Даниил Хармс

Книга замечательная и мне, как поклоннице творчества Даниила Хармса и всех обэриутов было интересно прочитать её. Книгу я получила в подарок на день рождения и просто пищала от восторга, когда увидела такой подарок. После прочтения я не разочаровалась и решила, что книга Кобринского будет у меня настольной. Ещё не один раз перечитаю её. Собственно, теперь о самой книге.. Кобринскому удалось емко и "по полочкам" разложить и рассказать читателям о короткой, но интересной жизни Даниила Ивановича Хармса и про тех, кто был в его окружении. Приводится много комментариев и интересных фактов из жизни главного писателя- авангардиста одного из самого тяжелого периода в России. Не могли не порадовать фотографии Хармса и Ко и рисунки, которые рисовал сам Даниил Иванович.

Погружение в то непростое,…

По моему скромному и невежественному мнению, эта книга - эталон биографического исследования. В первую очередь, благодаря отношению исследователя к теме. Я не могу привести строчки, потому что это сквозит между ними - уважение к личности Хармса, любовь к его творчеству. А также благодаря уважению к читателю:) Начиная поиски биографии Хармса, я боялась наткнуться на что-то вроде передачи о замечательных людях по ОРТ или Культуре. Ну, из тех, где хорошо поставленный голос взволнованно перечисляет тяготы земного бремени гения, а пожилые актеры вспоминают, какой рубаха-парень был их знакомый. Понимаете, о чем я? Так вот, ни капельки!ничего такого! В центре повествования все-таки творчество. Вокруг него раскручиваются и личные переживания Хармса, и эпизоды из жизни его окружения (какие имена,…

Хармс был очень интересным и необычным человеком. Поэтому наверное сложно написать про него скучную книгу. Во-первых, в книгу конечно же включены стихи и сценки Хармса, перечитывать которые можно бесконечно. Во-вторых, оказывается, Хармс дурачился не только в рамках искусства, но и в обыденной жизни. Например, такая история:

"Дружба Хармса с Порет в 1928 -- 1931 годах проходила под знаком сплошных розыгрышей, безудержного веселья, постоянны новых выдумок и игр. Одной из самых любимых их выдумок были "подкидыши". Алиса Ивановна (Порет) мастерила их вместе с Хармсом их бумаги, ваты, иногда использовались небольшие куклы. В течение двух лет этими "подкидышами" они преследовали общего знакомого -- музыканта, профессора консерватории. "Подкидыши" передавались ему, завернутые в ноты, через…

Честно говоря, ждал от книги несколько другого. И вообще очень долго ждал, когда же смогу держать эту книгу в руках и читать её. Но и этим "другим" я доволен. Стал по-другому, глубже что-ли воспринимать творчество Хармса теперь. Узнал интересные истории из его жизни (увы мало), из жизни его друзей, выписал себе имён и названий книг несколько к прочтению. Только вот начал уже в голове путать некоторые сведения из книги полученные, эх.

Есть талантливые, чья талантливость сильнее иной гениальности. Есть гении с кучей вздорной чепухи вместо творчества, никуда, казалось бы, не годной. Так, по крайней мере, видится человеку с «классическим образованием», или же человеку, «тяготеющему» к таковому. Сейчас, как и всегда, хватает людей, усиленно стремящихся к чему-то, что им представляется «традиционным» и «классическим», страстно отстаивающих тезисы, суть которых зачастую для них самих остается несколько туманной. Для подобных творчество Хармса – сплошное становление школяра, не за что зацепиться. Тем более обидно, что эта «мелюзга» (так именовал Хармса один мой знакомый из числа вузовских преподавателей) крепко-накрепко умудрилась впечататься в культуру, присосаться какими-то щупальцами, а у некоторых охоту считать ее…

Очень обстоятельная, очень хорошая - хотя и суховатая, биография Даниила Юрьевича. Главным образом, состоит из уже публиковавшихся материалов Кобринского, которые давно пора было суммировать в одну книгу. Особый интерес представляют фрагменты раннее нигде не печатавшихся дневниковых записей отца поэта, визионера, вестника - почитать бы их целиком. Крайне гнетущее и лично на меня отрезвляющее впечатление производит фиксация смеркающихся 30-х - травля (выдавливание "буржуазного искусства", дискуссия о формализме и натурализме и т.п.), спровоцированные ею голод и нищета, аресты, смерть в тюремной психической больничке. Чудовищная государственная паранойя помноженная на неизбывную человеческую трусость, глупость и подлость против живой мысли и ищущего слова. Осталось дождаться (не уверен,…