Рецензии на книги издательства «Columbia University Press»

Дональд Кин - японовед 700 левела, хотя бы потому что он занимается этим в два раза дольше, чем я успела на свете прожить. Его рассказу доверяешь, ведь он скорее предлагает отправиться в единоличное путешествие, чем поучает или хвастается познаниями. В его нарративе практически отсутствует «я»-фактор, текст преподнесен без лишних эмоций, зазывалок-кричалок и прочих возможных атрибутов нон-фикшна. Словно плывешь в его лодочке по волшебной реке непознаваемой Японии, к поверхности которой хочешь прикоснуться ладошкой, а в итоге зачерпываешь целый ковшик, да еще и умудряешься разглядеть в глубине новые ориентиры.
Плюс в прошлом году мне довелось прочитать Дазая в его переводе (No Longer Human и The Setting Sun), и хотя судить о качестве самого перевода не могу, читался он легко и непринужденно (несмотря на то, что это Дазай).

The Pleasures of Japanese Literature смело можно назвать вводным курсом для интересующихся и желающих собрать в связку разрозненные поверхностные впечатления, а еще отправной точкой для дальнейшего погружения. Книга не загружает многостраничными разборами одной-единственной строки из The Tale of Genji, и не утомляет специальной терминологией. Иероглифы и кана отсутствуют как данность, только при разборе стихов в оригинале используется ромадзи. Структурно она разбита на 4 условных части: эстетика, поэзия, литература, театр.
   

Some years ago, when writing an essay on Japanese tastes, I chose four characteristics that seemed to me of special importance: suggestion, irregularity, simplicity, and perishability. These still seem to me to be a valid way to approach the Japanese sense of beauty, though I am fully aware that they do not cover everything.

Книга берет разгон с обсуждения эстетики Японии, и честно признаться, без этого никуда. Можно пропустить главу и сразу окунуться в литературу, но все же без бэкграунда, настраивающего на верный лад, тяжеловато. Кин так элегантно раскрывает лепестки, что настрой после этого самый что ни на есть возвышенный (как раз для трепетного восприятия минималистичных стихов).

Поэзии уделяется львиная доля пространства книги. Даты и названия у меня редко укладываются в голове, зато некоторые термины и приемы запомнились и подстегнули поискать дополнительную информацию (например, makurakotoba). Залпом прочитала главу о «назначении» поэзии – и с удовольствием поискала бы целое лингво-социокультурное исследование на эту тему. Ключевые пункты выделить в этих главах тяжело, потому как текст настолько увлекает все дальше и дальше в дебри, что про отмечание точек или цитат забываешь напрочь. Даже при малой усвояемости нон-фикшна (тем более! о боги! о поэзии!) меня затащило по полной. Во время чтения настрой был пойти взять с полки Мацуо Басё и утонуть в бананах.

Глава о театре оказалась единственно «невоспринимаемой» – лучше один раз увидеть, чем сто раз прочитать об этом. Но в остальном – крайне увлекательно, о литературе с экскурсом в историю и уклоном в эстетику (все как обещано!). После прочтения чувствуешь себя 1. вдохновленным 2. потрясенным глубиной своей неосведомленности. Так и должно :)