Цитаты из произведения Пташка

Стоит лишь разобраться как следует, и тогда можно начинать жалеть всех подряд, и ненавидеть уже становится некого.

Понимаешь, Птаха, мне было бы на все это глубоко наплевать, если бы все эти годы у меня так хорошо не получалось дурачить самого себя. Меня бы сейчас это так не трогало, если бы я не выглядел таким идиотом. Да и ты такой же, сам знаешь. Даже страшно подумать, насколько просто им оказалось превратить нас в таких же, как…

Все вещи, которые кажутся нам важными, становятся незначительными, едва задумаешься о том, что они в действительности значат; вся жизнь кажется ничем. Знание-умение уничтожается размышлением, даже не уничтожается, а как бы стерилизуется, перегоняется в знание-понимание. Раздумье – это переработка умения в понимание.

Все живое растет вверх и не достигает свободы. Верхние ветки ловят ветер и свет, захватывая их, точно в ловушку, но в конечном итоге лишь увеличивают слой перегноя. Рост сам по себе не имеет значения.

Мне бы догадаться, как сделать реальной ту мысль, которая приходит мне в голову, но за которую я никак не могу ухватиться. У меня больше нет сил. Прах во мне слишком силен; кости мои словно клубы пыли.

Согнуть дерево или наполнить парус – это ничто. Важно знание-понимание, а не знание-умение. Птица знает, как летать, не зная, как она это делает.

Я пробиваю дорогу через свое одиночество к знаниям, которые есть понимание и которые кладут конец тем знаниям, которые есть умение; это как вздымание волн посреди воздушной глади, движение к необходимости.

Ринальди протягивает мне тарелку с залитыми молоком кукурузными хлопьями и ложку, давая понять, что я могу покормить его, если желаю. Я протягиваю руку и забираю их у него. Он встает на стреме, чтобы никто не заглянул к нам в палату. Да что ему смогут сделать, если узнают? Уволят? Но здесь ему даже не платят; его пытались…

Я вообще не знаю, что сумасшествие, а что нет. Что такое безумие? Войны, например, уж точно безумны.