с другой стороны, как просится, так и потерпит. Пускай будет неопределенность и высокая волатильность. Так интереснее. Или заканчивать вообще... Нет, серьезно, я вот, к примеру, пробовал тут давеча пострелять критическими стрелами в последнего Дэна Брауна. И что думаете? Так я на полном серьезе не смог. Обычно садишься, пишешь такой себе о том, о сем. А тут просто какая-то черная дыра, заразный Альцгеймер. Читаешь – и не можешь вспомнить через 2 минуты что происходило. Как это работает, я так и не понял. Пришел в бар с одной девушкой, а ушел с другой. Хотя, секундочку, это другое, это нормально. Давайте по-другому. Пришел в бар, очнулся в ЮАР. Вот это ближе.

Ну ладно, пора успокаиваться, мы наконец-то переходим к смысловой части. Шутка ли, но я правда очень многим обязан Ханье Янагихаре; думаю, многие согласятся, что именно она приложила свою руку к моему международному (нет, ну а почему нет) признанию. Поэтому логично будет оставить тут пару слов про ту самую книгу, на которую я истратил так много тысяч слов и часов. «Маленькая жизнь» все еще очень популярна. Например, в метро можно с легкостью встретить человека, который сидит, читает ее и плачет. Вообще, если вы видите плачущего человека на улице – то с большой вероятностью он читает Янагихару. К слову, это нисколько не заглушает тот восторженный фон, с которым книга как появилась в этом мире, так и продолжает по нему плыть (по слезам) – «новая классика», «обязательно к прочтению» и так далее. А я так до сих пор не считаю. Я до сих пор считаю, что это ужасная, отвратительная книга. Что это сборник триггеров, намеренная эмоциональная манипуляция. Я хочу литературу, а не психологическую атаку. Но мой голосок тонет в восхищении, которое здесь, тут и там. Я как был той 0,7%, так, наверное, где-то ей и остался. Но мне не обидно. Я всегда буду верить, что это именно тот единственный случай в жизни каждого человека, когда 99,3% ошибаются, а ты нет.

И вот, тихонечко покрикивая во сне ДЕНЬГИ ДЕНЬГИ ДАЙ ДАЙ ДАЙ, наши книгоиздатели перевели первый роман Янагихары, он называется «Люди среди деревьев». Я сразу хочу начать с одного плюса, который отрицать глупо и зря. Это фантастически трудоемкий роман. Более блистательно детализированных произведений, мне кажется, я не читал никогда в своей жизни. Каждая деталь этой книги имеет свое место и свою историю. Следить за работой автора неимоверно интересно, а познавать мир, который она создает у тебя на глазах – очень занятно. Помните Элеанор Каттон и ее «светильную» мифологию? Если не помните, то и не вспоминайте. А «Светила», я все-таки напомню, это Букер-2013 на секундочку. Но даже и близко не стоит с Янагихарой, я серьезно. Янагихара - не скучная и вот почему.

Люди среди деревьев" Янагихары, ко всему прочему, это еще и прекрасный приключенческий роман. Его герои попадают в, по сути, скрытый от цивилизации мир и исследуют его. Там есть пару технических замечаний, но это скорее занудство, нежели серьезные претензии к творческому решению автора. Американская писательница просто чудесно ведет своего читателя по каждой тропке своих островов Оауао и О’и’а’о’о’а’о (ну как-то так). И на этих тропках приключенческий роман неожиданно сталкивается с другим прекрасным жанром, который мы так любим - настоящим детективом (Фукунага просто обязан экранизировать Янагихару). Тут мне придется быть менее многословным – но любопытство разбереживается достаточно быстро и надолго (относительно). Правда ли или неправда, существует ли кое-что али нет?Хорошо написано, прекрасно задумано. Больше говорить ничего не буду. Но не в спойлерах дело, а кое в чем другом.

Окромя всех этих плюсов и замечательных нюансов, есть одна смысловая линия. И, честно, эта линия - как гнилые креветки в большом чане с аппетитной паэльей. Кто-то может понял уже из аннотации (а там достаточно все понятно написано), но давайте я скажу нейтрально - это линия связана с детьми, взрослыми и насилием. И все. Я не ханжа, но то, в каком ключе обсуждается этот вопрос в первом романе Янагихаре - ребята, я пас. Мне это просто абсолютно непонятно. Я совершенно спокойно, ни секунду даже не буду сомневаться, если мне дадут шампур со свининой (советую румынский маринад – вино, уксус, чеснок, тмин, жареная морковь и сельдерей), мангал, угли и книгу для розжига. Я сожгу ее всю. Не потому что у автора есть позиция, которая очень сильно отличается от моей. Точнее, не так. Отличается – это когда вы можете подискутировать. Здесь же, мне просто, буквально, нечего сказать. Мне реально все равно, что герои жрут червей, личинок и всякую слизнь – да на здоровье. Мне реально не очень приятно, но как бы ОК, когда герой ставит опыты над собаками и это подробно описывается (у кого есть домашние животные – вы эту книгу ершиком в туалет толкали). Но дети, взрослые и насилие? Нет.

Так что в итоге? Дэн Браун – скучный и деменциообразный, «Маленькая жизнь» - сборник эмоциональных триггеров длинной 89578 страниц. «Люди среди деревьев» - израсходованный зазря хороший приключенческий роман с элементами детектива. Я не знаю, то ли потому что Янагихаре важнее и интереснее обсуждать (в том числе со своим читателем) может ли Творец (или Мудрец), например, насиловать детей. А мне, может, к счастью, просто не с кем это обсуждать. Мне вот только Янагихара это предлагает. Я, кстати, не знаю, зачем. И я вообще не хочу это, спасибо.

Но, знаете, что? Мне не за что упрекать Янагихару. Она большой автор, но ей интересны одни материи, а мне – другие. Ее материи мне отвратительны, а ей мои - так вообще не интересны.

Правда, я то лучший рецензент 2017 года, а кто такая она?

Ваш ChampionT

Если существует в мире "роман воспитания", где главный герой из табула раса постепенно становится кем-то выдающимся, то должен быть и "роман деградации", где главный герой из кого-то выдающегося становится среднестатистическим телезрителем канала "Рен-ТВ". "Белый тигр" — как раз примерно такой роман, только главный герой разлагается не интеллектуально, а морально. И вся книга построена так, что нам ещё за это хочется его оправдать, потому что не "мы такие, а жизнь такая". В этом плане индийские романы очень часто ближе к нам, чем вся европейская и американская литература. Интересно осознавать, что мы недалеко ушли от вонючих индийских трущоб и кастовых заморочек.

Главный герой делает мерзкую и банальную вещицу — сравнивает себя с "белым тигром", который рождается один раз на поколение и такой уникальный в белом плаще стоит красивенький, но все остальные действия его довольно логичны. С детства он хочет прыгнуть выше головы, потому что чувствует, что может. Он гораздо выше среднего развит, умён и вообще умница, спортсмен и комсомолец, вот только порядки в Индии таковы, что если ты родился в семье обычного сервисмена (это ещё повезло, что не какого-нибудь ассенизатора), то никто тебе выше этой головы прыгнуть не даст, будь ты мозгами и способностями хоть нобелевский лауреат. Все невероятные попытки главного героя хоть как-то выбиться в люди, прогрызть дорогу, показать себя разбиваются о стену общественного зашоренного скудоумия. Индия невероятно мерзка в этом плане и тем сильнее напоминает нам Россию, где чиновники и директоры — тоже штука кастовая.

В итоге получается, что общество-таки поимело главного героя, хотя свои желания он исполняет. Но что там от него осталось, за это время развращений? Роман учит, что всё тлен и беспросветно. Добиться оценки по заслугам среди кучи говнях можно только в том случае, если ты будешь говнее всех говн, хитрее всех хитрецов и подлее подлецов. Наглость — второе счастье и вторая каста, причём наглость агрессивная, сродни чему-то такому родному бандитскому из русских девяностых. Впрочем, такими восхищаться всё равно будут, как нежно любили "Бригаду" или главного героя "Во все тяжкие". Жизнь ведь такая, а не мы, ну правда же? Иначе никак, только по головам.

Ну надо же!!!.. Такое разочарование!!!

Эту книгу мне уже года 3 назад начали советовать замечательные люди (одна из них - режиссер московского театра, талантливейший человек). Книгу-событие, книгу-потрясение.
Но сначала мне выдалось прочитать его же «Жутко громко & запредельно близко» . Действительно - восторг! Именно книга-потрясение.
Ну и могла ли я сомневаться, что эта книга - беспроигрышный вариант?!
(И, конечно, именно поэтому именно эту книгу я и предложила для Избы-читальни).

Разочарована.

Нет, безусловно, тема страшнейшая - Холокост (я немало читала-смотрела-думала об этом - больно и необходимо это делать). И порой автору удавалось очень, очень нестандартно и довольно ощутимо ударить по больному, заставить вздрогнуть и почти зарыдать. Да, это есть.
И героев жаль невыносимо.
И очень четко и понятно показана тяжесть, которая ложится на века на плечи тех, кто хоть каким-то боком был задет той бедой, той трагедией - да я и в принципе о Войне, не только об истреблении отдельных народов.

Но при этом.... ЗАЧЕМ СТОЛЬКО МУТИ? Гадкой, липкой, на мой взгляд, совсем неоправданной? Зачем так много этой порнографии, извращений? Зачем?
Характеры более глубоко раскрываются? Вряд ли...
Что-то особенное в нас, в в читательских душах, раскрывается? Ну, не знаю - я только ежилась и плевалась от брезгливости и непонимания. И это при том, что не отношу себя к категории читателей-ханжей. (Вон, книгу Буковски тоже читала, поплевываясь, но я ПОНЯЛА, ЗАЧЕМ он так пишет. А здесь???)

1) подобный прием - исковерканный язык (здесь половина повествования ведется от лица и языком подростка-украинца, который якобы хорошо знает английский) - я уже встречала. К примеру, у Д.Киза "Цветы для Элджернона", у Хэддона "Загадочное ночное убийство собаки", еще где-то. Но в тех книгах я просто ЖИЛА этим героем-рассказчиком, я проникалась его мироощущением - было всё очень гармонично и естественно.
Здесь же я воспринимала только перебор.
Хотя да, порой было очень сильно: среди чрезмерно искорверканных фраз вдруг встречались ПЕРЛЫ - не только лингвистические, но и...душевные, общечеловеческие. Да, соглашусь, может и надо было на контрасте показать суть некоторых истин.
2) вам и правда где-то было смешно????????? Где?????
Мне ВООБЩЕ НИ РАЗУ не захотелось улыбнуться. Ну да, может "делать храпунчики" и пр. - очень трогательные выражения, мне понравились. Но и от них мне было ГРУСТНО!!!!!
3) история девочки Брод - очень понравилась!!!! И сама она понравилась. Даже скучаю по ней... И вздыхаю.
4)еще раз повторюсь: рассказ об истреблении штетла, - точнее, способ изложения, - невероятно силен. А как иначе? И эта разорванность, и некий сумбур в рассказе, в перемешивании точек зрения, и нагнетание ужаса, и...много чего еще - да, пожалуй, это талантливо.
5) люди, а ПОЧЕМУ отца заставили уйти из семьи???? и почему это преподносится как замечательный поступок Саши???? Я что-то упустила???

Это вообще первая книга, читая которую, я заметила лишь на третьей главе, что ли, альтернативное оформление диалогов. Уже за одно это стоит поставить нгуену высший балл, наверное. Потому что я - просто зверь в этом отношении, ненавижу подобный цирк с оформлением текста, а он умудрился втащить меня в свою историю. И, несмотря на то, что в дальнейшем оно все-таки не слабо раздражало, но тем не менее не возникло желания бросить книгу.
Ну, и в целом написано хорошо. Причем, я невзначай сравнивала нгуена с энгом ("дар дождя", "сад вечерних туманов") не в пользу последнего. Короче, здесь настоящее мастерство налицо.

В книге описывается драма маленького человека в жизни и на войне. Главгер - не только разведчик, он еще и полукровка. Плод растления французским католическим священником вьетнамской девочки, именно, девочки, даже не девушки. Поэтому он - ублюдок и в глазах европейцев, и в глазах вьетнамцев. И наглотаться унижений и оскорблений его бедной матери и ему пришлось по жизни по самые уши. Бедные они, бедные.

А начинается все с того, что американцы проиграли войну во вьетнаме и подло предали своих союзников, бросив на съедение вьетконгу, то есть коммунистам. И главгер эмигририровал в америку, будучи адъютантом генерала из южных войск, чтобы продолжать тайную работу во славу освобожденного вьетнама.

И вот можно, конечно, сказать, что он весь такой двуличный и все такое. Но он же разведчик, так что... К тому же человек с востока. У них там вообще все очень сложно (философия, психология и так далее). Короче, никто не предъявлял претензий, например, штирлицу, когда он, заходя в ставку фюрера, отчего-то не хватался за пистолет и не валил охрану и вождей рейха с криками "за родину, за сталина". Разведчик обязан мимикрировать (и внешне, и внутренне) под окружающую обстановку, иначе он просто героически погибнет аки идиот и не будет никакого смысла в его внедрении в стан противника.

И вот в чем, на мой взгляд, была тотальная ошибка главгера. В его положении он практически для всех чужак, не более, чем экзотический ублюдок. Поэтому, ну никак нельзя проникаться какой-либо идеей и ложить на это свою жизнь. Как закончили дворяне и интеллигенция, делавшие революцию у нас в россиях? Плохо, по большей части.
Так что ежели ты порвал со своим сословием или изначально назначен прокаженным, то имеет смысл быть за себя, за семью (ежели ты не отщепенец для них), за любимых, за друзей. Остальные, особенно, всякие идейные идут лесом и далече.
И, кстати, действительно стоящей вещью в жизни главгера были мать, пожертвовавшая ради него жизнью, и друзья, исповедующие разные политические взгляды, но ради спасения друга задвигавшие любые идеи (то же самое и он делал для них).

Что мне очень-очень понравилось. Нгуен не прогибается под американский флаг и прочие атрибуты демократии и не обрушивается с ненавистью на коммунистический вьетнам. Жестокость на войне проявляется вне зависимости от стороны конфликта. И те, и другие грабят и убивают невинных жителей, насилуют женщин, в общем творят всяческий беспредел. И те же самые коммунисты, к примеру, с удовольствием применяют методы допросов и пыток из арсенала американских военных.

И в результате именно друг-комиссар очень жестоко, но очень результативно излечивает главгера от наивности в отношении идеи коммунизма. Во всяком случае в том виде, в каком она реализуется на тот момент в освобожденном вьетнаме, наглядно показывая ему, как идея превратилась в ничто. В кровавый террор, когда революция начинает пожирать своих детей. Во все эти доносы, концлагеря, расстрелы и перевоспитание оболганных и инакомыслящих.
И снова нгуен не хвалит американскую демократию и не идеализирует американскую мечту, но там главгер хотя бы не рискует погибнуть в жерновах революционного террора.

В общем, за нейтральную авторскую позицию в отношении и западной демократии, и восточного коммунизма - я готова поставить еще один высший балл. Приятно читать самостоятельно мыслящего человека, черт возьми.

Каждый раз читая книги современных американских авторов, убеждаешься в незыблемости поговорки : кто о чем, а вшивый о бане. Иными словами, о чем бы ни шла речь в тексте, но если роман за авторством американца, то тут обязательно будет море секса, масса подробностей, анатомические особенности, и при этом желательно не то что впихнуть, а протащить таки ненавязчиво тему гомосексуализма и прочих вариаций на ...., испытывая читающего на предмет толерантности, так модной в современном обществе.
И не то чтобы я против этой темы в литературе, да и в жизни вообще, но бесконечное муссирование её везде и всюду, выглядит проверкой на прочность и постепенными, но методичными подтачиваниями основ морально-этических, да и физиологических норм, искусственной подменой, когда гомосексуализм подается как нечто совершенное и привлекательное, чего не скажешь о традиционных отношениях.

В тесной связи с этой темой усматривается и вопрос о свободе половых отношений вообще. К чему она может привести и так ли необходима, когда дети используются в качестве объекта внимания взрослого. Разве это может быть нормой, если постепенно традиционные отношения будут вытесняться ?

Конечно, роман не сводится только к этому, это всего лишь часть айсберга, который вмещает в себя не одну, несколько, много тем и вопросов.
Во-первых, мир ученых изнутри. Если кто-то хоть раз сталкивался с ним, даже не являясь собственно человеком науки, а общаясь с ними или работая бок о бок, навряд ли будут испытывать иллюзии в отношении их. Зачастую это одержимые собственной идеей люди, когда стремление доказать что-то или открыть, а еще лучше вперед остальных, не оставляет выбора, как мчаться вперед очертя голову, порой не выбирая особо средств и методов, ставя на кон все для достижения победы. Ну и как в большинстве замкнутых мирков, коллективов интриги и методичное выдавливание неугодных или мешающих тебе порой идут параллельно с научными изысканиями.

В связке с этой темой идет вопрос бессмертия, который не устает волновать людей, незримо присутствующий на протяжении всего периода существования человечества. А вместе с ним встает и другой вопрос: какую цену ты готов заплатить за него ? Ведь как известно: бесплатный сыр бывает только в мышеловке. И автор, надо отдать ей должное, предлагает свой достаточно оригинальный, требующий длительных размышлений вариант. И тут призадумаешься снова: а надо ли оно , если так ?

Конечно, темы природы и человека не может не быть в романе, чье название прямо указывает на неё, кричит буквально. Ну тут в общем-то, ничего принципиально нового. Давно уже известно, что человечество в массе своей губит её, забывая о том, что это наш Дом. Роман как еще одно подтверждение этому, когда нетронутый цивилизацией остров теряет свою первозданную красоту, стоит там появиться группе ученых, чье появление станет началом конца.

Книга полна самых разных отвратительных подробностей. Роман словно весь состоит из чудовищных звуков и запахов, в очередной раз проверяющих на прочность тебя, читающего. Хватит ли смелости и решимости заглянуть внутрь человеческой сущности в лице ученого Нортона Перины или отвернешься у края пропасти ? Тут тебе и опыты на животных, переламывание хребта отслужившим свое на благо науки хладнокровно и без жалости, колтуны из отросших волос, кала , крови и еще Бог знает чего на лобках, на головах, немытые тела, процесс инициации мальчиков при переходе их во взрослую жизнь...Список еще можно долго продолжать...

При немалом количестве интересных тем, равно как и самого главного персонажа, роман вызывает только отвращение, брезгливость и равнодушие к происходящему в связи со слишком выверенным текстом, написанным слишком продуманно, слишком тщательно, оставляя за гранью остальные эмоции и чувства. Когда умом понимаешь и ценишь проделанную автором работу, но сердце, душу не трогает совершенно. Поэтому нейтральная оценка.

Как следует из названия, да и аннотация не скрывает этого, речь здесь пойдет о семье и семейных отношениях.
Но главное, что выгодно отличает этот роман от множества других, повествующих о важности и нужности ячейки общества, стремление автора хотя бы частично понять и показать шаг за шагом не только уже случившуюся трагедию, а все предшествующие ей, когда из разрозненных событий и казалось-бы случайных совпадений складывается драма, унесшая не одну жизнь.

Сравнительно небольшой объем романа не предполагает длительной прелюдии для перехода к основному сюжету, поэтому мы с первых строк узнаем о случившемся, но уже постфактум. И после этого будем вместе с героями последовательно возвращаться назад, каждый из своего угла ринга, чтобы иметь максимально полное представление о том, что привело к такому.

В стремлении как можно полнее показать это, автор вводит достаточно большое число героев и рассказчиков, что в первые моменты несколько озадачивает и сбивает с толку, так как сложно уследить и понять смысл появления того или иного героя. Но постепенно выстраивается необходимая картина, хотя порой и не всегда понятно зачем тут тот или иной герой, интересный собственной историей, но не влияющий прямо на основной сюжет.

Нет смысла в очередной раз проговаривать важность разговоров между близкими родственниками, но такие книги всегда напоминают о том, что порой уже может быть слишком поздно: для слов, для объятий, для любого выяснения отношений, для всего....