Жан-Люк Марион - все книги по циклам и сериям | Книги по порядку

С философом Жан-Люком Марионом, членом Французской академии, беседует Арнис Ритупс

Журнал «Символ» представляет книгу Жана-Люка Мариона «Идол и дистанция».

Ж-Л. Марион является одним из самых известных и влиятельных мыслителей современной Франции. «Идол и дистанция» (1977; 19912) — первая философско-богословская работа, в которой определилась проблематика всего последующего творчества Мариона.

Что означает (возможность) мыслить и говорить о Боге сегодня, после объявленной «смерти Бога»? — вот главный вопрос этой книги. В поисках ответа на него Ж-Л. Марион обращается к столь разным авторам, как Ф. Ницше, Ф. Гёльдерлин, Дионисий Ареопагит, М. Хайдеггер, Э. Левинас, Ж. Деррида.

В настоящем издании представлена центральная глава из книги «Вместо себя. Подход Августина» Жана-Люка Мариона, одного из крупнейших современных французских философов. Книга «Вместо себя» с формальной точки зрения представляет собой развернутый комментарий на «Исповедь» – самый, наверное, знаменитый текст христианской традиции о том, каков путь души к Богу и к себе самой. Количество комментариев на «Исповедь» необозримо, однако текст Мариона разительным образом отличается от большинства из них. Книга, которую вы сейчас держите в руках, представляет не просто результат работы блестящего историка философии, комментатора и интерпретатора классических текстов; это еще и подражание Августину, попытка вовлечь читателя в ту же самую работу души, о которой говорится в «Исповеди» . Как текст Августина говорит не о Боге, о душе, о философии, но обращен к Богу, к душе и к слушателю, к «истинному философу», то есть к тому, кто «любит Бога» , так и текст Мариона – под маской историко-философской интерпретации – обращен к Богу и к читателю как к тому, кто ищет Бога и ищет радикального изменения самого себя. Но что значит «Бог» и что значит «измениться»? Можно ли изменить себя самого?

In "Negative Certainties", renowned philosopher Jean-Luc Marion challenges some of the most fundamental assumptions we have developed about knowledge: that it is categorical, predicative, and positive. Following Descartes, Kant, and Heidegger, he looks toward our finitude and the limits of our reason. He asks an astonishingly simple—but profoundly provocative—question in order to open up an entirely new way of thinking about knowledge: Isn’t our uncertainty, our finitude and rational limitations, one of the few things we can be certain about?

Marion shows how the assumption of knowledge as positive demands a reductive epistemology that disregards immeasurable or disorderly phenomena. He shows that we have experiences every day that have no identifiable causes or predictable reasons, and that these constitute a very real knowledge—a knowledge of the limits of what can be known. Establishing this “negative certainty,” Marion applies it to four aporias, or issues of certain uncertainty: the definition of man; the nature of God; the unconditionality of the gift; and the unpredictability of events. Translated for the first time into English, "Negative Certainties" is an invigorating work of epistemological inquiry that will take a central place in Marion’s oeuvre.

В настоящем издании представлена центральная глава из книги "Вместо себя: подход Августина" Жана-Люка Мариона, одного из крупнейших современных французских философов. Книга "Вместо себя" с формальной точки зрения представляет собой развернутый комментарий на "Исповедь" — самый, наверное, знаменитый текст христианской традиции о том, каков путь души к Богу и к себе самой. Количество комментариев на "Исповедь" необозримо, однако текст Мариона разительным образом отличается от большинства из них. Книга, которую вы сейчас держите в руках, представляет не просто результат работы блестящего историка философии, комментатора и интерпретатора классических текстов; это еще и подражание Августину, попытка вовлечь читателя в ту же самую работу души, о которой говорится в "Исповеди". Как текст Августина говорит не о Боге, о душе, о философии, но обращен к Богу, к душе и к слушателю, к "истинному философу", то есть к тому, кто "любит Бога" , так и текст Мариона — под маской историко-философской интерпретации — обращен к Богу и к читателю как к тому, кто ищет Бога и ищет радикального изменения самого себя. Но что значит "Бог" и что значит "измениться"? Можно ли изменить себя самого?

В книге разворачиваются темы, связанные с проблемой образа в современной визуальной культуре. Отталкиваясь, с одной стороны, от анализа живописи, от Рафаэля и Дюрера до Серра и Круса-Диеса, разбирая, с другой стороны, основания доктрины почитания образов, известный феноменолог и теолог Ж.-Л.Марьон показывает, что видимому требуются особые условия, чтобы появиться, и эти условия невидимы. Видимое само по себе, видимое в качестве только зрелища может быть описано лишь в соответствии с логикой поклонения идолу. Именно это характеризует ситуацию катастрофического положения визуальности в современную техническую эпоху.