Отзывы о произведении Грешники

Я очень давно не читала книг в виде посланий от первого лица. Либо анекдотов. Либо эссе, в зависимости от того кто как хочет это воспринять. Поэтому вместо скучной исторической справки о состоянии рока и панко-рока в постсоветской России в 90х и начале 2000х я получила калейдоскоп из историй со всеми вариантами развития событий, которые находили свое пересечение в определенных местах (клубах) и в определенных людях (творивших эти клубы). И это оказалось покруче фильма Магнолия.

Спустя еще полгода в TaMtAm’е уже шли жесткие сайкобилли-вечеринки и панк-концерты. Интерьер становился все более диким. Под конец это была просто пустая комната с обугленными стенами, а чтобы люди не могли запрыгивать на сцену, зал был перегорожен металлической балкой, протянутой на уровне груди.

Книга состоит из…

Илья «Чёрт» Кнабенгоф («Пилот»): «Тогда я еще не знал, что жизнь - это куда более сложная штука, чем всем нам казалось сперва.»
Андрей «Князь» Князев («Король и Шут»): «Кто бы мог подумать, что жизнь окажется настолько сложной штукой?»
Михаил «Горшок» Горшенёв («Король и Шут»): «В самом начале никто из нас и представить не мог, что жизнь окажется настолько сложной штукой.»

В 1991 героям этой книги было около 20... На глазах развалилась страна... Им некуда было идти - вокруг оказалась пустота... Они уходили в музыку - в новую, какую до них никто не играл. Для этих парней Ленинградский Рок-клуб уже был старьем... Они уходили в наркотики, в бесконечность... Музыка, наркотики, смерть - и по новой... Кто из тех, кто вышел из легендарного питерского клуба TaMtAm жив на сегодняшний день?.. Но и…

Первая треть книги казалась почти интересной, но потом всё слилось в однообразную грязную жвачку и дочитала я это на слабоумии и отваге силе воли.

Основатель клуба, Сева Гаккель, произвёл сначала забавное впечатление - такой восторженный дядька. Всё его восхищало и повергало в удивление и полуобморок. Клуб вот организовал, дикарей туда напустил и таял от счастья в лучах их первобытной энергетики. Обладая слабеньким зрением в упор не видел, что в клубе наркотой торгуют и безумие там правит бал. Расстраивался, что омон заходит, музицировать мешает.

Влезать во все это я не собирался. Мне вообще казалось, что можно жить в стороне от подобных вещей — а потом в сопровождении пятидесяти омоновцев к нам нагрянул Комитет по борьбе с незаконным оборотом наркотиков.

Это позиция взрослого…

Жизнь так устроена, что каждый получает то, к чему стремится. Ты делаешь выбор, и дальше именно этот выбор будет определять твою жизнь. Неважно, хочешь ты выбирать или не хочешь — выбирать все равно придется.

Ну что же, довольно любопытная книга о 1990-х годах. Пусть я только родилась в эти годы, мне было интересно прочесть о жизни молодёжи того интересного времени, которое уже вряд ли повторится. Как сказал один из рассказчиков, подобного периода в истории нашей страны не было прежде и уже не будет в дальнейшем.

Это было действительно тяжёлое время, когда цены могли поменять дважды за один день, когда люди не знали, смогут ли купить еды в следующий раз, а многие понятия не имели, как вообще выживать. Однако и в 90-е было что-то хорошее. После долгих лет страна обрела свободу, в том числе…

Я поехала в Питер с книжкой «Грешники» Ильи Стогова. Можно я не буду писать Стогoff? Это уже не модно.

В поезде читается быстро. Мне хотелось почитать что-то с Питерским акцентом, но не классику. «Грешники» — это книга небольших интервью российских рок-музыкантов и всяческих близких к этой тусовке деятелей. Объединяют эти записи воспоминания каждого о времени питерского музыкального клуба TaMtAm.

Очень убогая обложка:D

На первом курсе я читала эти кислотные книжки Стогова. Хоть они и бестолковые, но мне нравилось. Быстрые углеводы среди книг, прочитал и, вроде как, легко и интересно.

Время в книжке описывается самое адское. Конец 80-х, начало 90-х. В этот-то момент бывший участник группы «Аквариум» Сева Гаккель и создает TaMtAm. Местечко не менее адовое, чем время, но, всё же, легендарное.…

В целом, книга о 90-х и сексе, наркотиках и рок-н-ролле. Хотя наркотиков там намного больше, чем всего остального. Секса там немного, но бОльшей частью это насилие и ужасающе легкое отношение к нему. Не худ-лит, это книга журналиста, собравшего откровения выживших музыкантов (ну, отчасти выживших, ибо Горшенёв всё таки ушёл из-за того, о начале чего он успел рассказать) Эта книга о целой эпохе и музыке, о Санкт-Петербурге и первых музыкальных клубах, о бардаке в стране и головах, о музыкантах и о фарцовщиках, о поколении потерянных людей и о тех, кто не дожил до 2000-х. Книга, после прочтения в очередной раз понимаешь, что жить сейчас не так уж и плохо, а нытьё по поводу никудышного правительства/чиновников и грязи - это просто национальная привычка, эдакая доза пессимизма и скептицизма…

Лично для меня книга оказалась потрясающе интересной. Нет, конечно же, я в общих чертах знал что представлял из себя мир рок и панк-рок музыки, особенно отечественной, в 1980-1990х годах. Более, того, русский рок - одно из немногих направлений в музыке, которую я могу и люблю слушать. Но так, как это подано в книге Стогова - рассказ об истории нашего рока и панк-рока от лица самих музыкантов, директоров групп, продюсеров, через историю музыкальных клубов Ленинграда... И, что немаловажно, прочитать эту историю без категоричных оценок "хорошо"-"плохо", а просто как оно было... И что ещё более важно для меня, не фаната музыки, без лишних многосотстраничных подробностей, а просто суть происходящего через истории жизни реальных людей, рассказанные ими самими... Шикарно. Стогоff один из…

Мы вернулись в Ленинград и только тут узнали о путче и ГКЧП. Приятели были сильно напуганы: у всех лежали здоровенные пакеты с марихуаной, и никто нигде не работал. Но лично я толком испугаться не успел: путч подавили, Ельцин стал президентом, и оказалось, что пакеты можно не перепрятывать, а на работу не устраиваться... Начинались 1990-е.

В сравнении с мемуарами в Прошу, убей меня история отечественного рока предстает в крайне печальном свете. В Америке 70-80-х разного рода зависимости становились вкусной, но необязательной прослойкой в творческом торте между внутренним огнем и музыкой. Они чаще помогали раскрыться и без того склонным к саморазрушению артистам, делать песни ярче, безумнее, лучше, поддерживать невыносимый темп андеграунда и переносить тяжкое бремя славы. В конце…

Трудно писать о том, что задело за живое. Это ж не чистая литература, это вполне в духе Светланы Алексиевич вещь, подозреваю только, что монологи меньше подвергались авторской обработке, чем в книгах Алексиевич. Автор почти не виден за этими текстами. Некую стройную систему они не создают. Просто… журналистская вещь, динамичная. Трагическая. Захватывающая своей неприкрытой правдой о времени.

Изнанка кумиров… Надо ли ее вообще знать? Может, остановимся на творчестве, на песнях? В крайнем случае – на той части личности, которая… может быть предана огласке. Но есть и другая часть личности… Страшная порою.

Всю жизнь я занимаюсь музыкой, даже помню какие-то клубные концерты в нашем городе в 90-е. Но мне всегда была интересна только музыка. Не тусовка. Сцена и сочинительство. Это держало меня…