Укорот на граммар-наци: как перестать беситься из-за чужих ошибок

Текст: канал Евгения Лисицына

Граммар-наци за долгие годы существования в Сети не только не сдали свои позиции, но даже пополнили ряды за счет подрастающего поколения тех, кто может безошибочно написать слова «скрупулезный» и «винегрет». Наблюдать за публичной поркой запятыми в интернете весело ровно до тех пор, пока не начинают исправлять вас. Ошибиться при этом может каждый, доказывай потом, что это опечатка, а не твоя глупая голова. Но стоит ли вообще доверять людям, которые ратуют за чистоту русского языка и при этом называют себя стремным иностранным термином «граммар-наци» (который еще не сразу устаканишь в голове, как правильно писать)?

Наносить добро, причинять справедливость

Если брать идею «граммар-нацизма» в предельно обобщенной форме, то всё выглядит неплохо: нужно развивать культуру речи, любить русский язык, вычищать из него ошибки и радоваться тому, что мы обладаем великим, могучим, правдивым и свободным с богатой историей. На практике же всё сводится к частностям, а именно к болезненным тычкам в печень каждого ошибившегося. Деструктивное начало любого профессионала «лингвистического высокомерия» (по выражению Максима Кронгауза) весьма велико, потому что указать на ошибку проще простого, если ты ее углядел. А вот конструктивного, увы, практически нет.

С другой стороны, что может быть конструктивного в этой сфере, что может сделать один обычный человек? Создать бесплатные курсы ликбеза? Никто не будет на них ходить кроме тех, кто уже и так неплохо поднаторел в русском языке и хочет либо довести его до совершенства, либо лишний раз потешить самолюбие в собственном безупречном знании.

Из хороших моментов можно отметить движения наподобие «Тайной орфографической полиции», которые с бичевания коллег и друзей по переписке переключились на вполне конкретные и полезные действия.

Они выискивают и исправляют ошибки в публичных текстах — на вывесках, памятниках, табличках, не давая тем самым распространиться еще большему языковому попустительству.

Раньше трава была зеленее

Каждое поколение уверено, что следующие после них молодые люди куда менее грамотны и знающи. На это жаловались тысячи лет назад, ничего не изменилось и сейчас. Можно даже почувствовать себя героем псевдонолановского лингвистического «Начала». Вот есть хороший современный лингвист Максим Кронгауз, который сетует, что русский язык нынче обмельчал, и указывает на блестящую работу Корнея Чуковского «Живой как жизнь». В этой работе Корней Чуковский жалуется на то, что в 1961 году язык совсем обмельчал и цитирует лучших лингвистов конца XIX века.

Что писали лингвисты в то время, догадаться совсем нетрудно: да, язык совсем обмельчал, если дальше продолжится такое безобразие, то русскоязычные люди деградируют и будут объясняться жестами и ударами дубиной.

Действительно, язык со временем меняется, но настоящие подвижки в нем практически незаметны для непрофессионального глаза. Почитать о таких крошечных находках, о которых мы сами никогда бы не подумали, можно у Ирины Левонтиной в книге «О чем речь» («Русский со словарем» чуть интереснее, но там несколько другая тема). Например, мы пропустили, как добавились новые значения слов «эффективный» (теперь так можно сказать о человеке) и «адекватный» (появился положительный оттенок), как потеряло негативное значение слово «амбициозный». Времена меняются, мир меняется — и язык это отражает, но тихой сапой и полутонами.

Граммар-наци и другие чересчур активные поборники чистоты речи замечают всё больше яркое, то, что на виду, то есть сленг. При этом молодежный сленг — самая недолговечная штука, которая из языка быстро уйдет, только одно слово из сотни останется в памяти.

Попробуйте почитать примеры того, как на сленге говорили стиляги или хиппари. Если сейчас это вставить в речь, выйдет искусственно и натужно, как шутки в «Ералаше» про молодящихся старичков.

Через пару десятков лет обо всех этих мелочах никто и не вспомнит, они останутся архивах, как годовые кольца, по которым можно будет узнать эпоху.

Что же касается вопиющих ошибок, от которых кровь из глаз брызжет даже у самого толерантного человека, то тут исправления мало. Нужно с самого начала выучиться правильно, развивать «врожденную грамотность», которая никакая не врожденная, а всегда приобретенная. Чаще всего чтением книг. Сейчас же читают всё больше копипасты в интернете, которые не всегда вычитаны, поэтому и общий уровень людей с «врожденной грамотностью» падает. Тут помогут только реформы на уровне всеобщего образования.

К тому же не стоит забывать об оптических иллюзиях.

Заходишь в интернет и видишь, что в стране живут одни безграмотные подростки и такие же сомнительные с лингвистической точки зрения пользователи «Одноклассников» изрядного возраста. Но изменилось не качество образования, а режим доступа к информационным ресурсам.

Раньше все эти категории малограмотных граждан не могли публиковаться на широкую аудиторию, никто не видел их писанину, если она вообще была. В лучшем случае школьники вели дневник в общей тетрадке, а потом через десяток лет с удивлением перечитывали — как, неужели я так плохо писал, вроде грамотный человек! Теперь в интернете, который помнит всё, может писать любой, поэтому и кажется, что ошибок стало больше и общий уровень грамотности падает.

Три столпа надежности

Есть три священных оплота граммар-наци: Зализняк, Розенталь и сайт Грамота.ру. Простой тест для тех, кто считает себя экспертом по лингвистике: 1) вспомните, как зовут Зализняка; 2) вспомните, как зовут Розенталя и как пишется это имя-отчество; 3) угадайте, как эксперты самой компетентной в плане русского языка организации отзываются о граммар-наци.

Правильные ответы: 1) Андрей Анатольевич; 2) Дитмар Эльяшевич; 3) «для граммар-наци язык делится на черное и белое, правильно-неправильно. Но в языке так не бывает.

Там столько переходов, столько вариантов: от менее желательного к более желательному, это предпочтительно, это допустимо, а так тоже можно, а так не очень желательно, но в просторечии вроде бы и не страшно.

И так далее. То есть нет такого в языке, чтобы можно было поделить. А грамматический нацизм, как и любой нацизм, он делит на тех, кто с нами, и тех, кто против нас» (из любого интервью, например, данного Ксении Турковой, которая сама совсем недавно выпустила книгу «Русский без нагрузки» с отличными советами и невычитанной первой редакцией, от которой граммар-нацисты хрипели и били копытом).

Язык — живой организм, который дышит и развивается. То, что было нормой раньше, постепенно растворяется и уходит.

Если почитать книги языковедов 60-х годов, например Бориса Головина, то можно заметить две тенденции. Первая: половина ошибок вечна.

В середине прошлого века всё так же были проблемы с ударением в слове «красивее» и «звонит», всё так же путали одну и две «н» и окончания «-тся» и «-ться». Вторая: ровно половина ошибок канет в Лету.

Например, Головин сердится на новомодное словечко «кино» и грозно вопрошает, чем так людям не угодило красивое слово «кинокартина» или «синематограф»? Зачем уродовать сокращением? Как говорится, что вы будете делать с прорвой освободившегося времени?

Самое слабое звено

Ахиллесова пята граммар-нацизма как явления — это зыбкость его устоев. Сегодня ты в праведном гневе обличаешь двоечников, а завтра случайно поставил запятую не перед тем словом и сам оказался у позорного столба. К тому же самые яростные речи можно услышать от людей, далеких от профессионального знания. Корректоры молчат в тряпочку и не тычут никому в нос своей профпригодностью. Зато те, кто заучил пару триггеров и на них срывается, сами вызывают массу раздражения.

Агрессию обычно спокойных людей сложно понять — хрупкие юные девы, которые в жизни и комарика не обидят, вдруг требуют четвертовать тех, кто всего-то не помнит какую-то информацию о написании слов. Пользователи интернета постоянно собирают «расстрельные списки» слов и выражений, куда помимо действительно режущими глаз косяков попадают и обычные ошибки. Вот скажите, хочется ли вам исправить человека, если он вдруг при вас скажет «звонит» с ударением на «о»? А если слово «сверлит» (привет, сосед с дрелью!) с ударением на «е» или «включит» на «ю»? Между тем это одна и та же ошибка, в обоих словах нужно акцентировать окончание. Вот только «звонит» стало звездой расстрельных списков, а остальные глаголы такой чести не удостоились.

Интернет-этикет

Что же стоит делать, если вы увидели чудовищную ошибку где-то в блоге, записи, комментарии или другом интернет-пространстве? Прежде всего, поздравьте себя, вы молодец и внимательный. Это действительно хорошее качество. Можете даже ткнуть пальцем в экран и самодовольно хмыкнуть, если рядом никого нет. На ваше поведение перед экраном действие интернет-этикета никак не распространяется. Можете даже в одних трусах читать все материалы «Ножа» (или даже без них!) — и никто из нашей редакции вам и слова не скажет, пока вы не начнете присылать фотографии.

Но не нужно сразу обличать дураков в язвительном письме. Если кровь уже бросилась вам в голову и пепел Ожегова застучал в ваше сердце, подумайте о следующих вероятностях:

— Автор не дурак, ему просто наплевать на эти правила, потому что он не считает их важными. Кто-то не считает важным гладить одежду или моет голову втрое реже, чем, по вашему мнению, следовало бы, а кто-то рисует карикатуры на пророка Мухаммеда.

Правила для себя придумали люди, и люди же склонны их нарушать. Пока эти правила не становятся законами, борьба с нарушителями по эффективности подобна написанию философского трактата пальцем по поверхности реки.

— Автор не столь грамотен, как вы, но он лучше вас разбирается в других вещах. Представьте: вы остроумно выразили ему свое «фе» за систематическое пренебрежение правилами синтаксиса, а он взял и взломал ваш пароль, который состоял из года вашего рождения и имени любимой девушки. И кто теперь идиот?

— Соавторы текста на вашем любимом нишевом сайте вычитали его плохо, потому что у них нет бюджета на корректора, и выбор у редактора был между «нанять корректора» и «заплатить за хостинг и выдать гонорары». Диванный перфекционист-потребитель может бухтеть с полным ощущением собственной правоты, а измученный борьбой за выживание любимого детища хоть в каком-то виде редактор может взбеситься и забанить наглеца. Лучше никому не станет.

Если же грубая ошибка позорит крупное издание или на сайт вашего любимого бренда, напишите о ней в нейтральных тонах по указанным для связи контактам. Скорее всего, вас поблагодарят, и вы в таком случае сделаете доброе дело. Если же вы поведете себя как худший из граммар-наци и начнете прилюдное бичевание автора с приложением скриншотов, будьте готовы к тому, что вас могут попросить взять трех самых быстрых вороных скакунов и отправляться на них в баню или куда похуже. Потому что агрессия по законам социума почти всегда порождает только агрессию, даже когда она замаскирована благими намерениями.

Всегда полезно помнить, что всё проходит — и это тоже пройдет. Вот раньше слово «колбаситься» значило «слоняться без дела», но кто помнит об этом значении теперь? Не исключено, что о тех ошибках, которые сейчас триггерят лингвистический режим берсерка, через полсотни лет и не вспомнит никто. Как и о подвигах безымянных граммар-наци.