Каждые сто лет
Анна Матвеева
Лучшая рецензия на книгу
10 марта 2024 г. 13:07
490
5 "Память – большая затейница."
Бывает ли у вас так, что, когда вроде бы точно помните, как что-то происходило лет 10 назад, всё же в самых глубинах памяти немножко суетится маленький чёртик, подсказывающий, что всё же не совсем так было сказано, сделано, подумано? У меня бывает... И, поскольку в отличие от героинь книги, дневников я не веду, остаётся только гадать, насколько честно я помню событие. Не то, чтобы я специально хотела "подкрасить" в нужных местах, а просто действительно, как сказано у Матвеевой, память - большая затейница. В книге, вернее, в историях двух женщин, чьи судьбы неразделимо переплелись именно из-за дневников, особенно ценна честность воспоминаний. Их двое - дворянская девочка Ксеничка перед самым сломом нормальной дворянской жизни и советская девочка Ксана перед самым концом советского периода…
Форма: роман
Оригинальное название: Каждые сто лет
Первая публикация: 2021
2022 г. — Ясная Поляна (Современная русская проза)
2022 г. — Премия имени Валентина Распутина
Кураторы
Рецензии
Всего 10210 марта 2024 г. 13:07
490
5 "Память – большая затейница."
Бывает ли у вас так, что, когда вроде бы точно помните, как что-то происходило лет 10 назад, всё же в самых глубинах памяти немножко суетится маленький чёртик, подсказывающий, что всё же не совсем так было сказано, сделано, подумано? У меня бывает... И, поскольку в отличие от героинь книги, дневников я не веду, остаётся только гадать, насколько честно я помню событие. Не то, чтобы я специально хотела "подкрасить" в нужных местах, а просто действительно, как сказано у Матвеевой, память - большая затейница. В книге, вернее, в историях двух женщин, чьи судьбы неразделимо переплелись именно из-за дневников, особенно ценна честность воспоминаний. Их двое - дворянская девочка Ксеничка перед самым сломом нормальной дворянской жизни и советская девочка Ксана перед самым концом советского периода…
12 марта 2024 г. 06:06
470
4 Свердловская достоевщина в виде дневника
Классическая трагедия в лицах, где есть густые и насыщенные потери от жертв и маньяков до неудачных суицидов. Вспомнилась строчка из когда-то известной песни: «Здесь даже солнца не видно». Стиль повествования публицистический за счёт превалирования записей из дневников над рассказом от лиц персонажей. Где-то попалась рецензия, в которой писали о сложности восприятия, не соглашусь, довольно просто воспринимать «прыжки во времени». Мораль романа такова - у всех семей есть свои истории, большие или маленькие, радостные или трагичные, которые хочется помнить или, наоборот, забыть. Яркими пятнами в романе выделяются потрясения, остальное - белый шум. Прочитал из интереса к премии Большая Книга, и вновь не был удовлетворен.