Мой друг Варлам Шаламов

Безумное противоречие: с одной стороны, проза В. Т. Шаламова меня отравляет, я от неё в буквальном смысле слова худею; с другой — нет ничего, что бы укололо в сердце сильнее (острее), чем «Колымские рассказы». Глубоко люблю абсолютно всё, написанное Варламом Тихоновичем, и одновременно с этим страдаю от его книг.

Шаламову случилось пройти через колымский ад, и он не мог не рассказать об этом. Ирине Павловне Сиротинской довелось дружить с Варламом Тихоновичем, стать хранительницей его литературного наследия, и она не имела права не оставить воспоминаний о Шаламове.

Писатель, которого не печатают, который пишет в стол кровоточащую новую прозу, понимает силу и новизну своего таланта — и лишён читателя.

Можно критиковать написанное И. П. Сиротинской, язвить; можно судачить об отношениях Ирины…

Короткая, сумбурная, повторяющаяся, зацикленная книга. Есть много глубокого, важного и искреннего о Шаламове, но здесь же - а это он посвятил мне, а это он про меня, без меня он никак, меня он любил - самолюбование и собственная важность. 10 лет дружбы и так мало воспоминания? Или так много личного, не для печати? Тогда зачем упоминание о любви вообще и рядом с упоминанием о смерти мужа в частности? Не полноценная книга воспоминаний, а книга молний и вспышек, чтобы осветить несколько сцен из прошлого. Чуть поменьше бы "они все его не понимали", "они его погубили", а больше про личность, больше фактов, больше Шаламова.

Но кто мы и откуда, Когда от всех тех лет Остались пересуды, А нас на свете нет? Б.Пастернак «Свидание»

Наверное, эту книгу стоит читать как одну из «реплик» в споре вокруг Шаламова. В споре, который ведут его друзья и недруги, соперники, сопричастные и просто шумная литературная среда. Я же прочла её совершенно отдельно, «с чистого листа». Потрясающая вещь.

Тут необходимо небольшое биографическое отступление.

Ирина Сиротинская – близкий друг Варлама Шаламова. Был долгий период, когда их отношения переросли в романтические. В 1978 году она ушла от Шаламова, но неизменно оставалась его другом, собирателем и хранителем его архива. После его смерти, по завещанию, она стала правопреемником его наследия.

Как будто бы железом, Обмокнутым в сурьму, Тебя вели нарезом По сердцу моему. Б.Пастернак…