Цитаты из произведения Последняя игра чернокнижника

– Катя, – он тоже дышал с трудом. – Ты немного ошиблась, когда описывала мое отношение. Но это не так важно, как ты думаешь. Ты тоже иногда меня злишь до такой степени, что хочется вырезать тебе сердце. А иногда мне кажется, что я не смогу тебя оттолкнуть, даже если ты начнешь вырезать сердце мне. Но я стараюсь…

– Мерзавец, извращенец, подонок, изверг, убийца, дегенерат, – Ринс задумчиво вчитывался в каждое слово и делал между ними паузы, будто смаковал. – Вот со всем согласен, Кать, но дегенерат? Серьезно? Я? Или мое сознание неверно переводит это слово? – Ты залез в мои записи! Думаешь, я просто так их припрятала в нижнем…

– Кажется, ты уже всему нашла объяснения. В том числе и тому, что лежит на поверхности. Я даже волноваться за тебя не мог без десятка дополнительных поводов, куда уж обсуждать все остальное. Каждый раз я смотрю на тебя и не понимаю, почему именно ты. Как наказание за грехи? А я всё пытаюсь – только бесы видят, как я…

Так кто эти люди? Адепты какой то больной религии? Хотя чему удивляться – в любом мире, наверное, найдется какой-нибудь аналог нашим сатанистам: помоги злу, потом зло поможет тебе, а случайный апокалипсис – побочный эффект использования препарата. Ни одного идиота такая мелочь не остановила.

Я смотрела на бледное лицо Скирана, на надрез на его крыле и понимала, что выхода нет. А этим, единственным выходом, я, по всей видимости, навсегда отказываюсь от свободы. Притом даже не представляю, на что именно подписываюсь, но фраза «до конца дней» не оставляла сомнений в сроках… Отказавшись от чужой жертвы, я…

Интересно, а наложниц убивают за распространение революционных настроений? Ах да, еще и пропавшая книга, которая вполне уже может быть в комнате Ринса со множеством вопросов поверх… Интересно, как я вообще дожила до своих лет с таким характером и пятой точкой, постоянно находящей приключения?

- "Что угодно, айх", - передразнил он. - И я определяю, что мне угодно. А это значит, что ты не можешь больше врать, убегать и отстраняться. И еще много чего, что я могу формулировать до конца твоей жизни. Помимо этого ты начертила знак вечной верности, то есть добровольно не подпустишь к себе ни одного другого мужчину. Я…

- Иногда это часть игры, Катя, - он сделал шаг ко мне. - Потом вернемся к экспериментам, а пока надо закончить начатое. Так что, приступим к тому, в чем ты недавно поклялась? Мне надоело ждать. И пороки, пороки - сама понимаешь, они требуют удовлетворения.

– Ты меняешься, Катя, и пока не могу определиться, нравится ли мне это. – В чем меняюсь? – Ставишь чужие приоритеты выше собственных. – Это называется «совесть». Он усмехнулся, повернувшись ко мне вполоборота: - Намекаешь, что мне смысл этого слова незнаком? - Разве что по слухам, - отозвалась я.

Ринс говорил, не отрывая взгляда от моего лица: – Сделка, Катя. Ты ведь их любишь. Твой влюбленный друг прямо сейчас убирается с моих глаз, в родном племени сообщает, чтобы прислали другого элоха, на которого я смогу полагаться. А ты взамен… – Что угодно, айх, – я от облегчения действительно готова была предложить любую…