В пустынном лесу я сидел на горе. Холодный рассвет предо мной горел. И в голосе птицы, прорезавшей синь, Призыв прозвучал мне «Трех святынь». Есть голос у птицы — святая весть, И сердце в груди человека есть, И были мы близки душой тогда, Как облако — там, и здесь — вода.