Рецензии на книги — Вячеслав Усов

Уже отмечала как-то, что некоторые персонажи писателям не удаются. Степан Разин из их числа. Из него выходит либо литературный злодей, либо такой же литературный герой без страха и упрека. А если не первое и не второе, то нечто размытое, покрытый рябью образ, не собираемый в четкий фокус. Тем интереснее было посмотреть на Разина в интерпретации В. Усова, который запомнился мне мастером по неоднозначным персонажам из его трилогии "Цари и скитальцы". Да и год выхода повести - 1988 уже располагал к осмыслению восстания, давая возможность порассуждать как о личности самого атамана, так и его целях.
Увы, меня ждало очередное разочарование. При всей богатой историографической базе, которой Автор не изменяет (материалы сыскных дел, челобитных, приказных бумаг), именно на главном герое случился…

Вот и закончен трехтомный труд, читатель получил и кульминацию в виде осады Великих Лук и Пскова, потребовавших напряжения всех сил жителей, и закругленную концовку с отдельным эпилогом для каждого из основных героев - Неупокоя, князя Курбского, Ивана Васильевича, именуемого Грозным, социнианского проповедника Игнатия, никого Автор не забыл, не обошел как наградой, так и наказанием. По-прежнему очень точно в исторической колее, вдумчиво, такую работу не прочитаешь наскоком за день-два. И, все-таки, что-то разладилось в нашей душевной близости с этой последней книгой, даже не объяснить толком, какие-то мелочи. Возможно, в "Дне гнева" стало больше летописного, документального, и меньше авторского. Или философско-теологические рассуждения мечущегося в поисках Истины Неупокоя стали слишком…

история народов медлительна, её подвижники должны набраться не меньшего терпения, чем инок перед всенощной

Закончив Вячеслав Усов - Цари и скитальцы , я даже не подозревала, что у романа есть продолжение, настолько завершенным он был. Да и Автор, похоже, изначально не собирался возвращаться к истории, так как продолжение "Тоска по чужбине" вышло только через 10 лет. Но книги живут по своим законам и то, что казалось точкой, на поверку вышло запятой. Зато окончание второго романа серии не оставляет сомнений в скором его продолжении, требуя развития как исторической, так и персонажных линий. За прошедшие годы стиль Автора не изменился, всё тот же прекрасный тягучий слог, огромная работа с историческими материалами, сложные, противоречивые, но понятные герои, всё те же тонкие запутанные…

Замечательная книга, основательная, умная, тонкая, лишенная пафоса, безудержной лихой фантазии, грубых стяжек. Да,

хронист не может заглянуть в истлевшие сердца

Не вышло у меня с этой книгой, но, думается мне, это не вина советчика (да и автора). Видимо, само время то, жестокое до бессмысленности, где не успеешь познакомиться с человеком, а ему уже голову снесут, удавят или нож под ребро сунут, не вызывает у меня ни симпатий, ни интереса. Вот передо мной роман, с героем во главе, которому предстоит сложное дело, шпион он, лазутчик, проникнувший в тайное татарское подполье. Важную информацию должен он добыть, для царя. Да только свои же и мешают. Ссорятся бояре, кто поближе к Ивану окажется, кому он честь окажет, вот и перебивают работу друг друга, не столько врагов на чистую воду пытаются вывести, сколько поклепы на соседа возводят, да пытаются в чем уличить его. А ежели доказательства добыть надо, так это просто делается, с простыми людьми не…

В феврале 1572 г. Василия Ивановича Умного-Колычева выпустили из тюрьмы и поручили руководить разведкой. В бывшем опричном воеводе был "крутой замес из боярского тщеславия, презрения к худородному Малюте", тяга к власти и "знание, что хорошо, что дурно для страны." Его лучшим человеком стал Алексей Неупокой Дуплев, отправленный из монастыря в Москву правду искать. Юноше бы книги читать, а он попал в водоворот исторических событий. Явки, пароли, депеши, кабаки, невольные душегубства... И чуть было не проигранное сражение при Молодях, если бы не Хворостинин. Потом - переброска в Литву, где тоже не все гладко.
Перед ожидаемой битвой с татарами Иван Грозный с семьей и казной переехал в Новгород. В сложном государевом сознании перевернулся погром двухгодичной давности: "У меня были слуги…