Приколовшиеся и обломившиеся

В тот год учиться вообще пришлось спустя рукава, и теперь, когда вспоминаю третий курс, удивляюсь - как я вообще не вылетел с филфака? Наверное, некая степень везения сыграла свою роль.

Вот, помню, сдавали мы историю русской литературы последней трети 19 века. Профессор был такой либеральный, что за одну явку на экзамен уже можно было получить три балла, ну а если студент знал фамилию препода и цвет учебника, то и на четверку можно было рассчитывать. Но мне такого позора не очень хотелось, несмотря на то, что содержание добрых двух третей книг, обязательных к прочтению, я знал только по конспектам, пересказам однокурсников да по сборникам типа "краткое содержание всей мировой литературы на 20 страницах".

Так вот, прибегаю я весь в мыле на экзамен. Часть народа уже "сдалась", и самый первый - Миша, который по поводу успешной сдачи уже успел "причаститься" полутора литрами пива, как в той песне, "с устатку и не евши", и теперь сидит с масляными глазами рядом со входом в университетский корпус и смотрит на вторую "полторашку". Меня же в этот момент беспокоит Достоевский, а именно "Униженные и оскорбленные", концовку которых из "краткого содержания" кто-то бессовестно выдрал. Увидав Мишу, я подбегаю к нему:

- Миша, - говорю, - скажи-ка мне скоренько, чем там дело в "Униженных и оскорбленных" закончилось?

Мишаня поднял голову, сфокусировал на мне взгляд и выдохнул:

- Ну так... неважно закончилось. Приколовшиеся не обломились, обломившиеся не прикололись.

С этими словами он присосался к бутылке, а я, решив, что с меня этого достаточно, пошел на экзамен, где мне достался Чехов с Толстым.