Гор Видал - циклы книг | Бумажные издания

В сборнике "Демократия" представлены романы американских писателей Генри Адамса, Гора Видала и Джоан Дидион, объединенных общностью темы и авторского отношения к изображаемым явлениям. "Демократия" Г.Адамса (1880) стоит у истоков жанра "политического романа" в литературе США, тему падения политических нравов продолжают романы современных писателей "Вашингтон, округ Колумбия" Г.Видала (1967) и "Демократия" (1984) Дж.Дидион, где дается обстоятельный анализ американских "коридоров власти".
Рекомендуется широкому кругу читателей.

В книгу вошли три романа из серии "Крутой детектив" - два романа Эдгара Уоллеса, в которых расследование преступлений заметно уступает описанию погонь, невероятных приключений и прочему. И детектив американского писателя Гора Видала.

Кто такой Джим Келли? Шарлатан, торгующий наркотиками, или последнее воплощение грозного индуистского бога Шивы? Так ли это важно, когда судьба мира уже решена? Тедди Оттингер, летчица и журналистка, пишет летопись конца человечества и пытается пролить свет на эти тайны…

Предлагаем вам три детективных романа живого классика американской литературы, выдающегося писателя и политика, Гора Видала, бросившего вызов благопристойной Америке своим скандальным романом о гомосексуалистах.

Детективы Видала не просто разгадки лихо закрученных убийств, в них ненавязчиво, но отчетливо слышен `шум времени`. Центральный герой всех трех книг - Питер Саржент Второй - сыщик поневоле. Он не профессионал и даже не любитель частных расследований, а просто толковый и проницательный парень, откровенно циничный и любящий женщин.

Роман современного классика Гора Видала - увлекательное, динамичное и крайне поучительное эпическое повествование о жизни Кира Спитамы, посла Дария Великого, очевидца многих событий классической истории.

Известный американский писатель Гор Видал (р. 1925) в своем романе "Город и столп" (1948) обращается к деликатной и скандальной теме однополой любви. В пуританской Америке сороковых годов прошлого века этот роман поначалу был воспринят в штыки, но когда страсти поулеглись, его признали одним из лучших в своем роде. Выдержанный в традициях лучших реалистических романов, он повествует о молодом человеке нетрадиционной сексуальной ориентации, о его горькой судьбе, полной надежд, почти неизбежно заканчивающихся разочарованиями.

Библейская аллюзия названия (подчеркнутая и эпиграфом) - своего рода вызов ветхозаветному табу, наложенному ангелами, которые, выводя Лота с домочадцами из погрязшего в грехе и обреченного Содома, запретили им оглядываться. Нарушившие этот запрет были обращены в соляной столп. Автор (совсем еще молодой человек - ко времени выхода в свет романа ему было всего 23 года) словно говорит читателям: `Не отворачивайтесь, посмотрите... и тогда, может быть, вы скажете: "Чудны дела Твои, Господи. Каким же несчастным, жалким и непредсказуемым может быть лучшее творение Твое".

Роман о войне североамериканских колоний за независимость от Англии и о первых десятилетиях истории Соединенных Штатов Америки. В центре внимания автора - крупнейшие политические деятели Джордж Вашингтон, Томас Джефферсон, Александр Гамильтон и Аарон Бэрр, образы которых автор трактует полемически, придавая роману остро современное звучание.

Перед вами - МЕЖДУНАРОДНАЯ СЕНСАЦИЯ. Книга, которую в "самой свободной стране мира" - США - отказывались издавать ПО ЦЕНЗУРНЫМ СООБРАЖЕНИЯМ!

Почему?

А потому, что автор ее - Гор Видал, один из значительнейших мастеров современной прозы - спокойно и аргументированно доказывает парадоксальную мысль: в трагедии, постигшей Америку 11 сентября 2001 года, виновата - САМА АМЕРИКА. Ее политика "добровольного принуждения". Ее назойливое "миссионерство". Ее упорное навязывание человечеству собственных идеалов...

Так ли это?

Кто-то, пожалуй, с этим и не согласится.

Однако ПРОЧИТАТЬ умную, злую и необычную книгу Гора Видала - НЕОБХОДИМО!..

"Визит на маленькую планету" - фантастико-сатирическая комедия в 3 действиях американского писателя Гора Видала.

Gore Vidal admires Edmund Wilson, Mark Twain, Sinclair Lewis, W.D. Howells, the recently resurrected Dawn Powell ("our best mid-century novelist") and the almost entirely unknown Isabel Potter. His praise, however, often seems a form of self-portraiture: when he remarks on Wilson's "powerful wide-ranging mind," one gets the feeling that he's glancing at a mirror. And in a public-relations first, he manages to extract a posthumous blurb of sorts from Thomas Mann 47 years after the publication of Vidal's novel The City and the Pillar (the German novelist had ignored the novel when Vidal sent it to him in 1948, but Vidal publishes here extracts from Mann's diary which describe the work as "brilliant" in parts but "faulty and unpleasant" overall). Vidal despises academics and the humorless, two groups apparently synonymous in his mind. There is a cautionary illustration here of the folly of answering a negative review: when Vidal trashes a Mark Twain biography and the author replies, Vidal's response is a crippling artillery blast. But that salvo is nothing compared to the tonnage he drops on arch-rival John Updike; Vidal devotes the longest of these essays to a merciless bombardment of Updike for being shallow and jingoistic, undeterred (or perhaps spurred on) by Updike's superior critical reputation. When not settling literary scores, Vidal turns to politics, where he belies his patrician background by consistently rooting for the little people in their struggles against an impersonal empire. In one especially choice paragraph, Vidal observes that two months after The City and the Pillar was published and its same-sex themes put an end to the political ambition his family had for him, his cousin Al Gore was born in a moment of "weird symmetry... whose meaning I leave to the witches on the heath." Commenting on Gore's central flaw, his Jimmy Carter-like obsession with flawless order, Vidal observes that the greatest presidents, such as FDR, knew that nothing really connects and that the best political minds simply adapt and move on. Vidal's ninth collection of essays, this one shows the mandarin populist to be at the height of his powers of both vituperation and sagacity. It leaves one impatient already for the tenth.