Строгий надзор. Служанки. Балкон. Ширмы (сборник)

О Жане Жене в открытых источниках без долгих предисловий и вместо тысячи слов сразу упоминают его особенное внимание к обитателям «французского дна», как он сам об этом говорил: преступники, пьяницы, наркоманы, проститутки и т.д. Столь громкое, но главное, эпатажное заявление сразу формирует определенные предубеждения к товарищу и его творчеству, но только на первый поверхностный взгляд. Если вспомнить одно из самых известных произведений французского классика Оноре де Бальзака – «Блеск и нищета куртизанок», то вся выпендрежная бравада Жене с треском проваливается: он не первый, особенно во Франции, кто идет дорожкой описания маргинального общества. Чего не отнять – для репрезентации автор использует свой оригинальный подход и весьма экстравагантные модерновые инструменты. Сборник…

Очень правдоподобно описанное безумие. (Интересно было бы узнать мнение психиатра на этот счет, но оно в общем-то ничего не изменит: заяви он, что в жизни все не так, мы все равно имеем тут случай, когда правда искусства сильнее правды самой реальности). От этой натуралистичности слегка подташнивает, как от правдоподобного описания струпьев и язв. Написанная на документальной основе эта пьеса скорее насмешка над "психологической прозой". Насмешка потому, что психологизм в литературе направлен на то, чтобы объяснить, раскрыть читателю внутренние состояния героев. Здесь же все наоборот. Что на самом деле хотят эти женщины? Оправданы ли их претензии? Любят они или ненавидят - не вообще, тут и говорить не о чем, но хотя бы в данный конкретный момент времени в адрес данного конкретного…

К счастью, я на момент чтения не имел ни малейшего представления, о том, что из себя представлял автор, так что восприятие работы было совершенно незамутненным.

Есть в этой пьесе нечто, чего мне очень не хватало в работах (во многом сходных) Пиранделло. Что это - не понимаю сам, но чувствую, что здесь оно есть (или, например, у Кржижановского - есть), а у Пиранделло - нет. Благодаря этой вещи символизм приобретает вкус и цвет. Про прочитанное хочется думать. Несмотря на то, что "весь мир - театр" было сказано за много столетий до этого, в Балконе эта мысль приобретает подлинный мистический (если не онтологический) смысл. Наверно, Пелевину бы понравилось. Хочется выдать сентенцию в духе "в Балконе разница между реальностью и иллюзией размывается и сама их оценка подвергается…

Наступает вечер, спальня в стиле Людовика XV окрашивается в тёмные приглушённые полутона, ветер проникает в открытое окно и колышет лепестки цветов. Элегантная дама совершает свой туалет, рассерженно разговаривая со служанкой, – прихорашивается, расчесывает волосы, приводит в порядок лицо, любуется на отражение в зеркале. Её речи надменны, нападки язвительны, движения грациозны и пренебрежительны, служанка же подобострастна, но при этом презрительна и нарочито небрежна. Обе словно насмехаются друг над другом, каждая на свой лад… Та трещина, которую драматург пустил в самом начале пьесы репликой одной из героинь – «Не притворяйся ягненком. И не спеши, у нас есть время», – с каждым погружением в разговор расширяется всё больше; и стекло развернувшейся реальности брызжет осколками вместе с…

Сон, фантасмагория. О чем? Вероятнее всего, о том, в какие искривления психики приводит заточение, как беснуются разум и чувства и превращаются в монстров, плохо поддающихся пониманию. О преклонении перед насилием, которое может пленить юную душу быстрее чего-либо другого. Или ни о чем? Сложно сказать. Ощущение сна и бреда не покидает на протяжении чтения пьесы. Как будто уснула на исходе дня и увидела тяжелый сон.

В 1947 году Жан Жене напишет пьесу "Служанки", в которой Мадам скажет: "Люди не знают, что такое тюрьма. У них не хватает воображения, а у меня его слишком много. Я страдаю из-за своей чувствительности". А в 1949 увидит свет другая пьеса - "Высокий надзор", где тема тюрьмы одновременно сузится и обретет устрашающую глобальность. Метафора обрастет плотью, и мир во всей его полноте и яркости сожмется до экспрессионистического белого и черного, молниеносного и тяжелого, старого и молодого, а роли в жизни-театре разделятся на две закрытых группы - надзиратели и арестанты, над которыми низким потолком нависнет сложная иерархия богов: героев-преступников, подглядывающего тюремного начальства и призрака идеального преступления. Жан Жене поразителен - романтизируя жизнь арестантов, он…

Нет смысла опускаться к подробностям, к какому-либо анализу. Пьесу можно прочитать за полчаса, хорошим делом даже будет поставить этот небольшой спектакль с друзьями - едва ли не лучший способ "прочтения" сего произведения.

Все действие происходит как во сне

Несколько слов о самом авторе, Жане Жене, чье жизнеописание уже само по себе превзошло все его книги. Его идеал - идеал человека, особожденного от одномерности, общности, а значит, освобожденного от общепринятых ценностей. Воистину, этот факт уже дает право называть Жана Жене "любимым писателем", не прочитав ни одной его книги.