Цитаты из книг — Вадим Андреев

В часы, когда для боли нет исхода И лицемерно смерть молчит, И лживою становится свобода — Она твой меч, она твой щит. Прославим жизнь, — чем наши дни короче, Чем явственней ее конец, Тем с большим мужеством грядущей ночью Мы встретим отдых наконец.

«В углу, который подмести забыли…» В углу, который подмести забыли, На письменном столе, меж книжных сот, На старой полке – слой прозрачной пыли, Как серый призрак вечности, живет. Конечно, можно вечность потревожить Метлой иль тряпкой. Но через часок Опять она свой серый знак наложит На нашу жизнь, на пол, на потолок.

— Женщина — это скрипка в руках виртуоза, — продолжала она. «Вы-то, пожалуй, больше похожи на виолончель», — хотел сказать Осокин, но промолчал: еще обидится.

Волго-Балтийский канал Стоят залитые водой леса — Парад стволов, парад слепых скелетов, Их руки-ветви вздеты к небесам, Но мир молчит, и в небе нет ответа. Вцепились корни в грунт. Вода течет, Меж призраками слабо плещет. Они стоят — уже который год, Уже который год — в строю зловещем. А там, где оторвался слой коры И…

Нет, не рука — а только тень руки, Не поцелуй, лишь призрак поцелуя… Во мне звенит осколочек строки, И радостью и горечью волнуя. Несказанные слушая слова, Пойми, что все реально в нашем мире: И то, как в пустырях растет трава, И то, как время властно тянет гири, И то, мой друг, чему названья нет, Как лестнице, где…

Как мы беспомощны с тобой, Как воздух горестный несносен, Какою злою темнотой Нас овевает злая осень. Я положил в твою ладонь Любви несовершенный слепок. Какой отравленный огонь, Как он мучителен и цепок. Сквозь черный вихрь осенних слез Грядущий день горит — неярок. Чужую тяжесть я принес Тебе в нерадостный подарок.…

Лишь то живет, над чем не властен разум, Что выше всех страстей, Что слепо подчиняется наказу Бессмертной совести твоей.

Искусства ты не взвесишь никогда, Надолго скрыть его не сможешь, Ты невесомого его следа И завистью не уничтожишь.

И жизни-то ему одна неделя. Но время что? Цветок за час один Узнает больше, чем идущий по панели, За десять лет, очкастый гражданин.

Как пчела, запустив хоботок В благовонную чашечку розы, Собирает таинственный сок, Золотые, цветочные слезы, Так и я, приоткрыв лепестки, В глубине ослепительной слова Собираю для каждой строки Излученье певучей основы. И в метрических сотах стихов, В застывающих капельках меда Сохраняет слияние слов Отраженную сердцем…

Рассвета нет — над близорукой далью Бессмертный снег струится и шуршит, И мир, покрытый бархатной печалью, Без просыпу, как зверь в берлоге, спит. Жизнь отошла. Когда она вернется? Вдали, в снегах, до дна обледенев, Как труп, оскалил мертвый сруб колодца Свой сине-черный и беззвучный зев. Под белым бархатом успокоенья…

Кто бы думал, что годы скитаний Никогда не окончатся, — нет, — Что в чужом и пустом океане Затеряется огненный след, Что отчалив от дымной отчизны, Нам обратно путей не найти, Что страшнее и смерти и жизни Бесполезно гореть и цвести. 1934

Мы сыновья огня, и нам темно В краю, где все огни остыли, И сердце наше помнит лишь одно Опустошительное — были.

Падучей звездою сгорает поэт. Смертелен певцу человеческий воздух, Но счастья ни выше, ни радостней нет — Сгореть, как сгорают бессмертные звезды.

Как песок, рассыпается счастье, И тому, чего нет, — не помочь. Беспощадней развенчанной страсти, Упоительней гибели — ночь. Все, что связано в мире с любовью, Чем душа до избытка полна, — Только ветер с разгневанной кровью, Только тень улетевшего сна.

Отшумит и отплачет гроза, И опять одиночество встанет, И опять — в голубые глаза, Точно в небо, душа моя канет. И опять в полусне голубом Будет все — и прекрасно и ложно, И опять я забуду о том, Что любить наяву невозможно.

Распадается слово, встречаясь с другими словами. Погибают, коснувшись друг друга, летучие звезды. В этом мире пролег между счастьем и нами Ядовитого знанья расплывчатый воздух. Да, я знаю, мы тоже сгорим и растаем, Мы погибнем, случайно коснувшись друг друга. На одно лишь мгновенье мы в мраке небес просияем И погаснем,…

Влага стихов — воркованье струящихся гласных — Камни согласных оденет звенящей росой, И первобытное слово становится ясным, И синее небо сливается с черной землей. Сеятель ссыпал в кошелку шуршащие зерна. Даль, а в дали прислонились к земле облака. Как дышит земля, как дыханье ее благотворно, Как от звуков и слов тяжелеет…

В преддверье смерти нас ведет усталость. Мы отдыхаем в воздухе пустом. Мы знаем, — наша жизнь — большая малость, — Лишь сделав вещь, мы вечность создаем.