Рецензии

Добро пожаловать в Омелас!
Эти слова крупными буквами выгравированы на рекламном туристическом буклете. Солнце, горные пейзажи, морское побережье, вкусная еда и атмосфера постоянного праздника разлитая в воздухе. Яркие дома и старинные сады, улыбчивые люди, готовые всегда прийти на помощь.
Всё это и много другое обещается потенциальному визитёру.
Нас уверяют, что жителям Омеласа - города с прекрасной природой, развитой инфраструктурой и невысокими ценами - удалось невероятное. Они каким-то образом открыли формулу счастья. Теперь они счастливы 24 часа в сутки и семь дней в неделю. Поговаривают, что они открыли какой-то чудесный способ, но иностранцам его никто разглашать не собирается. Население Омеласа не только умеет радоваться и наслаждаться жизнью, но и бережно хранит свои тайны.

Далее можно ознакомиться с множеством положительных, почти восторженных отзывов от посетивших сей град туристов.
Оказалось, что если правильно выбрать время, то можно стать свидетелем, а может, и участником, какой-то невероятно весёлой оргии. Ощущения, словно вы заново родились.
Однако должна же быть какая-то теневая сторона? Не бывает всё так гладко… Услужливый Гугл подбросил парочку негативных отзывов. В них мало конкретики.
Кто-то обращается к высказыванию Достоевского о бесценности слезинки ребёнка. Другая хвалит тех, кто проголосовал ногами и покинул Омелас и не принял цену, якобы уплаченную за безмятежное существование большинством жителей города. Несколько раз упоминается тот самый козёл отпущения, древний как подлунный мир. Упоминается философ Уильям Джемс.
Один отзыв приковывает к себе внимание своим заголовком - «Скелет в шкафу».
Автор почему-то вспоминает жизнь в тоталитарных странах. Говорит о том, что жители Омеласа - в общей своей массе самые обычные люди, такие же, как мы с вами. Они ни плохие и ни хорошие, в меру эгоистичные, занятые своими переживаниями и в общем-то не желающие никому зла.
Люди эти знают, что пока они спокойно живут свои жизни, дружат, влюбляются, выбираются на пикники, где-то там материализуется настоящий ад. Они смутно догадываются, а может и хорошо понимают, что это неправильно и страдания причиняются невинным. Но поделать ничего не могут. Слишком сложно попытаться что-то изменить. Слишком привыкли они к установленному порядку. Слишком трудно выбраться из убаюкивающего кокона обыденности, неотъемлемой частью которой стало принятие целесообразности, как им кажется, сравнительно маленькой жертвы. Пойти на сделку с совестью, пожертвовать чем-то или кем-то ради высшего блага, как это ни раз бывало в истории.

Салем это шалом, это солям, это мир. Мелас. Омелас. Омелас. Ноmmе helas.

Как говорила одна много повидавшая на своём веку женщина, «особенно легко с жертвами примиряются те, кто в число жертв не попал».
Однако и примирение это может оказаться лишь частичным, с самого начала каким-то ущербным.
Справедливости ради, надо отдать должное тем жителям города, которые не готовы мириться с предлагаемым им раскладом. Почему?
Возможно, всё просто. Голос их совести стал слишком громким и властным.
Не исключено, что несогласные не верят в тот эффект, которому слепо доверяет большинство и боятся, что иллюзия счастья лопнет в один момент.
А возможно, они надеются на лучшую, более справедливую жизнь вдалеке от Омеласа.
Впрочем, это может быть не так важно, да и все эти причины вполне могут сосуществовать.

Ещё один вопрос кажется не менее занятным. С кем идентифицируют себя читатели? С большинством, которое принимает правила игры, мало задумываясь над тем, есть ли в них логика, или с теми единицами, кто не соглашается с происходящим? Второй вариант соблазнителен, не правда ли? Однако современные социальные науки нас, скорее всего, разочаруют. Большинство из нас, с высокой вероятностью, пополнили бы ряды внешне довольных жизнью жителей Омеласа.
Но и здесь припрятано второе дно. Можно ли быть уверенным в том, что уйти из Омеласа означает проявить силу духа или выбрать из двух зол меньшее?

В заключение остаётся добавить, что это лаконичный и хорошо написанный рассказ.

Неординарный взгляд на мир, на его сотворение. Вот, что захватывает сразу и до последней строчки. Бог. Кто он? В произведении «Птица смерти» Богом называет себя Безумец, говорящий о собственной заслуге в создании мира. Оставив героя на планете и приставив к нему наблюдателя, Галактический судья положил начало интереснейшей истории.

Завораживает описание жизни человека, обязательная цепь событий, которую каждый должен пропустить через себя. Единение с Матерью-природой, видение смерти, полное изменение сознания и представления о, казалось бы, самом устрашающем – смерти. И именно так первый человек на земле, Адам, становится, как говорится, «одним из…». Данный фрагмент заставляет переосмысливать, думать и много анализировать над собственной жизнью. Тот ли ты человек, которым пришел на свет этот?

«Змей… унес человека вниз, дал искре света измениться и стать энергией, а человек слился в одно с Землей. Плоть его растеклась и стала спокойной, холодной почвой, глаза засияли тем светом, что вспыхивает в глубинной тьме планеты, и он увидел, как мать пестует своих малышей: червей и корни растений, многомильные каскады рек, кору деревьев. Он находился в лоне великой матери Земли и понимал радость ее жизни.»

Безумец, знавший Адама, изгнав его за всем известный проступок, не остановил собственное наблюдение за ним. Смотритель Безумца, Змей, не пожелал страданий первому на земле человеку и усыпил его ради спасения. Четверть миллиона лет спасенный (если это можно так назвать) Адам находился в самом центре Матери-земли, в аду. Как только Земле понадобилась помощь, Натан Стек (именно в этой стадии был усыплен Адам) был возвращен. Она ужасно страдала от хаоса и разрушений, агония внушала страх, Земля не хотела быть одинокой в такой страшный момент. Змеем был отдан Корабль Смерти Натану Стеку, а тот был приведен к Матери-Земле.

«Он перекатился на спину, выставляя реснички навстречу земле, и на мгновение понял, что смотрит глазами иного создания, иной формы жизни, которую ему не описать. Но он был под открытым небом, и это порождало страх, его окружал воздух, что стал смертельным, и от этого возникал страх, он терял зрение, и от этого возникал страх; и он был… он человек, и он не поддастся страху, он выстоит.»

Человек – могущественное существо, которому подвластно изменить мир, убить все живое. Именно так он и обращается с собственной Землей. Мать-Земля захотела находиться рядом с самым близким существом в этот ужасающий момент, с человеком. И погибнуть от его руки. Натан Стек оборвал эту тонкую натянутую нить страданий вместе с собственной жизнью.

Совершенно неоднозначная мысль, которая просто переворачивает сознание. Первый и последний человек, взращивавший и лелеющий Мать-Землю, убил ее.

«Все застыло. Замерев в воздухе, повисли вокруг них обломки дворца. Время остановилось. Замерло движение Земли. Все было недвижно, когда Натану Стеку было позволено узнать.»

♰ ♰ ♰ ♰ ♰ ♰ ♰
На грязной корявой улице торговали рабами, и тощий негр, язвительно подмигнув мне, соединил взглядом горевший неподалёку факел и забранное рогожей окно лавки работорговца. Я легко претворил желаемое и бросил факел под рогожу, пламя начало медленно пожирать внутренности дома.

Потом в голубом небе над деревней материализовалось огромное белое облако в виде романского храма. Центральную часть венчал купол, по бокам реяли два массивных придела. С тихим шелестом один из приделов соскользнул вниз на грешную землю и с оглушительным грохотом и грибообразным пылевым взрывом рухнул невдалеке от деревни. Земля сотряслась и немногочисленные жители в ужасе залопотали, пытаясь устоять на ногах. Тут нас настигла волна пыли и со скоростью летящих из эпицентра настоящих каменных осколков храма. Уворачиваясь от крупных кусков, я подхватил один такой, убедившись, что это действительно фрагмент некой лепнины, сунул его в карман, и тут возгласы ошеломлённых снова обратились к небу – оставшийся придел облачного храма тоже медленно съезжал вниз. Не дожидаясь второй волны обломков, я нырнул за стену обгоревшего сарая и ломанулся сквозь кусты в лес под защиту деревьев. Земля сзади содрогнулась во второй раз.

В тёмном хвойном лесу пролегало длинное изогнутое озеро, вокруг которого было приятно ходить, я шёл по тропинке и собирал разбросанные по ней монетки. Тропинка привела к стоящей на берегу баракообразной постройке – видимо, сельской поликлинике. В дверях стоял мальчик в фуражке и при входе кольнул меня сзади в ляжку какой-то иголкой. Попререкавшись, я отсыпал ему найденных по дороге монет, и он пропустил меня к доктору. Усатый доктор в очках осведомился о моём месте жительства и начал заполнять каллиграфическим почерком медицинскую карточку. Я тем временем осматривал ветхое убранство его кабинета и, проходя мимо зеркала, узнал в отражении самого себя в тринадцатилетнем возрасте. На выходе пригрозил мальчику в фуражке, что поколочу его, если снова примется колоться, и через широкий мост направился к себе домой на остров. За рекой маячил настоящий, не облачный, храм из красного кирпича.

♰ ♰ ♰ ♰ ♰ ♰ ♰

♰ ♰ ♰ ♰ ♰ ♰ ♰
Я еду на Сапсане из Москвы в Петербург и с трепетом жду действия ускорения на грудь, только вот сижу спиной к окну и приходится изворачиваться, чтобы посмотреть что там. Потихоньку вдавливает в кресло, но по настоящему разогнаться не дают, поезд въезжает в громадные крытые мастерские, уходящие на много ярусов вверх, в стенах горят закопченным светом окошечки мастеровых, колеса гулко бьются о рельсы. Наконец выезжаем из мастерских на свежий воздух – поезд на горе, поросшей зелёной травой, под горой виднеется город с маленькими золотыми навершиями церквей. Внешняя стена мастерских отделана под вполне приличное желтоватое барокко, напоминая здание вокзала. Всех пассажиров выгоняют на улицу на предмет проверки багажа, и в стене вокзала сбоку от главного проезда замечаю массивную дубовую дверь и вывеску книжного магазина над ней. Потихоньку отстраняюсь от основной массы людей и просачиваюсь в эту дверь а затем на второй этаж по мраморной лестнице. Внутри обычная вокзальная суета и ларёк старой книги, к которому я тотчас прилипаю и вряд ли теперь успею на уже отходящий поезд.

♰ ♰ ♰ ♰ ♰ ♰ ♰
Мы в старинном особняке со скрипучими полами и лифтами для поднятия блюд в хозяйские покои. Ютимся на чердаке, стараясь производить как можно меньше шума – территория захвачена оборотнями. В лифт для еды вполне помещается один человек и с риском для жизни мы по очереди ходим в экспедиции за пропитанием. В один из таких рейдов я напарываюсь на парочку оборотней, и, отбиваясь от них заострённой палкой, понимаю, что место нашего укрытия уже давно вычислено. Пытаемся бежать – неподалёку от особняка есть вход в медные копи. Глупо закапываться так глубоко под землю, но другого выхода нет. Руша за собой деревянные перекрытия, несёмся от толпы зверолюдей к шахте, впрыгиваем в шаткую хлипкую, но единственную вагонетку и сигаем вниз. Я зажигаю факел и звери, нахально тявкая, остаются наверху. Они боятся огня.

♰ ♰ ♰ ♰ ♰ ♰ ♰
Курим с ирландцем где-то в районе Свинемюнде. Всё смутно.

♰ ♰ ♰ ♰ ♰ ♰ ♰
Очень сильно напился, снов не было.

♰ ♰ ♰ ♰ ♰ ♰ ♰
Ленитроп сидит на корточках в тамбуре скрипучего поезда и, чуть отклоняясь в стороны при мерзких ржавых поворотах рельс, курит трофейную венгерскую папиросу, что таскал около недели в кармане и она каким-то чудом не рассусолилась. Над головой его мигает торчащая из потолка лампочка, скудно освещая заплёванный пол. Он пытается подластиться к лампочке, дабы уяснить для себя некоторые сведения. Лампочка кокетливо что-то вымигивает ему морзянкой, но что конкретно – поначалу понять абсолютно невозможно. Пытаясь заслужить доверие, он встаёт, растирая по полу советским каблуком могучего чичеринского сапога остатки картонной гильзы. Лампочка ближе к лицу, она что-то шепчет, спираль её отчётливо-тонко видна, пульсирующая и хрупкая как позвоночник ребёнка. Ленитроп ощущает возбуждение, затем стояк. Нежданно-негаданно накатило. Тут поезд начинает неуклюже-неотвратимо оттормаживаться, Ленитроп мудохается вперёд лицом об стену, лапмочка запинается и гаснет.

В наступившей темноте по небу проносится торжествующий вой V-2.

♰ ♰ ♰ ♰ ♰ ♰ ♰
Вчерашней бомбёжкой оторвало ногу, штанину зашили, где-то надыбали вполне сносные костыли и отправили из лазарета в госпиталь. Госпиталь расположен в возвышающемся над строгим французским парком бывшем казино, тут тебе и отель, и лечебные воды, и полуночные развлечения для взрослых. Уже довольно устойчиво ковыляя, спускаюсь вниз к разномастным кустам, обрамляющим подвысохший бассейн и некий остеклённый павильон, хермитаж или вроде того. С намерением лишь прогуляться, ошарашено слышу доносящийся из выбитого уголка широченного окна кокетливый смех. Бесшумно, насколько это возможно, подкрадываюсь. Подглядываю за чьим-то несомненным адюльтером – по полу разложены вполне солидный докторского вида саквояж, френч, а лебёдушка, что сейчас по идее должна дежурить в нашей палате, и по которой вся палата, уж сколько кто там времени лежит, изнывают – прям сейчас милуется с кем-то. Подглядываю, сколько могу, затаив дыхание и не шевелясь. Потом понимаю, что весь затёк и надо сменить ногу. Но сменить ногу не могу – её же оторвало. С другой стороны сделать это давно пора, потому что мне осточертела война, и потому что в ноге у меня мурашки.

Артур Кларк писал свои произведения, наблюдая за звездами в телескоп.
Вас манит бескрайность и притягательность звездного пространства? Что в распоряжении человечества, одиночество или нам в будущем предстоит контакт с Вселенским Содружеством? Вариантов направления развития человечества множество. Автор предлагает испытать притяжение неведомого, полностью нам неизвестного, но так почему-то манящего иного Мира, представителем которого в книге является летающий объект огромнейшего размера.

Посмотрим вместе с автором на звезды, ощутим себя в межпланетном Космическом патруле. Представим, что наша Солнечная Система заселена людьми, что существует Организация Объединенных Планет, штаб-квартира которой находиться на Луне, комитет которой обсуждает общие вопросы.

После ряда катастроф, связанных с астероидами, происходит отслеживание каждого космического объекта с момента его появления в зоне наблюдения Солнечной Системы. Однажды появляется новый объект, которому присваивается номер 31/439. Необычность орбиты этого астероида и его размеры, стали причиной назвать его собственным именем – Рама.

Для исследования этого объекта направляется корабль. Межпланетный союз следит за ходом экспедиции и по мере поступления новой информации, ученые и специалисты выдвигают гипотезы и дают советы команде исследователей этого космического объекта.

Вместе с командой мы приближаемся к объекту, исследуем его с наружи, понимаем, что этот объект искусственного происхождения, находим вход внутрь космического аппарата и открываем для себя неведомый мир иной цивилизации.

Книга читается легко, события происходят достаточно динамично. Повествование ведется попеременно от лица командира экипажа и некоторых членов команды. Периодически переключаемся на совещания межпланетного совета.

Главным центром внимания читателя является тайна неизвестной цивилизации, которая постепенно раскрывается перед нами, открывая себя небольшими частями. Автор всё внимание уделяет этому неизведанному. Люди изображены символически, они как средство для раскрытия тайны, обладающие необходимыми чертами характера. Хотя были моменты толи шутка, толи социальные фантастические эксперименты. Капитана автор обременил двумя женами, одна живет на Земле, другая на Марсе. Идея особо не развита, только иногда герой встает в ступор, вспоминая с какой из жен, что было общее. И звуковые письма делает сначала общие, в конце дописывая каждой в отдельности. С учетом того, что А.Кларк говорил о себе, что не предназначен для женитьбы (был женат неудачно один раз), подобный эксперимент можно простить.
При чтении стоит настроиться, что вся душа должна быть отдана раскрытию неизведанной цивилизации и простить автору недостаточное уделение внимания человеческим героям.

Книга оптимистична, автор не шокирует читателя, не пугает, в конце остается теплое, влекущее чувство к Раме, почти как к живому существу, положительный настрой как к будущему, так и к Космосу.

Как читать книгу Томаса Пинчона?

1. Расслабьтесь.
Если вы решили прочитать роман Пинчона, то чтение вам, вероятно, нравится. Однако, недобрая слава автора может наполнить вас опасениями. Если вы заранее ждете стресса, вы его получите, так что приступайте к роману так, будто бы это обычная книга. В процессе пообвыкнетесь.

2. Устройтесь поудобнее.
Сядьте в креслице помягче. Если вам будет неудобно, вы не сможете наслаждаться чтением. Не читайте в спешке, потому что тогда вы не сможете уследить за повествованием. И никакого книжного запоя – так вы лишите себя удовольствия.

3. Читайте быстро, но без фанатизма.
Некоторые люди заранее планируют потратить на чтение определенный отрезок времени, другие – специально стараются читать медленнее, чтобы вникнуть. Первые не вписываются в график, а вторые все равно все путают. Книга Пинчона это просто книга, и воспринимать ее следует соответственно, так что читайте ее в нормальном темпе, следите за ходом повествования и не пропускайте абзацы.

4. Не нервничайте.
Продолжайте читать, даже если ничего не понимаете. Томас Пинчон – постмодернист, а значит, его книги полны рефлексии, их изложение отрывочно, а его форма и стиль то и дело меняются. Если вы не понимаете, что происходит, события следующей страницы прояснят ситуацию.

5. Не пытайтесь запомнить всех и вся
Томас Пинчон беспардонно обращается с хронологией, так что некоторые читатели даже пытаются делать заметки и диаграммы. Это нездоровый путь, так что лучше сконцентрируйтесь на том, что уже поняли, и попробуйте получить удовольствие от того, что еще поймете. Женщина, решившая составить схему с описанием всех персонажей и их связи между собой, все еще «дочитывает».

6. Не относитесь к Пинчону слишком серьезно
События в романах Пинчона могут быть логичны и полны смысла. А могут и не быть. В конце концов, автор несколько раз появлялся в Симпсонах. Видно, не слишком-то он серьезно относится к Пинчону.

7. Относитесь к Пинчону серьезно
Ну да, сказка – ложь, но в ней намек. Пинчону прекрасно удается пробуждать в читателе радость узнавания. Увидели в повествовании близкую вам тему? Сконцентрируйтесь на ней!

8. Забудьте все, что знали.
В некоторых рецензиях присутствуют жалобы вида «это невозможно читать». Их пишут люди с четким представлением о том, какой должна быть литература. Упорство – для идиотов, так что позвольте книге идти туда, куда она намерена, потому что она все равно отправится именно в том направлении.

9. Наслаждайтесь.
Как ни крути, читать Пинчона приятно и весело. Те, кто, вроде бы, всё понимают, получают удовольствие, а те, кто целенаправленно пытаются понять, остаются ни с чем. Вы сами решили потратить на чтение свое свободное время, так что не нойте.

10. Перечитывайте.
Скорее всего, вам захочется это сделать, так что смело возвращайтесь к началу и наслаждайтесь деталями.

Come on with me through ruined liplock
Across Tangian deserts we'll flock
Madcap Medusa flank my foghorn
We'll change four seasons with our first born.

Скандал на игре «Долгая прогулка»! Одна из участниц печально известной команды «Бабы и борщ» решила поступиться моральными принципами на финишной прямой. Команде судей с помощью программы антиплагиат, которая подчеркнула не всё, удалось обнаружить, что рецензия была бездарно скопирована с англоязычного ресурса wikiHow (ссылка). Забыв про перспективу ада, участница приписала текст себе. Стыд и позор, Марина, ты же девушка!

All ships of sense on hyper ocean
All kinds of chaos still in motion
My culture vulture such a dab hand
I'll steal you from the year 4000

И вообще, не слушайте эти советы. Читайте, копаясь параллельно в pinchonwiki, читайте, сложившись буквой z прямо на полу у ноутбука, прилипая коленями к холодному линолеуму, читайте на ходу, едва проснувшись и почти засыпая, у стиральной машины и в поезде, замерзая до дрожи, до момента, пока начнут расплываться буквы. Ну или вообще не читайте, бросьте, ну его, не надо. Например, если вы ищете в книгах дидактичность или, пусть и закрученный, но более-менее измеримый геометрически звучащими понятиями вроде линейности сюжет.

Come with me, come with me
We'll travel to infinity
Come with me, come with me
We'll travel to infinity
I'll always be there
Uh-oh my future love
I'll always be there
For you, my future love

Здесь содержание в равных пропорциях с неким посылом автора сочетается с бесконечностью отсылок, полускрытых цитат, намеков и углублений в интересные Пинчону темы. Поэтому чтение превращается в полное поощрения путешествие для тех, кто зачем-то читал, смотрел, слушал и изучал все то же самое, что и автор. Жизни часто безразлично, сколько там у вас в списке книжек, но Пинчон совсем не такой. Стряхните пыль с самых экономически нерентабельных знаний, в ход пойдет все, и процесс будет наполнен совершенно оправданным удовольствием от того, что вы тоже в курсе, например, того, чего же хотел надоедливый валлиец с луком-пореем или о чем задается вопросом Никсон. Да что там, пусть за меня скажет Вики: «Объединяющими темами на протяжении романа являются ракеты Фау-2, взаимодействие между свободой воли и кальвинистской предопределенностью, разрыв естественного круговорота природы, поведенческая психология, сексуальность, паранойя и теории заговора о «Картели Феба» и иллюминатах». Так-то.

Your tears leave trails of Tick fall blur room
Autonoma the room is bloom groom
Those crippled lines that I can't get to
You'd slip through time but I won't let you

Тот, кто справился с Улиссом, но по-прежнему чувствует себя лишь жалким кожаным мешком для кишок перед «Поминками по Финнегану», приступает к «Радуге тяготения» с трепетом. А вдруг допрыгну? Тут, конечно, парадоксальным образом выше взлетают обладатели багажа поувесистее, но кто же не хочет ущипнуть луну за угреватую щечку?

Come with me, come with me
We'll travel to infinity
Come with me, come with me
We'll travel to infinity
I'll always be there
Uh-oh my future love
I'll always be there
For you, my future love

О этот текст, позволяющий некоторым ученым специалистам разного рода радостно и польщенно узнавать в той или иной его части знакомые термины, а другим, при случае отсутствия необходимых теоретических и практических знаний, хотя бы гуманитарно смаковать если уж не что, то как, хотя Пинчон, при всей привлекательности формы, это все же гораздо больше что! О, этот лаконичный, выверенный с математической точностью синтаксис! О, это точное попадание лексических ракет, несмотря на premature Brennschluss!

Come with me, come with me
We'll travel to infinity
Come with me, come with me
We'll travel to infinity
I'll always be there
Uh-oh my future love
I'll always be there
For you, my future love

Честно говоря, не совсем представляю, каков эффект от чтения на русском, потому что из тех кусочков, на которые мне хватило терпения, на меня жалобно взглянули переделанные потому-что-ты-же-сам-не-додумаешься-глупенький-русский-читатель антропонимы, калькированные без задней мысли или просто искривленные зачем-то ономатопические штучки, окутывающие заклятия и внезапные маршмаллоу с уэльцами и органограммами (я придумаю свой вариант даже для тех слов, у которых уже есть утвердившаяся в речи форма, громко хохотался Немцов, а потом просто скажу, что издатель не захотел издать поясняющий текст комментарий и все так плохо только потому (да-да, и зависть во мне сейчас говорит тоже – художественную литературу я не буду переводить никогда, как бы страстно я не любила именно это направление (для справедливости – различия причастных и деепричастных оборотов в русском и английском усложняют все при любом раскладе))), а также прочий бестиарий.

Come with me, come with me
We'll travel to infinity
Come with me, come with me
We'll travel to infinity
I'll always be there
Uh-oh my future love
I'll always be there
For you, my future love

Как насчет отделяющих главы друг от друга рядов квадратиков? Я предпочитаю думать, что это все-таки имитация перфорации на кинопленке, пусть и не слишком глубокий, но такой образный вариант. Мне 3, я провожу узким ногтем мизинца по пленке диафильма, с треском раскручивая вереницу кадров и пытаясь разглядеть запертое в них содержимое без привлечения проектора. Щ-щ-щелк, отпускаю ленту и она, усталый уж, скручивается в упругую спираль. Щ-щ-щелк, мне на пару десятков лет больше и я перебираю пленки, бережно подклеивая названия к потерявшим свои бумажные удостоверения бочонкам, эти пленки хранящим, а потом лежу, ощущая кожей гудение болезненно зеленого проектора, направленного на потолок – белой простыни, которая послужила бы билетом в далекое детство, у меня нет.

Come with me, come with me
We'll travel to infinity
Come with me, come with me
We'll travel to infinity
I'll always be there
Uh-oh my future love
I'll always be there
For you, my future love…

Now that’s what I call modernism, bitches.

Рассказ прочитал по рекомендации Дмитрия Быкова. Чтение, по его мнению, обязательное для подростков.
Нашему вниманию в очередной раз предлагается дилемма "слезинки ребенка" или, по-другому, "козла отпущения". Этично ли жить в прекрасном мире, построенном на страдании, пусть и одного ребенка?
Ле Гуин подсказывает свой выход — уходить из этой цивилизации. Куда?
Понятно, что в этом рассказе в художественной форме зашита оппозиция Первого и Третьего миров. Те пресловутые детишки, трудящиеся на азиатских потогонках за плошку риса, дабы нью-йоркеры могли носить крутые кроссовки.
Или социальное расслоение внутри одной страны — работяги обеспечивают безбедное существование богатеям.
Давайте сначала подойдём к вопросу логически. Есть четыре варианта:
Всем хорошо;
Всем плохо;
Меньшинству хорошо;
Большинству хорошо.
Всем хорошо по условиям быть не может.
Всем плохо быть может с лёгкостью — так было после Революции, когда решили освободить "козла отпущения", русский пролетариат.
Меньшинству хорошо — уже лучше, но приводит к соцпотоясениям.
Большинству хорошо. Собственно, так в рассказе.
На самом деле, человеческая цивилизация уже это проходило, а Ле Гуин сознательно вынесла это за скобки: просто "козла отпущения" надо сделать "искупителем грехов людских". Он страдает, мы это ценим и превозносим его.
Уход же из этой дихотомии, как предлагает автор, обесценивает жертву. Ребёнок в застенках продолжает страдать, но ты не хочешь пользоваться плодами его "искупления".
На самом деле этот парадокс не имеет решения. Прекраснодушные идеалисты освободили бы ребенка, дабы он не страдал, и тем самым, по условиям рассказа, ввергли бы цивилизацию в пучину катастроф. Тогда бы страдало много людей и детей.
Короче, как и хотел Быков, мне пришлось поломать голову над этой задачкой.
8(ОЧЕНЬ ХОРОШО)

Этимология названия Омелас. Это Салем, штат Орегон только наоборот.

Забавно, но я всегда считала Урсулу Ле Гуин писательницей в жанре подросткового фэнтези. Это связано с тем, что самым известным и самым узнаваемым ее произведением является «Волшебник Земноморья» - интересный роман-фэнтези о приключениях волшебника Геда. Правда, проблема «Волшебника Земноморья» заключается в том, что написан он как сказка-легенда о могущественном волшебнике с присущими для таких историй чертами – быстрая динамика повествования, минимально необходимое раскрытие персонажей, множество эпичных событий и минимум объяснений и погружения в мир. Кто-то считает «Волшебника» наивным, кто-то скучным, для кого-то цикл «Земноморье» является символом беззаботного детства (жалею, что данный цикл не попался мне в детстве – я бы влюбилась в него на всю жизнь). Мне же в целом «Волшебник» понравился, но продолжать знакомство с творчеством Урсулы Ле Гуин желания не возникало – для меня в чтении фэнтези и фантастики важнее всего именно погружение в мир истории, мне важна мифология, история и подобное, и прочее, составляющее важнейшие части жизни героев. Может ли данный автор чем-то удивить в этом плане? Мне казалось, что нет. А потом я узнала о Хайнском цикле.

Хайнский цикл – это серия из нескольких романов, повестей и рассказов, объединенных между собой общим миром, общей вселенной, но мало связанных хронологически, так что порядок их чтения не имеет особого значения, читать практически с любого произведения. Что важно, написан он в жанре фантастики, что уже отделяет его от прочих произведений автора. События каждого из произведений цикла происходят на разных планетах, на каждой из которых автор рассматривает разные модели общественного устройства. В каждом из романов и рассказов есть «общие» для всего цикла моменты, определяющие его единство (Лига Миров, планета Хайн, в честь которой назван цикл, планета Земля, ансибль и т.д.), но в остальном произведения разделены местами действия, героями и невероятными временными промежутками между их сюжетами.

«Обделенные», первый роман Хайнского цикла, попавшийся мне в руки, повествует о двух планетах, две сотни лет назад отделившихся друг от друга. Первая, Уррас, богата ресурсами и комфортными климатическими условиями, жизнь на ней похожа на Рай, люди не испытывают вынужденных лишений и стихийных бедствий – люди на Уррасе могут позволить себе иметь предметы роскоши, могут покупать ненужные, но крайне дорогие вещи, общество делиться на бедных и богатых. Вторая планета, Аннарес, является полной противоположностью Урраса. Жизнь на Аннаресе трудна, ведь на планете (вернее, луне-спутнике) нет ни животных, ни обилия воды, ни комфортных условий – все, что добывают и изготавливают жители Аннареса, достается им большим трудом, ради малых достижений они вынуждены работать сплоченно, каждый обязан выполнять любую посильную для него работу. В обществе Аннареса нет богатых и бедных, нет нищих, нет власти, нет собственности – на Аннаресе равенство превыше всего.
Две планеты имеют общую историю, но абсолютно противоположны друг другу – две сотни лет назад революционеры с Урраса добились признания и отделились от непонимающих их соотечественников, построив новый мир с новым государственным устройством на Аннаресе. Если говорить языком терминологии, то государственным строем на Уррасе является государственный капитализм, а на Аннаресе анархо-коммунизм.

В начале путешествия по миру романа может показаться, что «Обделенные» являются очередной историей о плохом и хорошем с четким разделением между добром и злом. На самом деле структуру романа мне хочется назвать изящной – в «Обделенных» чередуются главы «Аннарес» и «Уррас», поочередно рассказывая о жизни каждой из планет.

Главный герой, ученый-физик Шевек, вырос на Аннаресе и является патриотом своей планеты. Мы видим коммунистическое общество аннарасти изнутри, с точки зрения постоянно растущего и меняющегося персонажа – сначала детский сад и школа-интернат, куда родители добровольно отдают своих детей, после институт, многочисленные работы, как связанные с физикой, так и «неспециализированные», которыми занимается каждый житель Аннареса, а после семейная жизнь и даже революция. Мы погружаемся в жизнь общества Аннареса «с головой», мы понимаем как героя, так и большинство жителей планеты, мы начинаем сопереживать проблемам этого общества, мы радуемся маленьким победам, которых достигает Шевек и его революционный Синдикат.

Одной из побед Шевека становится посещение планеты-соседа. На самом деле это большой шаг в истории обеих планет – отделившийся Аннарес когда-то поставил условие, что никто из пришельцев не ступит на его поверхность. Это стало действовать и в обратную сторону, когда жители Урраса стали запрещать соплеменникам посещать другие планеты и покидать собственную. А Шевек взял да и улетел на Аннарес.
Аннарес, мир, сильно схожий с нашей Землей (нынешней, потому что в романе есть собственная «разрушенная» Земля), мы видим с точки зрения «чужака-инопланетянина». Что-то его удивляет, что-то кажется нелогичным, что-то восхищает – все-таки миры слишком отличаются друг от друга.

Урсула Ле Гуин не показывает одно идеальное и одно ужасное общества. Нет, каждая из глав, посвященных мирам-планетам, рассказывает и о достоинствах, и о недостатках каждого из них. На Уррасе нет тех, кто занимается грязной работой за минимальную заработную плату? Людей по должностям сортирует компьютер? Посмотрите, как легко лишить неугодного человека любимого дела, как легко убрать с глаз долой неудобных и возмущающих спокойствие уррасти. На Аннаресе женщины являются «предметом роскоши», они не имеют права трудиться и работать? Посмотрите на девушек, которые довольны таким положением в обществе и имеют в чем-то власти гораздо больше, чем мужчины.

Но не только модели общественного устройства исследует в своем романе Урсула Ле Гуин. Важным вопросом «Обделенных» является вопрос свободы личности и свободы человека. На Аннаресе, на первый взгляд свободном и равноправном, свобода сильно ограничена. Неугодных обществу заставляют молчать, изгоняют все дальше и дальше от цивилизации, подвергают гонениям и травле (правда, в «мягком» варианте – на Аннаресе с трудом понимают термин «насилие»). Иронично, что именно планета, на которой свобода и равенство, настолько сильно ограничена свобода отдельно взятого человека, если он не попадает в рамки общества. Уррас же, с четким классовым делением на богатых и бедных, по большей части просто не обращает внимания на возмутителей спокойствия.

А ведь помимо Урраса и Аннареса в Лиге Миров состоят множество других планет. Например, кратковременно в «Обделенных» появляются прогрессивные миротворцы с планеты Хайн (а может не миротворцы, слишком мало нам дали о них информации). Или же земляне, живущие на практически разрушенной ныне планете, с ужасной экологией и невозможными условиями для жизни. И это только планеты, населенные обычными людьми. В следующих произведениях Хайнского цикла появляются и раса гермафродитов, и раса с ярко выраженными ментальными способностями, и неизвестно кто еще.

Хайнский цикл поражает своей яркостью и индивидуальностью даже несмотря на то, что ознакомилась я только с одним романом и нескольким рассказами из цикла. И одновременно Хайнский цикл интригует. Чем еще сможет удивить автор? На какие еще темы она готова порассуждать в своих произведениях?

Вечерний отзыв, плавно переходящий в ночной.

В оригинале Direction of the Road (Направление дороги)

Вышел в свет в 1973 году.

Рассказ философско-физический. Гениальный.

О чем рассказ?

Каждый день проезжая по дороге, где стоит старый дуб, люди и не подозревали, сколько всего полезного он делает для них.

Пролог.

Слушал в модели для сборки, так как найденные пару текстов онлайн, содержали не полную версию книги.

Рассказ на 17 минут. Или как говаривал Шерлок Холмс, не много перефразирую Великого Сыщика - рассказ на одну трубку.

Подробнее

А вы, когда нибудь задумывались над теорией относительности. Я вот по своей философско-фантазерской натуре, задумывался.

Лежа на диване, думал, почему кружка с кофе стоящая на столе не переместиться ко мне в руку, изменит свое положение относительно меня.

Но увы. Приходилось вставать и брать её самому. Но может было все не так. А вот как в рассказе Урсулы Ле Гуин.

Мне, как любителю творчество В.С. Высоцкого сразу вспомнились две его песни.

О вкусах не спорят: есть тысяча мнений -
Я этот закон на себе испытал,-
Ведь даже Эйнштейн, физический гений,
Весьма относительно все понимал.

Тут будет про теорию относительности.

и

Я "як" - истребитель, мотор мой звенит
Небо - моя обитель.
А тот, который во мне сидит,
Считает, что он - истребитель.

Рассказ в стиле предмета, вещи, и или чего то еще, но не человека.

Они как раз, отлично описывают все, то что происходит в рассказе.

А там есть вяз, который каждый день двигается по своей дороге,

Проходят годы, а он то увеличивается, то уменьшается перед повозками, машинами людей. Ему приходится двигаться все быстрее и быстрее.

Мне этот рассказ очень сильно понравился, просто он как раз в таком стиле, как мне нравиться самому писать свои небольшие рассказы, как я это называю другая точка зрения.

Всё, что говорит в рассказе Вяз(дуб) вполне может быть правдой. И это не мы движемся сами, а скажем предметы, растения и тп.

Это как с мультипликацией, вы наверное рисовали так в тетради. Потом берете быстро пролистываете, и рисунки начинают двигаться.

Сейчас, это называется ФлипБук. Продаются специальные тетради.

0:00

Так, вот для нас изображение начинает, двигаться. Но, если бы брать каждый листок отдельно, и убрать скорость и время. То там изображение не двигается.

Или для картинок в тетради двигались бы мы, а они стояли.

Одно время, когда еще была популярна эта технология, говорю про flash анимацию.

Занимался, изготовлением различных рекламных баннеров или небольшой анимации.

Так вот скажем, надо было сделать так, что бы машина ехала.

Если не большой отрезок ей надо проехать, то задний фон статичный, а задаешь направление машине. А если надо движение. То двигается как раз фон, а машина стоит. И создается такой эффект движения.

Вот так и это дерево из рассказа, оно двигалось, и изменялось, а люди стояли.

Или еще мне вспоминается, сериал "Флэш" , там по моему в 4 сезоне, была серия, где террористы взрывают ядерную бомбу, а Барри Ален(Флэш), входит в форму сверхскорости, известную как Flashtime, он просто двигается так быстро, что весь остальной мир застывает. И он пытается, часами всех спасти. И не выходит. Вот дерево, вполне себе такой Флэш.

Как вот этот рисованный кот.

Нам кажется он не двигается, а коту кажется он двигается, а мы стоит.

Надеюсь не утомил, но мне кажется это важно для понимания, рассказа.

Что, еще мне понравилось. Что деревья же многие живут дольше людей. Например этот Вяз(дуб \ разные переводы) .

В раннем возрасте растут быстро. Продолжительность жизни 80—120 лет, доживают до 400 лет.

Он рассказывает, о том как родился, как начал свою гонку. Как менялся мир, пропали повозки, появились машины, и они становились быстрее и быстрее, как появился асфальт, и вся природа изменилась вокруг.

Он слушал, разговоры людей. Целая история пробегала у него перед глазами.

Их всегда было двое в машине: молодой мужчина за рулем и недовольная пожилая женщина, закутанная в меха, на заднем сиденье. Может быть, они и говорили друг с другом, но я никогда не слышал ни слова. Я был свидетелем многих бесед на дороге в те дни, но ни одна из них не была рождена в этой машине. Верх ее был открыт, но она производила столько шума, что перекрывала все голоса, даже песенку остановившегося у меня в тот год воробья. Шум был почти так же отвратителен, как тряска.

Но пожалуй финал, получился еще более крутой, его не сразу понимаешь. Возможно, у вас было или будет если прочитаете, по другому. Но, я прослушал в аудио. А потом пошел искать финальную часть в тексте. Что бы переварить.

Что такое вечность. Никогда вот так не думал, как в этом рассказе показано. Вечность и смерть.

Но есть о чем задуматься.

Если они хотят созерцать смерть воочию — это их дело, а не мое. Я не желаю изображать собою Вечность для них. Пусть они не обращаются к деревьям за смертью. Если они хотят увидеть именно ее, пусть вглядятся в себя и ищут ее корни в своих душах.

Кому интересно, был вот такой советский научно популярный фильм, там рассказывают про теорию относительности, общими словами. Но хотя бы будет немного понятно.

0:00

Спасибо, что прочитали.

От паремий параноиков - к пинчоновскому панегирику! Не будет преувеличением сказать, что "Радуга тяготения" является наиболее сложносочиненным и замысловатым произведением, прочитанным мною со времен "Улисса". Сравнение с Джойсом тут отнюдь не случайно, напротив, это общее место в данном случае. Полифонический роман-гигант, вобравший в себя больше, чем вообще можно вместить, сверхсложный и изменчивый авторский стиль, разрывающий плоть реальности аки Самсон пасть одному фонтану под Питером. Однако есть и отличия: там где Джойс концентрирует все в малозначащих бытовых событиях одного дня, становясь таким образом творцом нового мира, Пинчон берет мир уже готовый и обширный, наполненный ревущими историческими событиями. Вместо уютного мещанского Дублина - бомбы, падающие на Лондон, и скитания по руинам послевоенной Европы. Вместо созерцательности и рефлексии - деловитость подпольщика и контрабандиста. Странные и тревожные вещи происходят за занавесом привычной жизни. Весь мир превращен в гигантскую стратегическую игру, и люди в ней - пешки, и война не есть конец, она лишь начало этой игры. Все гуще и гуще становится мгла паранойи вокруг главного героя... И при этом все гуще и гуще растут перепутанные строительные леса вокруг этой вавилонской башни, этого восхитительного романа.

Что абсолютного нового принес Пинчон в литературу на мой взгляд - так это небывалое и беспрецедентное по своему масштабу взаимодействие точных наук с художественным, литературным текстом. Пожалуй, это первая в моей жизни книга, в которой мне пригодилось физико-математическое образование для того, чтобы пробиться через лихозакрученные метафоры. Да что там, в тексте даже уравнения встречаются. Еще из неожиданного - в книге довольно широко представлена русская тема, и, представьте себе, при этом нет никакой клюквы.

"Радуга тяготения" - это, конечно, безусловный шедевр. Я мог бы бесконечно долго расхваливать эту книгу, рекламировать отдельные сценки - порнографическо-техноложеские лимерики, описания английских конфеток в качестве боевых отравляющих веществ, детальное изложение устройства немецких ракет, смакование наркотиков и сексуальных извращений, тревогу и отчаяние изгоя между трех армий летом 1945 года, слабопредсказуемый и параноидально-шизофренический сюжет... Но вы ведь уже и сами поняли, что к чему, верно? Must read.