5

С какого бы бока подъехать к этому роману... Даже не знаю.

1. Коммунистическая сторона. Не знаю, как её воспринимают в странах, где не было социалистических приключений, может быть даже как гиперболизированный элемент, сродни фантастике. А нам это так знакомо — тем, кто не пожил в это время, по книгам и рассказам: кто, где и как прятал запрещённую литературу, как листочки перепечатывались, переписывались и ходили по рукам, а за хранение «не тех» произведений вполне реально было получить массу проблем. Да и трудовая терапия для «тунеядцев», когда интеллектуальная работа не считается за работу вообще, — тоже вещь знакомая. Чистые ручки, очки нацепил? Иди-ка как все, поработай на полях, в навозе, в земле... Китайской. Да, речь-то идёт о Китае, в котором бескультурная революция приобретает чудовищный размах, книги горят на кострах совсем как в фашистской Германии «451 градусе по Фаренгейту», а единственной литературой остаются все отлакированные и одобренные партией стандартные унылые трактаты. В этой суровой реальности из совсем ещё детишек делают тягловый скот — все описания тяжёлой работы жуть какие реалистичные (потому что Дэ Сижи знал, о чём писал).

2. Литература. Спрячь её за высоким забором, так её выкрадут вместе с оным, вместе с чемоданом и возможными неприятностями, не только потому что запретный плод сладок, но и потому что расцветающий юный ум требует пищи, которую не могут дать сухие красные сборники канцелярских штампов, а отупляющий телевизор ещё не применяется как средство массовой лоботомии. В этом плане Дэ Сижи пишет настоящую оду искусству, слюнки текут при описании тех моментов, как жадные к знаниям умы дорываются до настоящей литературы: точной, изящной, прекрасной, вдохновляющей. На этих книгах воспитываются два «потерянных человечка», и их рост и влияние на поступки заметны уже по тексту произведения. Однако самое настоящее чудо литература творит не с избалованными избытком обучения ранее подростками, а со скромной дочерью портнихи... --->

3. Женщины, что уж там. Это, как ни странно, моя любимая линия в романе. Не любовная, не феминистическая, а именно такая... Саморазвивающая что ли. Если юноши уже познали плоды культурной жизни, образования и, что уж скрывать, богатства, поэтому теперь и стремятся вверх, подальше от грубой физической работы и навоза, то с чего бы хотеть развиваться провинциальной необразованной девушке из глухой деревеньки? У неё положение гораздо выше, чем у всех остальных девушек, потому что её отец портной — едва ли не мини-божок всего китайско-деревенского сообщества — у неё не настолько сложная физическая работа, как у других, она красива, вокруг неё множество женихов и отличные для данной местности перспективы... С остальным же миром она даже не может сравнить своё положение, потому что с ним просто незнакома. И тут появляются какие-то городские воробьята, которые приоткрывают ей мир духовного саморазвития: сначала относясь к ней с пренебрежением, дескать, мы, пигмалионы, слепим из неё сейчас культурную девушку, а не обычную глуповатую деревенщину. Вот только не учли они, что у девушки окажется потенциал больше, чем у них самих, так что при всех жизненных трудностях, неприятных происшествиях и влюблённости — девушка пойдёт дальше своих «учителей», откажется от их влияния и вырастет настолько, что сама выберет себе дорогу дальнейшего развития.

Итог: совсем короткий, но многоплановый роман, который одновременно сочетает в себе черты китайской, французской, советской литературы, плутовского романа, «романа воспитания» и даже чего-то ненавязчиво феминистического. Читается очень легко, много над чем можно посмеяться, много над чем можно подумать, много из-за чего можно расстроиться.