Ой, да не вечер...

Мой любимый рассказ в этом сборнике - "Ой, да не вечер..."
Поход! Причем пеший. И описывается он так, как бывает. И именно в детстве.

Обснар — общее снаряжение. Инструменты, каны. Продукты. Я схватился — сначал чуть не упал. Потом сделал так же, как Палпалыч: взгромоздил рюкзак на пень, сел рядом на корточки. Всунул руки в лямки, застёгнул ремень на груди. И разогнул колени, поднялся. Смог.

— Ну как? — спросил Палпалыч.

— Нормально, — ответил я.

И он кивнул. Не спросил — справишься? Не тяжело тебе? Просто кивнул и сказал:

— Хорошо, Антон.

Кирилл посмотрел на меня скептически: — вот придурок, сам нарвался, вот и тащи теперь.

Я хотел еще свой рюкзак взять. Но Сашка, дочка Палпалыча, его забрала:

— У тебя и так. А у меня легкое всё.

И мы пошли. Не так-то и тяжело. Привык. Только голова немного начала болеть. То ли от того, что рюкзак на плечи давит, то ли от свежего воздуха. И равновесие по-другому чувствовалось, чуть наклонишься — и заваливает набок.

Меня в мои первые походы водил сначала папа, потом нас водил руководитель кружка "Юный натуралист", Петр Иваныч. Великий был человек. Ему уже 60 к тому времени было, а он таскался с нами, пионерами и Юными натуралистами. И учил. Любить природу, разбираться с растениями - какие съедобные, какие лекарственные, а были и такие, что молодые съедобные, в период цветения лекарственные, а при созревании плодов даже немного ядовитые. Я их до сих пор помню, хотя больше 30 лет прошло.

мне вдруг скучно стало с ними. Не то, что скучно — просто обидно, что все поют, вот, слуха нет — и ничего, поют! Орут просто, зато весело им, и они все вместе. А я нет. И чего мне слух этот? Слышу, а петь не могу. Как собака. И слов не знаю, и вообще… Вообще я какой-то не такой почему-то.

В общем, я взял свою миску и пошёл на берег её мыть. Ведь засохнет, и потом не отмоешь.

Заодно я прихватил и Санькину миску тоже. Она потом про неё вспомнит — а посуда чистая! Мелочь, а приятно, наверное. А мне всё равно, одну мыть или две.

И вот это тоже. Сидишь у костра, песни поют. Я всегда рокером был, знал Кино, БГ, Алису, Зоопарк. А тут все пытались петь Визбора (которого я тогда не знал), Ивасей, Дольского (которого я знал, но даже подростком считал претенциозным).
Кино у костра стали петь сильно позже, в конце 80х и в 90х уже.

И я вдруг заорал вместе со всеми:

— Ничего на свете лучше не-е-ту! Чем! Бродить! Друзьям! По белу све-е-ту!

Тоже хорошая песня, кстати. Там так хорошо расщепляется на голоса. Все верхний поют, простой. А я могу второй, и Кирилл может. Так странно, у меня будто какой-то узел был на горле, а тут вдруг распустился — и запелось само.

Все-таки невероятный рассказ. Нина Дашевская смогла реально воссоздать те переживания юного человека, которые каждый из нас переживал в этом возрасте. И каждому казалось тогда, что только у него в душе вот это вот творится, а у других все сильно проще...