Цитаты из книг — Нина Никитина

Писатель любил, «увернувшись потеплее в одеяло», броситься в объятия Морфея, чтобы «наслаждаться» фантазиями сна: голыми женскими руками с ямочками и складочками, верховой ездой, охотой. Огромное количество снов, щедро разбросанных по толстовским дневникам и записным книжкам, словно просится в «сновидческий» симболярий.…

У Льва Николаевича были свои необычные пристрастия. С годами жизнь для него становилась все более промыслительной, наполненной сакральными смыслами. Многое, что окружало писателя, приобретало статус символа. Так, например, случилось с числом «28», ставшим нумерологической формулой, кодом жизни, вместившим в себя дату…

Толстой, по российской традиции, пил чай непременно из стакана с подстаканником. Самым главным для него в церемонии чаепития были не варенье и не пирог, а вдумчивые разговоры, во время которых было запрещено только одно: «пукать и ругать правительство».

Кажется, прав был Лёвочка, как‑то сказав ей, что все романы кончаются тем, что герои женятся. Но описывать жизнь людей так, чтобы обрывать на женитьбе, это все равно что, описывая путешествия человека, оборвать описание на том месте, где путешественник попал к разбойникам.

Она была убеждена, что не аскеза и не страх управляют людьми, а исключительно чувство прекрасного. Ведь Бог не сказал: «Счастливая супружеская пара», а произнес нечто другое, что «муж и жена плоть едина». Поэтому неверно считать, думала она, основой брака счастье. Счастье есть результат, а не условие брака. Именно поэтому…

В домашней жизни «великий Лев» имел совсем иной масштаб, более «мелочный». А черти всегда водятся в мелочах.

С тех пор как их жизнь покатилась под гору, Софья все чаще и чаще замечала в поведении мужа фиглярство, выражавшееся в претензии на святость, потому что в реальной жизни, а не в проповедях его слово расходилось с делом. Проповедуя целомудрие в брачной жизни, он по — прежнему оставался гиперсексуальным самцом, не…

Софья запомнила Лёвочкину фразу, как‑то случайно оброненную им: «Все вопросы решаются только ночью». Действительно, думала она, сила брака заключается не только в деторождении, но и обладает большим метафизическим смыслом. С годами Софья убедилась, что все великое лучше видится на расстоянии. Вблизи совсем иное…

Она всегда стремилась понять его, а значит, и простить, и того же хотела от него, чтобы муж не забывал, когда сердился на детей, что он в жизни «впереди», например, сына Сережи, на целых 35 лет, впереди Тани, как и Лёли, почти на 40, впереди нее на 18 лет. Невозможно, чтобы вся семья неслась сломя голову догонять папа.…

... думая о том, почему им вместе — чуждо, а врозь — скучно. Она старалась как можно меньше писать мужу о наболевшем, что было у нее на сердце, чтобы не было взаимных упреков и обид.

Он мечтал о том, чтобы рядом с ним находились его «братья и сестры», его единомышленники. Однако его семья состояла не из сестер и братьев, а из жены и детей, которые должны были учиться, и о них надо было заботиться. А для этого нужны были не только совместная родительская любовь и забота, но и средства, притом немалые.

Деревенская атмосфера для нее так и осталась чужой, не стала родной. За это время Софья успела понять, что все в ее жизни не случайно, а промыслительно, и теперь она старалась более покорно относиться к реальностям своего теперешнего мира, не посягая только на высшее служение судьбе. Она искала компромиссы, чтобы как- то…

Теперь Софью смущали сроки ремонта, которые, как ей казалось, уж слишком затянулись из‑за того, что одна работа портила другую. Так, маляры истоптали паркет, который только что был настелен. А побелка потолков испортила не только полы, но и стены с обоями. Она понимала, что слишком торопится встретить новоселье. Еще…

Жизнь с мужем пошла врозь. Когда‑то она была очень молодой и счастливой, жила ради мужа и своей любви к нему. Спустя двадцать лет она поняла, что одинока, и стала оплакивать свою любовь. Это случилось, когда он впервые убежал от нее, заночевав в своем кабинете. Перед этим они поссорились из‑за каких‑то пустяков, из‑за…

Софья понимала, что невозможно жить идеально. Волей — неволей придется отклоняться от цели. Поэтому она приучила себя довольствоваться чем‑то средним. Что и говорить, Москва стоила ей «десяти лет жизни».

Деверь Сергей как‑то сказал ей: Лёвочке хорошо, ведь он избалован судьбой и женой, потому что ему есть с кем и перед кем погрустить, есть кому его пожалеть, а вот он, его брат, стал теперь настолько слаб, что жена ему прямо заявила: «Давно умирать тебе пора».

Что ж, пусть все идет, как идет, размышляла Софья, читая письма мужа. Не следует ничего менять. Если же возникнут убытки, то ей к ним не привыкать, как и к деньгам, которые ей и детям все равно не достанутся, поскольку муж обязательно раздаст все бедным. Но разве может он один прокормить всех российских бедняков?