Цитаты из произведения Исповедь демонолога

Видите, для дружбы нужно не только время, но и усилие. А я, наверное, слишком эгоистичен, чтобы быть хорошим другом.

– Мой брат, который маг, говорил мне, что лучшие рабы получаются из тех, кого ты возвысил, пообещал свободу и кому дал своих рабов. Ты будешь очень хорошим рабом, Элвин.

В зеркале отражался вовсе не я. Там еле помещался мужчина за тридцать с таким распутным и порочным лицом, что от одного его вида наши придворные дамы повалились бы к его ногам, как мартовские кошки. Мужественность, помноженная на секс, – таков был его образ. Вдобавок его глаза были красными, с вертикальными зрачками.

– Это точная модель полосы препятствий в Арлиссе. Я специально разговаривал с местным наставником и… – А у меня здесь орхидеи росли, – грустно сообщила принцесса, ковыряя носком то, что раньше было клумбой, но теперь превратилось в ров. – Тигровые. Альвийские.

– Я думала, ты спросишь о себе. Судьба Острова так тебя волнует? Что ж, ваш король – мой дядя. Я не в восторге ни от него – так как он глуп и слаб, – ни от его супруги – такой же дуры. Кузен – сам знаешь, наркоман. Элизабет – озлобленная слабачка. Но они моя семья. И я не дам им загубить себя.

– Ты слишком хорошего мнения о моих способностях, госпожа. – А твой брат – мелкая гнида, жена ему под стать, а дети – цветы жизни, которые давно не пололи. Уходи, Рэй. Я с удовольствием отдам всю твою гнилую семейку моему брату, а ты отлично знаешь, кто в моей семье самый жалостливый.

– О Рэй, ты что-то путаешь. Твой брат – мой добрый друг. Я совсем недавно гостила в его замке и осталась довольна приемом. – Ты отлично все понимаешь, госпожа. Ты не тронешь ни его, ни жену, ни детей. Только тогда я возьмусь за твою работу. Принцесса покосилась на меня и поджала губы. А потом быстро спросила: – Ну, может,…

Я все еще не понимал, зачем ей все это надо, но догадывался, что раз она Королевского рода, то и капризы у нее поистине королевские. Придумать язык, написать на нем книги, обучить ему слуг… Наверняка это наречие варваров. Не на пустом же месте она все это сочинила. Богатая, чокнутая самодурка. И наркоманка. Меня зачем-то…

Мы прикатили из полупустой кухни (главное, знать, когда повар отпускает кухарок и сам отправляется отдыхать) сервировочный стол с остатками господской еды. Это было, наверное, против правил, но покормить нас господа вечно забывали. В этот раз нам повезло: нашелся даже десерт – ягодное желе, огромная редкость посреди зимы.…

Потом дело дошло до лаборатории. Здесь имелось два черных стола: один пустой, другой был уставлен мензурками и колбами. На стенах висели открытые полки – отличное место для флаконов и баночек Шериады, тоже тщательно подписанных. Шкатулку «Редкие ингредиенты» я поставил на самый верх: вдруг это ценность? Так хоть в глаза…