Он мог то как спичкой зажечь взрыв всеобщего смеха, вызвать дух шутливого озорства, в котором участвовали и взрослые, то погрузиться в такой столбняк молчания, что все невольно переходили на шепот. Если в этот миг его окликали, то не по-детски странными казались возвращавшиеся откуда-то из далека глаза.