4 Есть женщины и в японских селеньях

Как там у Толстого - чужая семья тёмный лес? Ну в смысле, что «все счастливые семьи похожи друг на друга, каждая несчастливая семья несчастлива по-своему.»

Все смешалось в доме Облонских… Сиракавы. А всё потому, что законная жена Томо, по просьбе мужа, конечно же, привезла в дом молоденькую наложницу. Нет, наложница не стала, как следовало бы ожидать, командовать в доме, попирать обязанности законной жены и вообще делать всякие пакости. Сугэ была юной и невинной, и Юкитомо соблазнял её постепенно и со знанием. И вскоре увлёкся девушкой не на шутку, впрочем, к тому времени он уже давно не спал женой, она давно уже стала ему неинтересна, как женщина. Томо была единственной хозяйкой в своём доме, но только не в сердце мужа.
И даже будучи женщиной властной и сильной, она не могла перечить мужу. Вы не поверите, но наложницу удочерили, чтобы не было никаких толков и слухов. Чтооо? Мало того, следом удочерили вторую наложницу - Юми. Семья пополнялась с завидной скоростью. А запросы Юкитомо, хозяина и любовника росли. И в своём извращении он пошёл ещё дальше - завёл интимные отношения со снохой.
Всё это длилось годами. Сугэ изнывала, обделённая заботой и вниманием, выдали замуж Юми, Томо старела, но по-прежнему вела хозяйство и дом.
Так и жила эта группа людей, громко называясь семьёй. Но были ли они таковыми?

Ох уж эти японцы. Я тоже в очередной раз скажу, что для меня они словно другая раса. Не понимаю обычаев, мотивов, мужского своеволия, женской покорности.
Томо, любя мужа, томясь по нему, угождает ему во всём, раболепствует, боится сказать лишнее слово или показаться непокорной. Всё для него. Даже юную пятнадцатилетнюю девочку на заклание. Лишь бы он был счастлив и удовлетворён. А чего жалеть таких, как Сугэ или Юми? Не они так другие.
И вроде бы и жалела, помогала, наставляла, но всё как-то по их, по-японски, без души.

Озарение, осознание бесполезности всего, на что она положила годы, пришло к Томо фактически в конце жизни: «Томо шла по жизни своей дорогой. Она все силы потратила на то, чтобы не сбиться с избранного пути. Но радостное сияние желтых огней внезапно выхватило из тьмы самообмана тот убогий, искусственный, лишенный жизни мирок, который Томо так долго и упорно создавала. Она словно прозрела и увидела всю тщету и бесполезность своего существования. Пленница судьбы…»
Как и Юкитомо только со смертью жены понял, что «сорок лет рядом с ним жила женщина, которая все эти долгие годы тщательно скрывала свои чувства и мысли», а умерев, «нанесла сокрушительный удар по миру мужчины и расколола его надвое.»

KillWish
3/12