Рецензии

Боже, как он красив! У меня затряслись руки.

Своими «Сумерками» Майер молниеносно сбивает читателя с ног и колотит до потери сознания. Сначала был удар по голове: девяностолетний вампир ходит в школу... Нет, не угадали, совсем не для того, чтобы отведать крови американских школьников. Даже вековым вампирам, бывает, хочется посидеть за партой, поглядеть в микроскоп на корешки репчатого лука, списать контрольную... Свежо, ничего не скажешь. Потом был крепенький хук – вампир-школьник еще и девственник, за девяносто лет бедняга так и не встретил свою «половинку», свой идеал, который, можете не сомневаться, вот-вот робко сядет за его парту и будет краснеть, смущенно теребя косичку. Потом был апперкот. Несколько десятков страниц Майер мурыжила и Беллу, и читателя загадкой: вампиры не боятся солнечного света, но никогда не выходят на люди в ясную погоду. Почему? «Ты поймешь, когда увидишь меня в ярком свете», трагично прошептал Эдвард, навевая смутные догадки с лицом главного героя «Баек из склепа». И вот, однажды утром, решившись, Эдвард повез Беллу высоко в горы, а там – глубоко в лес, чтобы она увидела его лицо в ярком солнечном свете… И она увидела... Увидела, что в лучах солнца кожа у вампиров сияет как квинтиллионы триллионов чистых, как слеза младенца, брильянтов. Туше...

А вначале было совсем неплохо. Американская школьная романтика, ностальгия и все в таком создавали весьма приятный и многообещающий настрой «ну-ка, ну-ка». Потом произошла трагедия: Белла влюбилась. По пятьдесят раз на странице Майер начала писать о том, как божественно красив Эдвард, используя штампы типа «бог Аполлон» и т.п., расписывая, какие потрясающие у него янтарные глаза, какая восхитительная кожа, какой божественный голос и какое совершенное лицо, увидев которое, можно смело подводить жизненные итоги и обувать белые тапочки. При виде Эдварда у Бэлы «тряслись руки», «подкашивались ноги» и вообще случался затяжной и непрекращающийся оргазм. Когда они в первый раз поцеловались, Белла упала в обморок. Когда они поцеловались во второй раз, у Беллы остановилось сердце (и это не фигура речи). Вот тут Майер и отправила меня в нокаут, утопив в безбрежном океане розовых соплей, высморканном исключительно для того, чтобы двенадцатилетние девочки ныряли с головой и, визжа от восторга, рассекали его волны кролем и брассом; однако, книга неожиданно приобрела более широкий круг читателей... Ну наставьте мне скорее минусов. )) Что меня больше всего поражает, так это читатели, которые заявляют, дескать, Стефани Майер своими "Сумерками" сказала новое слово в вампирской литературе... Где одно это слово? Покажите, я не нашел. Сюжет, в котором героиня влюбляется в прекрасного вампира и чуть менее прекрасного вервольфа, что заставляет ее метаться по страницам в попытке сделать выбор (причем выбор в пользу вампира) - это не новое, а старое слово. И называется оно "плагиат". Я думаю, Лорелл Гамильтон со мной согласится. А самое забавное, что "Сумерки" были распроданы колоссальным тиражом, переведены на множество языков и представлены к изрядному количеству наград, для своего круга вполне монструозных. Например, «Выбор редакции New York Times». Или «Лучшая книга года» Publishers Weekly. Чудны дела Твои...

Возможно, после этой рецензии меня убьют, но молчать я не могу.
Настолько отвратительного языка я не видел, наверное, никогда. Невозможно читать книгу, от одного созецания которой постоянно дергается глаз. Я всегда знал, что некоторые люди умеют придумывать истории, а некоторые - обличать сюжет в ЧЕЛОВЕЧЕСКИЙ язык. Маркус Зузак точно не относится ко второй категории. Даже самый гнусный переводчик не смог бы настолько испоганить хорошую книгу, поэтому на него я не могу "валить" все плюшки.
Это ужасно. Это надо подарить филологу, больному неизлечимо, чтобы его муки не продлились долго.
Я молчу про страшное каверканье немецкого языка, который, перед тем, как употреблять, не помешало бы выучить.
Не буду голословен - приведу примеры. В скобках комментарии, чтобы слегка разрядить обстановку.

Никто не заметил.
Поезд несся вперед.
Кроме девочки.
(Как в учебнике русского языка. "Проезжая мимо перрона, в поезде блевал человек".)

Одним глазом глядя, а другим еще видя сон... (и, через 5 строк опять)
Один глаз открыт. Один еще во сне.

Еще несколько минут, и мать пошла оттуда со священником.
(Пошла ты, мать... Оттуда. Со священником.)

День стоял серый — цвета Европы. Вокруг машины задвинули шторы дождя.
(Они были ярко-красные и с цветочками.)

Волосы у нее были сорта довольно близкого к немецкому белокурому, а вот глаза — довольно опасные.
(Исчерпывающая характеристика. Интересно, автор знает слово "цвет", или он с детства работал в мясном отделе?)

Кафель был холодным и недобрым.
(Он казался агрессивным, еще когда его положили. Никакого воспитания.)

Когда Ганс Хуберман в тот вечер зажег свет в маленькой черствой умывальне, Лизель обратила внимание на странные глаза своего приемного отца. Они были сделаны из доброты и серебра.
(А по краям радужки обделаны бриллиантами.)

Папин хлеб с джемом лежал недоеденным на тарелке, выгнувшись по форме откусов, а музыка смотрела Лизель прямо в лицо. (Иногда она пыталась ласково дать Лизель в дыню, но девочка уворачивалась. Хлеб ластился к ней.)

Школа, как вы можете представить, оказалась сокрушительным провалом.
(Подойдя к глубине пролома в земле можно было увидеть разбросанные по котловану парты и ошметки тел учеников.)

Лизель как девочку записали во что-то под названием БДМ.
(На входе ей выдали плетку и наручники.)

Жена его целый день сидит сложа руки, сквалыга, огонь развести жалеет — у них вечно холодрыга.
(Талант стихотворца детектед.)

Дверь открыл банный халат. А внутри халата оказалась женщина с испуганными глазами, волосами как пух и в позе забитого существа.
(Я сейчас заплачу)

Когда они проходили, Руди показал Лизель пуленепробиваемые глаза, злобно зырившие из окна лавки.
(и котэневыцарапываемые. однозначно.)

Через четыре года, когда она станет делать записи в подвале, ей в голову придут две мысли о травме намоченной постели.
(в самом деле. в намоченной постели и подскользнуться недолго.)

— Прости, Лизель. Сейчас мы не можем себе позволить.
Лизель не огорчилась. Не захныкала и не застонала, не затопала ногами.
(Героически подавила в себе эпелептический припадок, вызванный непокупкой новой игрушки. Это в войну-то. Ага.)

Не успела Лизель и слова сказать, как деревянная ложка опустилась на ее тело, словно пята Бога.
(Пауло Коэльо повесился на люстре.)

Во сне у меня по-прежнему живут страшные сны.
(И не поспоришь.)

Ганс Хуберман, закончив укреплять здание, обернулся и увидел его у себя за спиной — старик стоял и спокойно ждал, пока Ганс обернется.
(Я оглянулся посмотреть, не оглянулась ли она, чтоб посмотреть не оглянулся ли яяя... )

Когда Руди споткнулся и рухнул на униженный манекен, девочке стало и легче, и разочарованнее.
(Воистину неисповедимы пути Господни..)

Вообщем, вот так. Не знаю, как это можно вдумчиво читать, правда. Игра на жалость в книге такого уровня, что вызывает отвращение. Вызови сострадание к герою, а потом убей всех его друзей - это не есть рецепт хорошего произведения.
Даже мой ворд говорит - "слишком много орфографических и грамматических ошибок, чтобы их можно было отобразить". За сим и я умолкаю.

Синопсис к пьесе "Роман боксера и котлетки"

Боксер подходит к холодильнику и открывает его. Там лежит котлетка.

Котлетка: Боже, как ты красив!
Боксер: Твою дивизию!
Котлетка: Ты так говоришь, как будто ненавидишь меня...
Боксер: Кто положил котлетку в мой холодильник? Какая сволочь? Ведь знаете, что мне нельзя, надо сгонять вес, через неделю соревнования.
Котлетка: Я хочу тебя.
Боксер: Ты сумасшедшая котлетка. Но ты божественно пахнешь!
Котлетка: Скажи, скажи, ты любишь меня?
Боксер: Ммм... Ты не понимаешь, что делаешь, но да. Да! Я люблю тебя!
Котлетка: Я полностью тебе доверяю, ты не можешь поступить со мной плохо! А скажи, почему ты полюбил именно меня?
Боксер: Я боксер в легком весе. Я боец! И всегда читаю состав продуктов на упаковках с едой. Калорийность очень важна для спортсменов. А ты появилась так неожиданно в моей жизни. Такая внезапная. Такая... домашняя. Я не могу прочитать тебя и это сводит меня с ума.
Котлетка: Понюхай меня. Лизни меня.
Боксер: О, бэби... Что ты делаешь со мной.
Котлетка: Расскажи мне о своей семье.
Боксер: Я познакомлю тебя с ними. Не бойся, тебе ничего не угрожает. Мой папа буддист, брат веган, а сестра вечно на диете. И потом они в курсе, что за свою котлетку... в общем, я же боксер.
Котлетка: Хочу побывать на семейном обеде!

... далее в пьесе котлетка побывает на семейном обеде, будет украдена другим, не столь дисциплинированным спортсменом, надкушена, но спасена главным героем путем кровавого мордобития. Все эти трагические события так повлияли на котлетку, что...

Колетка: Немедленно съешь меня. Я тебя чуть не потеряла и отныне мы должны стать одним целым.
Боксер: Ты не понимаешь, чего просишь... Тебе будет больно.
Котлетка: Я потерплю. Главное - одним целым. Навсегда.
Боксер: Ты не все знаешь. Нам все равно придется расстаться, но... ужасным способом. Нет, не могу.
Котлетка: Это мы еще посмотрим. Ешь, кому сказала!

...финал пьесы застает главного героя с котлетой во рту. Решится ли он нарушить клятву данную тренеру? Рискнет ли победой на соревновании ради прекрасной котлетки? Или упоительный запах все-таки свел его с ума?...

Пьеса имеет открытый финал, что, безусловно, является поводом к размышлению для подрастающего поколения.

Очень советую эту книгу.
Несмотря на объем, она читается на одном дыхании.
История очень увлекательна. С элементами мистики.
Сюжет захватывающий.
Эта книга о высокой любви. О любви между человеком и вампиром. Потратьте свое время и прочитайте историю Беллы и Эдварда, проследите за всеми трудностями, стоящими на их пути. Уверена, вы не пожалеете, что взяли эту книгу в руки.

P.S. Если Вам уже есть 14 и Вы читали о любви что-нибудь из классики, то забудьте, что я здесь написала.

Меня зовут Беатрис, но это такое обычное плебейское имя вроде Элеоноры, Леопольдины или Анастейши, что я буду называть себя Трис, ведь я не такая, как все. Я живу в непонятном городе, который уцелел после непонятных непоняток, никто не знает, что произошло, просто город обнесли стеной, и мы все в нем живем и не интересуемся, что там дальше происходит. Нам некогда интересоваться, потому что мы очень заняты. Нас разделили на пять фракций, совсем как в школе, где есть нёрды, середнячки и чир-лидерши с капитанами футбольных команд. Представляете себе мир, построенный по иерархическим ценностям глуповатой школьницы? И вы ещё говорите, что эта антиутопия не страшная?.. Короче, фракции такие: Терпилы, Ботаны, Дерзкие, Братюни и Оторвы. Я, сами понимаете, не красавица (90-60-90, глубокие печальные глаза, сексуальные губы, пышные волосы, точеные черты лица – ну кого можно этим заинтересовать, настоящая уродина!) и живу во фракции Терпил, но искренне восхищаюсь Оторвами. У них пирсинг, у них татуировки, черные одежды, необычные прически, крутость изо всех щелей. И не слушайте тех, кто говорит, что цель этой фракции – выпендриваться и больше ничего, они настоящие классные смельчаки, они нас защищают от… Ээээ… От чего-то, что за стеной, но никто не знает, что там, и ничего никогда не нападало. Поэтому у них и есть так много времени, чтобы перед всеми понтоваться, но как иначе все узнают, что они такие крутые? Короче, я тут на днях проходила тест, который определял бы, к какой из фракций я должна принаддежать. Типов личностей ведь всего пять, радуйтесь, что не два: стремные и классные, как у большинства туповатых подростков. Тут стремных сразу несколько разновидностей! Но тест показал, что я не такая как все. Кто-то бы сказал, что я просто ни к чему не способна, поэтому у меня и равный результат во всех фракциях, но я-то знаю, что лучше всех, а просто притворяюсь серой мышкой и постоянно туплю потому что… Ну, потому что я страшно занята, понимаете. У меня внутренние страдания, отстаньте уже. В общем, слава богу, что можно не париться по поводу результатов теста, ведь все равно ты будешь в той фракции, куда пойдешь. Вы ведь понимаете, что я хочу быть оторвой и секси-шмекси, а не какой-то там терпилой. Я не хочу работать, я хочу бегать в черной футболке и чтобы все восхищались, какая я дикая волчица. Хомячок, говорите? А вас когда-нибудь кусал хомячок? То-то же. В общем, я попала к Оторвам, но это просто какой-то отстой. Я-то думала, что там ничего не надо делать, ты просто автоматически становишься крутым, но почему-то все не так! Надо учиться стрелять и драться. Вот меня поставили драться с мужиком, который в два раза тяжелее меня, прирожденным спортсменом. Все потому что в нашем мире равноправие полов, мы же современные! А вот это он мне навалял, и я валяюсь в отключке, потому что все мужики козлы, и вообще я ему еще покажу. Я ведь не такая как все, поэтому с легкостью за месяц научусь всему тому, чему остальные не смогли научиться за шестнадцать лет упорных тренировок. Все очень просто: мне кажется, что между мной и моим восемнадцатилетним (ну вы же понимаете, мне 16, ему 18 – идеальная двухлетняя разница, а еще у него кубики мускулов, он крутой даже среди крутых, весь такой загадочный и темный, мрачный) тренером проскочила искра. Он всего лишь смотрит на меня, но я умею читать между строк, вижу затаенную боль в его взгляде. Вот он почесал подмышку, но я знаю, что он хотел сказать: «Трис, я люблю тебя больше всего на свете и хочу жениться на тебе в белом платье, но чтобы было круто». А вот он вынул мох из пупка и икнул, я сразу поняла, что он меня хочет, но я совсем не такая, ну разве что немножко такая, на полшишечки и когда никто не видит. Вот почему когда другие целуются, это такая фу гадость и смешно, а когда я – это секси-шмекси, сексуальные изгибы, пожар сердца и шоколад на губах? Наверное, это потому что я не такая как все. Да, вы ведь это не забыли еще? Я лучше всех стреляю, лучше всех дерусь и у меня самая сильная воля, просто потому что потому, но я к тому же еще очень добрая и нежная, сука, не перебивай, бля, я сказала нежная! В общем, все крутится вокруг того, что я не такая, как все, меня никто не понимает, а значит на меня ополчится весь мир и только моя любовь будет меня поддерживать, но сначала и он будет против меня, но потом магическим образом излечится от всей этой фигни. В общем, мне не очень хочется это все продумывать, потому что самое главное, что я не такая как все, не это серое стадо, а все остальное просто примите на веру. Так вот, я настолько необычная, что за мной охотятся, я же дивергент, поняли, разносторонняя личность, всех одной левой, все на меня смотрят, восхищаются. Если кто-то мне сказал гадость, то это потому что он – воплощение гнусности и мерзости, родную маму с солью в поле лопатой съест. А как только всеобщее восхищение немного наскучило, душевные страдания по поводу того, как бы и рыбку съесть и на оторву сесть приелись, так сразу кругом заговор и свержение правительства. Что, очень глупый заговор? Это вы из зависти говорите, потому что нас, дивергентов, никто не понимает. Мы же не такие, как все, ограниченные картоном, мы многогранный картон с большим потенциалом, который ничего не делает… Ну да, я уже говорила, мы просто заняты, тут же любовь, а вы со своими заговорами лезете. Короче, все вокруг стреляют, но я стреляю лучше всех, вырубаю одного, другого, третьего, раскрываю одной левой этот заговор, хаха, он и правда оказался тупой, жалко, что моих родителей при этом убили. Но это неважно, ведь рядом моя любовная любовь, а то, что остальные мужики ко мне все тоже клеятся, так это потому что я не такая, как все, я вам еще не говорила об этом? Так скажу. В общем, как-то так оказалось, что в конце мы уходим в закат от этих ограниченных оторв, потому что я уже слишком крута, чтобы быть среди них. Одно меня только огорчает: что я не единственный такой дивергент, а значит, есть и еще не такие, как все. Хорошо, что я сама к себе прочитала инсургентный спойлер и теперь спокойна: я все-таки не такая как все, потому что дивергенты, оказывается, содержат в себе определенный процент необычности, и у всех он такой тухловатенький, а у меня так сразу сто, ну вы понимаете. Я же необычная, и все меня любят, потому что хотят быть такими же запредельно крутыми.

Если на обложке моей любимой серии название написано с опечаткой ("The Book Thrief" — "Книжный врор"?), а аннотация обещает историю с героем "аккордианистом", то у меня есть два варианта объяснения происходящего. Первый вариант: книга настолько дрянная, что на редактуру её "лица" махнули рукой. Но зачем тогда издавать эту книгу в замечательной серии, где процент книг "не очень" крайне и крайне мал? Второй вариант: издатели так торопились напечатать скорее дополнительный тираж, что просто не успели всё нормально вычитать (кстати, в самом тексте произведения тоже много опечаток, что не может не огорчать). Ещё очень умилила фраза "Этот роман можно не только читать — в нём стоит поселиться". Всегда мечтала поселиться в фашистской Германии, пожить в атмосфере голода, нищеты и промывания мозгов, когда идут бомбёжки, а люди живут в постоянном страхе. (Маленькая пометка для тех, кого "тяжесть" подобной темы может напугать и для тех, кто книги про войну не переносит: это совсем не такая книга, не военная литература).

Такое ощущение, что этот роман зацепил меня крюком за шею и проволок за собой по каменистой дороге все 560 страниц. Повествование ведётся от лица Смерти, что уже само по себе поначалу привлекает внимание, но вскоре рассказчик совсем забывается, иногда только напоминая о своём присутствии отдельными беседами, в основном же мы вертимся вокруг юной Лизель Мемингер, которой за свой юный возраст пришлось многое пережить, так что даже по ночам ей теперь снятся кошмары... Удивительно. Про фашистскую Германию изнутри написано очень много хороших и интересных книг, но именно как жилось в то время ребёнку... Я не встречала такого. И сразу параллель с советскими книгами про ужасы и лишения войны глазами детей, забываешь сразу, что Лизель по другую сторону баррикад. Этот мир описан потрясающе, Маркус Зузак проделал огромную работу, чтобы достоверно изобразить то время, в котором он никак не мог жить. Неудивительно, что его работа производит впечатление того, словно он сам всё это прочувствовал: всё же много деталей сюжета он взял из биографии своей матери, которая, надо думать, и является прототипом Лизель. С детства она рассказывала ему про бомбёжки, воровство и фашистскую пропаганду, которая отравляла её молодость, а Маркус постепенно "отрясал слова" и вынашивал эту книгу. Кстати, очень интересно было бы почитать его другие романы, особенно титулованного The Messenger, которого на русский так и не перевели.

Не думаю, что стоит говорить здесь про сюжет книжки, потому что он многогранный, кипучий и охватывающий сразу много тем. В романе понравилось всё: герои, каждый из которых уникальный и действительно живой; форма подачи — необычная, сложная структура глав с комментариями рассказчика, с вкраплениями подкниг, подысторий, а как потом показывает сюжет, ещё и "книги в книге"; спойлеры понравились, которыми автор умело дразнит читателя, и ты всё ждёшь, когда же случится то или иное событие, о котором говорилось в начале главы, пока совсем об этом не забудешь и вдруг это событие всплывёт. На каждую тему, затронутую в романе, можно написать целый подробный реферат на сотню страниц. Как ни странно, "Книжный вор" напомнил мне "Дом, в котором..." Мариам Петросян, хотя они совсем не похожи. Но остаётся впечатление, что на эту книгу написать рецензию невозможно, хочется только сказать: уважаемые книголюбы, это прекрасное произведение, пожалуйста, прочитайте его сами и вы увидите массу, массу всего, что заставит вас задуматься, улыбнуться, взгрустнуть, вздохнуть, в гневе потрясти кулаком и... Да что угодно. Роман нещадно терзает все струны души и разума, которые только есть в человеке, заставляя его реагировать. Многогранный и полный, как сама жизнь... Или как сама смерть, коль скоро он/она тут рассказчик.

Однозначно в любимые книжки. Куда ещё можно определить роман, после прочтения последней страницы которого тут же возвращаешься обратно: перечитать и переосмыслить первые главы?

Никогда не ставьте оценку рецензии на книгу, которую не читали.
Именно так я когда-то сделала по глупости и невежеству - заметила где-то на главной странице Livelib'а самый рейтинговый, но самый отрицательный отзыв о "Книжном воре", и, спотыкаясь о вырванные из контекста цитаты автора, одиноко зависшие в воздухе, обсмеянные и нелепые без окружающего их мира книги, поставила ему плюсик. После такой рецензии (которая теперь вызывает у меня сплошное недоумение и ощущение, что ее автор просто не понял задумку Зусака, атмосферу произведения, его героев) я крайне долго не решалась прочитать эту книгу. Она много раз вливалась в мои планы, но потом я снова вспоминала пресловутую мегаотрицательную и суперрейтинговую рецензию, и "Книжный вор" вылетал из списка книг, за которые я собиралась взяться в будущем.

Не знаю, почему я все-таки решила ее прочитать. Конечно, в принципе нельзя составлять мнение о книге по одному отзыву, но эффект от него был слишком силен и пагубен. Наверное, дело в том, что я очень трепетно отношусь к затронутой в книге теме и поэтому в итоге не смогла пройти мимо неё. "Книжный вор" давно был закачан в телефон, он всё терпеливо ждал своего часа, и на этот раз я не смогла ему отказать. Так я и встретилась душной майской ночью с историей о маленькой девочке, заключившей в себе трагедию многих народов, миллионов людей, десятков стран.

И теперь я хочу извиниться перед Маркусом Зусаком. И перед книгой. И сказать им обоим спасибо. Слова благодарности и восхищения грудятся где-то внутри большим теплым комом - "Книжный вор" останется со мной надолго (или я с ним?..). Читалась книга на одном дыхании, оторваться было реально совершенно не возможно. Безумно интересная, необычная, глубокая, атмосферная, пронизывающая до костей и в то же время убаюкивающая, пронзительная и ошарашивающая, она засасывает с первых строчек и буквально липнет к рукам, преследует тебя, ходит по пятам и не отпускает до самой последней строчки. Наверняка, у кого-то с этой книгой были иные отношения, но у нас с ней всё было именно так. Я "в ней" засыпала и "в ней" просыпалась. Я и правда там буквально поселилась.

Мне на удивление понравилось в книге всё. От оформления - всех видов обложек, удивительно тонких и своеобразных рисунков, специфических заглавий, до содержания - необычного рассказчика, героев, улиц, книг, звуков... Но главное достоинство "Книжного вора" - именно авторский стиль. Просто необыкновенное попадание. За все пять сотен страниц я ни разу не споткнулась о его образы, сравнения, прилагательные. Я бы с радостью прочла еще пять сотен подобных страниц. Всё настолько гармонично, что даже не верится - но придраться мне абсолютно не к чему. Каждая фраза в этой удивительной книге - на своём месте. Слова Зусака завораживают, сбивают с ног, потрясают, умиляют, пугают, обнадеживают, вдохновляют - они заставляют думать, они делают тебя лучше, человечнее, милосерднее. Зусак оказался очень чутким, мудрым и внимательным человеком. А еще добрым, потому что такие книги рождаются только от большой доброты и любви - к этому миру и населяющим его людям.

Маркус Зусак создал ни на что не похожий, ни с чем не сравнимый мирок. Я полюбила эту улочку и ее жителей. Я обитала где-то там, рядом с ними, в подвале дома №33 по Химмельштрассе. Спала на холстинах, жгла керосинку и рисовала белой краской на стене солнце с облаками, читала вслух, играла на аккордеоне, готовила гороховый суп, бранилась на чем свет стоит, бежала стометровку, перебирала пальцами корешки сотен книг, грызла один леденец на двоих и, конечно, воровала яблоки, картошку, печенье и книги. Но еще я вскидывала руку, репетировала "хайльгитлер", пряталась в бомбоубежище, вскакивала от звуков сирены, боялась всего на свете, оплакивала свои потери, провожала глазами вереницу евреев, получала удары хлыстом, падала лицом в грязь, не смела дышать, удивлялась горячим снежинкам и качала на руках аккордеониста с застывшим серебром в глазах...

Спасибо, Маркус. Спасибо, книжная воришка. Просто спасибо вам всем. Мы обязательно встретимся снова.
Обязательно.

Где начало шоу, где конец?
Лицемерием пестрит дворец!
Не имея никаких границ
Вереницей вьется серость лиц.

Группа "Король и шут". Бал лицемеров.

И только смерть её исправит. Так да?
День сурка + Все умрут а я останусь + Донни Дарко = Прежде чем я упаду. Типо того, да?
По ассоциациям, по выводам... Да фигня это всё! Банальность! В этой книге всё гораздо глубже! К чёрту ассоциации! Книга – жесть! Очень тяжёлая! Не такого я ожидал исходя из рецензий. Ну да ладно!

По теме -

Знаете, я ненавижу таких людей, как главная героиня и её КО. Выпивка, издевательство над другими, взаимная ложь, помешанность на престиже, эго размером планету Земля! Крашенные сучки, глянцевые дряни! Честное слово, мне дико хотелось, чтобы в самый первый раз на месте затюканного хорошего человека Джулиет Сихи, на вечеринку пришла кинговская Кэрри. И чтобы она размазала по стенам всех этих паскудных лицемерок и их быдловатых ублюдков. Вот очень хотелось!

Главная героиня исправляется, понимает всё, становится лучше. Так да?
А мне хочется сказать – поздно! Ты уже ничего не исправишь! Ты была сукой, а теперь ты мёртвая сука! И слава Богу! И все эти твои отчаянные попытки осознать – всё впустую. Тебя прижало – вот ты и стала такой хорошенькой. Как раньше тебя прижало – и ты стала дрянью. Ты слабачка! Продажная мразь, ходячий прогибон под внешними обстоятельствами!

Но - кто без греха пусть кинет в неё камень. Ну же! Да в нас во всех куча слабостей! А моя слабость в том, что я всё это понаписал выше. Эта ярость. Это всё не правильно, я знаю. Эта книга подняла столько моего личного говна, я уж думал, что оно давно утонуло. Но закон физики – говно не тонет, его надо вылавливать! Любой человек, повторяю – любой заслуживает второго шанса. Пусть мизерного. Любой может стать лучше! Пусть после смерти. Но это важно, блин! Люди без греха существуют, но вот парадокс – они не кинут ни в кого камень. А сколько я их тут понакидал! – есть причина задуматься.

И есть ли шанс у каждого стать лучше? Не после смерти, а сейчас? Даж не знаю на самом деле. А если и есть – то этот противный роман ступенька к этому становлению. И я бы сказал, что его надо включить в обязательное чтение в школах и универах. Но он слишком реалистичный, гадкий. Поэтому нет. Но ознакомиться с ним в частном порядке никогда не поздно.

Что заставляет нас кидать камни? Через какую призму мы смотрим на мир? Правильно ли мы поступаем в жизни? Знаем ли мы, в каком мире живём? Знаем ли мы людей, с которыми общаемся? Правильно ли мы живём?
Блин, да ведь смерть никому больше не даст такого шанса! Надо сейчас, дамы и господа! Сейчас надо начинать!
А главная героиня – молодец! Она сделала то, что надо!
Понимать надо людей, даже если они вам не нравятся… И понимать надо людей, которые вам нравятся… И мир вокруг надо понимать. Иначе фигня какая-то получится, а не жизнь...

Они лишат вас свободы. Они загонят вас за железные ограды. И если вы посмеете воспротивиться, они заберут ваших детей.
И заставят их убивать друг друга.
Вот такое многообещающее начало. Сказать по правде, детская антиутопия мне еще не встречалась. Вообще-то я лелеяла призрачные надежды включить это произведение в обсуждение нашего книгоклуба по теме выживания подростков на пересеченной местности и сохранения человеческого лица в критической ситуации, но, к сожалению, здесь эта проблема как-то не ставилась.

Итак, перед нами предстает некая мрачная картина мира, кое-как восстановившегося после очередного конца света. Точнее, предстает-то перед нами только бывшая Северная Америка, а что произошло с остальной планетой, нашей протагонистке неизвестно. Да, повествование ведется от лица девочки примерно 14 лет, и если бы автор спросила меня, надо ли что-то поменять в книге, я бы очень советовала ей писать от третьего лица. Но об этом позже.
Возраст у девочки самый призывной, в любой момент ей может выпасть жребий Голодных игр. Вообще идея детских гладиаторских боев без правил на потеху властьимущим - такое даже древним римлянам в самых пьяных снах не снилось. А чтобы зрелище не пропадало почем зря, его превратили в шоу, благо технический уровень далекого будущего позволял. На мой взгляд, задумка кровавых реалити-шоу, пусть и затаскана слегка, но беспроигрышна - манипулировать эмоциями читателя тут несложно и довольно интересно. В самом деле, кто из нас за свою жизнь не пытался написать что-то подобное да еще чтобы с неожиданной подоплекой? В данном случае подоплека очень хороша - борьба с тиранским режимом.

Посмотрим, что удалось автору, за что цикл так любят и, соответственно, за что так же громко хают.
Сразу же раскрывая все карты, я признаю победу маркетологов, экшена и вживаемости, но в то же время Коллинз как писательница с треском провалилась в моих глазах. Ее стиль, вкупе с нашим переводом - это просто что-то за гранью добра и зла.
Я уже много раз говорила и, наверное, не перестану говорить, что создание игровой реальности с возможностью подвязывать новые сюжетные линии - это залог любви читательской / зрительской / геймерской аудитории, самый простой и самый сложный одновременно. Простой - потому что быстрый и эффективный, сложный - потому что не каждому это под силу. Здесь автору вполне удалось увлечь читателя в свою реальность, причем, с самого начала - картинами сурового выживания бедняков и простенькими сценками охоты. Пара брошенных фраз о том, что охота - не для всех и только те, кто в силах убить, сможет прокормить семью... Всё, читатель на крючке, он вместе с главгероиней Китнисс становится дикой девочкой, тянущей на себе семью, стреляет из лука, ставит силки и копает клубни.
Но долго это длиться не может - большинство читателей насладилось дикой жизнью еще в детстве, в компании Рони. Какие сценарии еще нам могут быть предоставлены? А вот что-то как-то больше ничего... Кроме той местности, где живет Китнисс и где добывают уголь, нам почти ничего не показали. Ну, где-то сельское хозяйство, где-то еще чего-то покруче, но для фантазии этого мало. Что касается столицы, Капитолия, то это одна огромная пародия на Сибую, где люди сходят с ума от безделья, одеваясь в самые неправдоподобные шмотки. Сцены, когда героиню перед играми обрабатывает команда стилистов, создают чисто комичный эффект - толпа разноцветных попугаев, прыгающих перед такой простой деревенской девочкой и заставляющих ходить ее на каблуках. Положительный контраст создает образ главного модельера (ну шоу же, что с него взять) - нормальный такой чувак, не раскрашенный, уравновешенный, всегда под рукой здравая идея и хороший совет. Но мне не дает покоя какая-то незавершенность персонажа. Хочется большего.
Так вот, получается, что второй момент, когда у читателя появляется возможность вжиться в реальность - это непосредственно игры. Нам рассказывают о возможных сценариях, потом помещают героев в сценарий довольно благоприятный - и всё, шоу маст гоу он. Половина книги - приготовления к испытанию, половина - само испытание. Я бы опять сделал не так, но кого волнует мое мнение...
Выживание в диких условиях, поиски воды, охота на птичек и кроликов, попутно расправляясь с противниками - это всё очень интересно, читаешь, будто бы в какую игрушку играешь. Не удивлюсь, кстати, если игрушку таки сделают. Поскольку книга ни разу не является законченным произведением, а впереди еще два тома - хэппи-эндом здесь не пахнет, да вообще как и любым другим эндом. Читаем дальше.

Теперь что касается минусов.
Сперва о нашем переводе. Ладно, не будем касаться всех опечаток, в том числе в именах главных героев и вообще очень странно переведенного имени главного героя-мальчика. Куда больше режет глаз другое. Вот те огороженные заборами территории, где живут люди, называются "дистриктами". И мне непонятно, почему это нельзя было перевести на русский. Просто вот это странное слово, которое я смогла напечатать только с третьего раза, нашему уху ничего не говорит и воспринимается малость инородно. Почему было бы не перевести "округ"? Слово, фонетически очень близкое. Или "зона" - тут даже пояснений никаких не надо, особенно вкупе с колючей проволокой.
Главная героиня. Это просто какой-то хтонический персонаж. Представьте себе заброшенный на рога угольный поселок, где только одна общеобразовательная школа. И девочку, которая целыми днями носится по лесам за зайцами и оленями. При том, что правительство Капитолия стремится всеми правдами и неправдами задавить волю простолюдинов, превращая их в рабов. Ну, вот, я тоже представила. И всё это слабо вяжется у меня в мозгах с тем, что в книге - девчонка сильная, смелая, хитрая, сообразительная, политически подкованная и разбирается в психологии на уровне аспиранта соответствующей специальности. Это раз. И два - девчонки как таковой нет. Ну, то есть нам прямым текстом могут сказать, что у героини присутствует какая-то черта характера, но лично я этого ничего не увидела. Она просто ни-ка-ка-я. Хотя повествование от первого лица - это такая прекрасная возможность раскрыть нам внутренний мир персонажа, что дальше уже некуда. Но иногда приходишь к мысли, что иной раз писатели пишут от первого лица, потому что "я" через слово выглядит не столь чудовищно, как повторявшееся бы в каждом предложении "Китнисс пошла... Китнисс убила кролика... Китнисс посмотрела на консервную банку..." Она сама в одной сцене дала очень точно определение своему поведению - как варёная рыба. Только она-то имела в виду поведение конкретно в тот момент. Но нет - она является варёной рыбой на протяжении всей книги. Что бы ни происходило вокруг, какие бы там миры ни рушились - ваще абсолютный ноль эмоции. Пара слов о том, что чего-то там у нее в душе трепыхается - и усё. Знаете, если бы меня забросило в дикую местность с кучей неуравновешенных чуваков, жаждущих моей крови, я бы оборалась о своих эмоциях по этому поводу. Единственно, что может заставить Китнисс вести себя как живого человека - это маленькие девочки. Ой, не спрашивайте... Это, наверное, у автора что-то личное. Благо, под конец перо расписалось, начали проклёвываться черты личности. Хоть и слабо.
Не знаю кому как, а для меня вот характеры персонажей и особенно взаимоотношения между ними очень важны. Подчас даже важнее сюжета. К сожалению, здесь меня ничего порадовать не могло. Слабые намёки, какие-то неясные заготовки на будущее да пара сентиментальных сцен. Да, я уже говорила, что не могу поставить отрицательных оценок книгам, заставившим бы меня рыдать на протяжении нескольких страниц. А еще я чуть раньше говорила, что в сюжетах такого типа довольно просто заставить читателя испытывать какую-то сильную эмоцию. Облегчение, злорадство, раздражение, нетерпение, радость и тревогу. Здесь всё это есть и выполняет свою роль довольно неплохо.

В общем, примерно так и обстоит дело. Надеюсь, мне со своей высокой колокольни удалось хотя бы в общих чертах уловить причины популярности книги, а также причины, за которые ее могут ругать. Да, пусть абсолютно предсказуемый линейный сюжет. Да, без проблем можно угадать, при каких условиях героиня попадет на игры, сколько ей баллов поставят на экзамене, как ей удастся выжить, с кем она подружится, а с кем нет. Это всё настолько прозрачно, что, в отличие от "Друда", конец можно пророчить уже после первой трети. Но оно интересно, динамично, портально. А самое главное - здесь идет совершенно точный задел под революцию. Ура, товарищи, мы победим!