Уход в лес

всякий рационализм приводит к механизму, а всякий механизм приводит к истязанию, как к своему логическому следствию.

Иррациональненько. Никогда бы не подумал, что автор немец; никогда бы не подумал, что он военный. Эта книга не способна стать откровением, но она может попасть в унисон с мировоззрением читателя и помочь ему выразить мысли и суждения, до того бывшие лишь ощущениями. С другой стороны, если весь этот гимн индивидуализму вам чужд, то и спорить тут не с чем. Это не аналитическая работа, здесь совсем нет аргументации или какой-то последовательности. Целостности концепции лично я тоже не ощущаю, хотя возможно, ее можно раскрыть, если почитать Юнгера побольше.

Много про страх, про свободу индивидуума в условиях "демократии" и "диктатуры". Автор скептически относится к цивилизации,…

Читается не сложно, местами цепляли цитаты и умозаключения. Подобная литература однозначно только для направленного на нее потребителя. Если не пошло сразу- не продолжайте.

Юнгер говорит тут о самодостаточности и самоценности человека, которые пытается как-то смазать, разбить и упорядочить технократия. И, вроде бы, с написания этого эссе прошло 70 лет, наступила цифровая эпоха, всё другое, но характер технократии не менялся (даже рычаги и педали не очень меняются у неё, только свистоперделки новые), так что в описываемой Юнгером послевоенной Германии вполне узнаётся Россия 2010-х (хоть главки про выборы смотрите, хоть про собственность, хоть какие). А самодостаточность и самоценность человека / личности / "одиночки" - вещь фундаментальная, и фундамент этот должен залегать и - если уж он есть - залегает достаточно глубоко, чтобы не меняться. Так что и с этой стороны всё свежо и актуально. Другое дело, что над этим фундаментом с наступлением цифровой эпохи…

Преодоление страха смерти есть также преодоление любого другого ужаса; […] Этому следовали не только мученики, которые были сильнее стоиков, сильнее цезарей, сильнее тех сотен тысяч, которые окружали их на гладиаторской арене. Этому следовали также все те бесчисленные люди, погибшие за веру. […] Даже когда соборы обрушатся, то знание, их настоящее наследие, сохранится в сердцах, и с ним обитатели катакомб будут подрывать дворцы тирании. По той же причине можно быть уверенным в том, что голое насилие по античному образцу не может долго торжествовать. С Христом в историю вошла ее подлинная субстанция, и поэтому мы по праву считаем эту дату началом новой эры. […] Гёльдерлин в своем известном стихотворении понимает Христа как вершину гераклической и дионисийской силы. Геракл – это…

Писать о Эрнсте Юнгере непросто. Все-таки этот немецкий писатель, этот человек, служил в гитлеровской армии и принимал участие в войне против нас. Неудивительно, что на текстах Юнгера сегодня пытаются выехать фашисты, русские (и украинские) в том числе. На фронтисписе удивившего меня издания "Ухода в лес" Юнгера на русском языке, которое я нашел в Сети, с любовью нарисован молодой человек с автоматом Калашникова (!) наперевес. Вероятно, это образ бойца из числа небезызвестных "приморских партизан" (ведь "уход в лес"!). А в предисловии к данному любопытному артефакту издательского дела немецкий писатель выхваляется как консервативный революционер, "вертикальный человек" и видный духовный партизан.

Впрочем, прокатиться на Юнгере у современных фашистов вряд ли выйдет. Как говорится, с…

Книга-керівництво для тих, хто хоче вижити у тоталітарному режимі, будь то диктатура чи демократія. Для тих, хто хоче вижити у світі техніки і не стати її придаком.

Хто хоче зберегти людяність мусить йти шляхом одинака, який може сказати "ні". Ліс можна знайти в урбаністичних джунглях, у своїй професії, його можна знайти прямо в тилу ворога. Ліс - це архетип, древній міфічний символ, місце в якому одинак знову відкриває свій зв'язок зі свободою, яка, по-суті, є силою що долає страх.

Тепер вже буде боятись сам Левіафан.

Читаешь не запойно, а с известным напряжением и даже пропусками. Трудности создает и перевод с немецкого, и, конечно, понимание того, что автору приходилось прибегать к эзоповому языку. Но, есть заворожённость «лесом» или, по крайней мере, осознание невыносимой муки нахождения внутри корабля-левиафана или неутолимой жажды среды нынешней пустыни духа. Кто так чувствует, тот все понимает. Ведь все мы в современном мире либо рабы (в подавляющем большинстве), либо – партизаны. Еще бы найти силы и знания, чтобы добраться до воды в период резкого опустынивания.