Рецензии на книги — Мо Янь

Галлюциногенный реализм! - пыхтела я, прижимая к груди свежекупленный томик, - Спокойствие горного потока! Прохлада летнего зноя! Эк похвалили, теперь и ругать не надо! Прохожие недоуменно косились на специфическое оформление: плакат "Разделка туши ангелочка" - и, дай-то Бог, не догадывались, что ж-ж-ж неспроста и соотносится с текстом напрямую. В общем, я предупредила. Любителям утончённой психоделии, да и поклонникам псевдонаивного вопроса "Что курил автор?" искать у Мо Яня нечего. Куда автору ещё и курить? А чего сколько он хлебнул под очередной творческий порыв - сам сообщит. В крайнем случае, скромно прибавит в заключении: "Писано подшофе". Мог бы и не докладывать. И так понятно.

Строго говоря, "Страна вина" - это переписка провинциального литератора-дилетанта, по профессии…

Что я знала о китайцах? Что у них коммунизм. И что они живут по принципу «одна семья – один ребенок». Но я никогда не задумывалась как это правило работает в жизни. Теперь знаю. Книга приоткрыла мне шоры. И я крайне расстроена. Структура книги Книгу можно разделить на два блока: 1-й – письма драматурга Кэдоу литератору Сугитани. Я стараюсь избегать эпистолярного жанра в книгах – не люблю я его. Но здесь каждое письмо - это воспоминания о прошлом, это рассказ, охватывающий большой временной период. Это не переписка, ответов литератора здесь нет. 2-й – пьеса «Лягушки» - вот это было для меня неожиданностью. Но пьеса органически вписалась в книгу, являясь её продолжением. В целом книга охватывает события жизни Китая с 1950 по 2010 годы. Герои В аннотации заявлено, что ГГ – это Вань Синь –…

В 2012 году Мо Янь получил нобелевскую премию за «галлюцинаторный реализм, с которым он смешивает сказку, историю и современность».

И вот, три года спустя я читаю центральный в творчестве автора роман, представляющий собой эпопею в семи книгах. И что я могу сказать?

Большая грудь. Широкий зад. Кровь. Кишки. Доброта. Аминь.

Дальше...

По-хорошему, надо бы поставить точку, как и сделал сам автор (я не шучу, этот удивительный китайский роман начинается со взгляда лютеранского пастора на икону Девы Марии с младенцем, а кончается, когда в ушах героя сама собой звучит христианская молитва) и просто искренне порекомендовать всем тем, кто хоть немного мне доверяет, познакомиться с книгой. Это как раз тот случай, когда любой опыт прочтения (прочувствования? проживания? анализа? ) будет глубоко…

Когда жители Поднебесной узнали о том, что представитель Китая удостоился Нобелевской премии в области литературы, в сознании людей произошел поистине "культурный переворот": все книги новоявленного лауреата исчезли с прилавков китайских магазинов в течение нескольких дней после признания Мо Яня самым выдающимся писателем 2012-го года. В рекордные сроки маэстро Гуань Мое, известный всему миру под псевдонимом "Мо Янь", стал богатейшим писателем Китая. И дело вовсе не в том, что Мо Янь являлся самым известным и популярным творцом в своей стране, просто сам факт обладания медалью из Стокгольма сделал писателя новой "иконой" современной китайской прозы, и каждый уважающий себя обитатель Поднебесной империи счел нужным приобрести хотя бы один роман первого гражданина КНР, получившего…

Маленький мальчик которого выгнали из школы, юноша в которого не верили даже родные, молодой человек который так и не стал водителем. Что между ними общего? А это один и тот же человек.

Несмотря на все, что происходило в молодости, Мо Янь все таки стал одним из самых популярных современных авторов Китая и даже получил Нобелевскую премию по литературе в 2012 году "За его умопомрачительный реализм, который объединяет народные сказки с современностью".

Перед нами вроде бы и автобиография автора, в которой он очень кратко, но четко расписывает свой жизненный путь. А вроде бы и художественное произведение, ведь тут раскрывается не только история автора, но и история любви двух других людей.

Этой истории любви автор уделил особое место в этой маленькой книге. Параллельно со своей историей он…

Рассказ в книге ведется от лица мужчины, но повествование рассказывает (по большей части) о его тетушке. Она работает акушером и ведет и блюдет политику: одна семья - один ребенок. Рассказываются разные (ужасающие) истории о том, как тетушка поступает с женщинами, которые не хотят делать аборт (в том числе и аборт на поздних сроках беременности).

Сам язык книги мне не очень понравился. Суховато.

Во второй части книги герой думает и говорит о том, что он пишет пьесу. В финале идет сама пьеса посвящённая событиям Китая во второй половине 20 века. Говорится о той же политике, о том, что должен быть один ребенок в семье. О том, что большинство хотят мальчика, а не девочку. Пьеса мне не очень понравилась. Я пыталась представить это на сцене, как-то мне кажется слишком сумбурно.

Читается книга не…

И никакой коммунистической идеологии не надо. Оно в китае изначально, видимо, есть. Вот такое отношение к самим себе. Положили японцы кучу народа? Ничего, вышел из остатков выживших дряхлый дедушка и утешил командира, потерявшего бойцов и любимую женщину. В Китае нет ничего, зато людей много (цэ) Поэтому отдавай приказы, великий воин, нас еще хватит на бойню, и не на одну.

Гаоляна в книге много. Он, можно сказать, в списке главных персонажей. Мне прямо захотелось испить винца, сделанного из него. Но каши, пожалуй, не надо. Лучше уж рыбки или там мясца на закусь. И вообще слог авторский очень богатый, сочный, резкий, яркий, фантастический, как китайская кухня, предназначение которой скрыть истинный вкус продукта и поразить своей роскошью и небывалостью. Совершенно варварские флэшбеки, но…

Сказать, что книга далась мне тяжело — ничего не сказать. И, пожалуй, это тот случай, когда нужно прочитать несколько раз, чтобы раскрылся полный бутон и красота. Томик купила еще в том году, тогда же и начала читать. Осилила примерно 50 страниц и отложила, а теперь рандомайзер игры решил, что пора снова к ней возвращаться.

Мне всегда была интересна историческая сторона сюжета. Никак не могла понять, почему китайского населения так много, почему потребовалось вводить такие жесткие и кощунственные методы, чтобы хоть как-то сбавить темп прироста населения.

Не знаю, насколько глубоко уходит в корни данный феномен, но во время правления Мао Цзэдуна была активная пропаганда деторождения. Так еще рождение мальчиков ценилось намного больше, в принципе данный «обычай» знаком многим и в нашей…

Иногда парадоксальная Нобелевская премия приносит приятный сюрприз, именно так было в 2012 году, когда лауреатом стал китаец Мо Янь. Одну из его книг в срочном порядке перевели на русский, быстро смели с прилавков (всё же у Нобелевской премии хорошая информационная поддержка, повсюду пишут о новом лауреате), почти одновременно с первой перевели ещё одну книгу Мо Яня, а сейчас вышла и третья. Далеко не со всеми лауреатами «Нобеля» подобное происходит, издатели обычно запускают «пробный шар», издают всего одну вещь, но читательский повышенный спрос возникает далеко не всегда. Мо Янь – приятная находка и один из немногих азиатских авторов, известных и нашедших отклик у российской читательской аудитории. Существует известный перекос в сторону европейской и американской литературы, а…

Оценка книге сложилась у меня следующим образом - за труды (писанину) автору, за объем и немного странной действительности места, где происходят события. Два с половиной в этом случае - вполне заслуженная награда. Потому что я готова была поставить ноль и более не размышлять над этим. Что за странный полет фантазии, что за история - меня действительно поразило - жаль, что только в плохом смысле. Не увидела и не вижу я истории, чего-то, о чем стоило писать и читать. Странная (до предела) деревня, где все помешаны на МЯСЕ. У меня даже была идея подсчитать, сколько раз это слово упоминается в книге - интересно, никто не это не сделал? Сложилось ощущение, что все жители немного психически нездоровы (а гг в особенности) - мясо - смысл жизни, его едят тазами, его обожают, с его помощью…

С "Лягушками" все пошло сразу бодро. Здесь сюжет интересный, персонажи понятные, четко выстроена линия событий. Погружаемся в провинциальный Китай эпохи политики "Одна страна-один ребенок". После просмотра документального фильма "Нация одного ребенка" книга оказалась очень кстати, раскрыла подробности того, как программа партии реализовывалась на местах. Трагично, жалко семьи, которым пришлось это пережить.

В книге не было каких-то сюрреалистических описаний, наоборот, очень жизненно. При этом художественный стиль довольно интересный, образный. После этой книги возникло взаимопонимание с автором, и наверное вернусь и к "Стране вина".

На склоне лет рассказчик книги Кэдоу в ходе встречи с одним известным человеком решает поведать миру историю его тётушки, а вместе с этим и, в целом, жизнь страны в тот период.

С первых страниц читатель следит за жизнью маленького Кэдоу и знакомится с его родственниками, среди которых будет и знаменитая тётушка Вань Синь, которая по долгу службы, будучи акушеркой, и призвания сначала помогала женщинам разрешиться от бремени, а затем взяла на себя нелёгкую обязанность продвигать в массы партийную линию по сокращению рождаемости в стране.

В ходе рассказа читатель знакомится с жизнью простого населения страны, некоторыми обычаями, традициями и культурой, а также основными моментами почему было принято нелёгкое решение о снижении рождаемости, контроле этого вопроса со стороны государства и…

Китайская проза всегда была талантливой и эксцентричной внучкой самого Китая. Она - многогранна, экспрессивна, высокопарна и одновременно приземлена. Она несет в себе символизм и мифопоэтичность, могущественную силу векового наследия Поднебесной. Она - многолика: ее плоды настолько разные, что могут отождествляться и с Пекином, и с Шанхаем, и с Гонконгом, и со всем-всем остальным Китаем, который с каждым днем вносит капельку себя в культуры других государств, образовывая моря и океаны. Литература Китая переживала и взлеты, и падения. Она подарила нам гениальные классические романы, величественных поэтов, неистовых драматургов, философов и эссеистов. За последние полвека китайская литература пережила не мало событий: красный феникс власти, который пронесся по головам творцов, оборвал…

Если ты виновата, то ты не можешь и не имеешь права умирать, ты должна жить, испытывать мучения, томиться, ворочаясь туда-сюда как рыба на сковородке, шкворчать и хлюпать как готовящееся лекарство, и таким образом искупить свою вину. А раз вина искуплена, вот тогда и можно со спокойным сердцем умереть.

Жуткая история, и больше всего страшит и удручает её реальность. На что готов пойти преданный партиец, беспрекословно внедряя в жизнь постановления, распоряжения, спущенные сверху? Сяо Пао (есть ещё школьное имя Вань Цзу и псевдоним Кэдоу) считает свою тётушку легендарной личностью, которой под стать описательные возвышенные выражения "величественная и грандиозная", а из историй её жизни можно создать книгу. Сам Кэдоу мечтает написать пьесу (да и пишет в конце концов), но основное…

Об этой книге не рецензии, а диссертации писать нужно. Я старалась, читала, читала, но ничего так и не поняла, точнее поняла, что ничего не понимаю, но получаю от этого невообразимый кайф. Садомазохизм какой-то, - этот галлюциногенный реализм Мо Яня. Хотя по мне так это чистый постмодернизм. Правда я сужу с европейской точки зрения, а как у них там на Востоке с постмодерном - не знаю. Сразу ощутила серьёзную брешь в университетском образовании - ни восточную философию, ни восточную литературу мы не изучали. По мне так это серьёзное упущение. Но мы же Россия, якобы европоцентричная страна! Хотя как же русские похожи на китайцев, а китайцы на русских - по мне так одно лицо. Страна вина одна. Родственная.

Что-то я совсем о другом. Вернёмся к книге. "Страна вина" - это по сути своей…

«У меня нет никаких других желаний. Мечтаю лишь об одном. Хочу быть папой Лу Вэньли»

А о чем еще можно мечтать мальчишке из маленького глухого селения, где главными людьми являются председатель колхоза и водитель единственного грузовика (он как раз и есть папа его одноклассницы Лу).

Перед Вами художественная автобиографическая повесть нобелевского лауреата Мо Яня. Первая часть повести мне чем-то напомнила озорное юношеское повествование в стиле Томаса Бруссига, где с легкой иронией автор рассказывает о своих школьных приключениях. Очень понравились плавные переходы для представления главных героев книги. В фазе "становления героя" мы видим армейские перегибы и можем прочувствовать мечту каждого "рядового китайца" - вырваться из провинции и начинать жить по-новому, а не считать каждую…

Пусть расцветают сто цветов.
Мао Цзэдун

Вряд ли в китайской традиции дети так связаны с цветами, как в нашей, не говоря о том, что приходилось слышать и такой вариант заглавной фразы: "дети - это цветы на могиле родителей". Но уж очень заманчивым показалось соединить тему детства с лозунгом про сто цветов, которым Учитель Мао призывал к гласности и критике: вы указываете Партии на ее недостатки - мы исправляемся. Не факт, при этом. что наши представления об исправлении совпадут. Интеллигенция поначалу опасалась, потом поверила, подставилась. Тут-то ее и накрыло культурной революцией. Не совпали взгляды.

О культурной мы читали в "Красном гаоляне" нобелианта,  "Лягушки" открывают следующую страницу новой истории Китая. Принятый в 1979 году закон "Одна семья - один ребенок" призван был…

Странный роман во всех проявлениях. Стиль повествования, герои, обстоятельства, название. все вызывало во мне какие-то чувства смятения и непонимания. Было в принципе интересно читать, но читалось медленно. Ощущение было, как будто я сама как лягушка застряла в болоте и пытаюсь вылезти. Лишь к конце более менее разобралась что к чему. Хотя ощущения странности не сильно от этого уменьшились. Обычно я более понятлива при чтении азиатской литературы, а тут прям уплыла и не могу сказать чего-то внятного и осмысленного. Самое сложное тут было ориентироваться во всех героях, коих тут целое множество. Все они имеют сложные имена, родственные и другие отношения и через года читатель видит их жизни, наполненные многими горестями и радостями. История самой героини меня поразило. То, как во имя…

У китайцев, надо признать, весьма своеобразное чувство юмора. Юмор этот довольно чёрный, временами кровавый и почти всегда тяготеющий к абсурду. Китайский папа может отлить пианино их стали, если его дочке нужно заниматься, а денежек на настоящий инструмент нет (фильм «Стальное пианино»). Китайская жена может развестись с мужем из корыстных побуждений, а потом много лет подряд заставлять его жениться на ней ещё раз («Я не Пань Цзиньлянь» Лю Чжэньюнь). Китайская бабушка может воспитывать малолетнюю внучку при помощи палки и удивляться, что её обвиняют в жестоком обращении с детьми («Это я — ирландка?» Гиш Чжэнь). А что вытворяет китайская тётушка, я даже говорить не буду… («Постмодернистская жизнь моей тёти»). Зная всё это, я относительно спокойно переносила все странности поведения…

Знакомство с творчеством недавнего нобелевского лауреата я решил начать с его первой повести, которую он сам считает своим любимым детищем. Это что-то вроде манифеста его дальнейшего творчества в стиле так называемого «галлюциногенного реализма». Конечно, навешивание подобных хитрых этикеток — попросту очередной маркетинговый ход. Идея невербального общения в литературе далеко не нова, не говоря о других видах искусства: скульптура, живопись, музыка, танец, пантомима… В рассказах и повестях о животных, когда их герои не подаются в сказочном или басенном ключе, такой приём не редок. Достаточно вспомнить хотя бы замечательную повесть Шейлы Барнфорд «Невероятное путешествие» о приключениях трёх друзей: бультерьера, лабрадора и сиамского кота. Меня в ней как раз и очаровало то, что животные…