Обеспечьте переводчиков гуглом!, или Новые трудности перевода, Ч. 2

Часть 1 — здесь.

Вот в этом конкретном случае мне не совсем ясно, специально или случайно в переводе А. Петухова отсутствует целое предложение:

Well, he thought, that's why you married her, isn't it? What are you complaining about? After that summer at San Miguel...

«Ну что ж, – подумал он, – поэтому ты и женился на ней, не так ли? На что ты жалуешься?»

Мне все-таки кажется, что специально — потому что основной акцент на Сан-Мигеле сделан в тексте позже, и, могу предположить, переводчик решил, что фраза просто сюда не вписывается. Но в этом и был смысл — показать обрывки мыслей, которые сам Джон ещё не успел осознать! А. Горелов снова показывает себя с лучшей стороны:

Но ведь именно поэтому он на ней и женился. На что же жаловаться? Надо же было случиться тому южному лету...

Упоминание Сан-Мигеля убрано тоже, но как же нежно в итоге получилось! Из его текста очень легко собрать головоломку из отдельных, несвязанных мыслей Джона — "Я хочу туда, где буду чувствовать себя дома; в то южное лето, где я был молод, влюблен и счастлив; в то время, когда все было хорошо". А вот у А. Петухова Джон кажется куда более серьезным, твердо стоящим на ногах — и мне легко понять, почему в 90% рецензий он назван бабником и нехорошим человеком: его эмоции переданы так, что та слабость, которую он себе позволил, кажется похотью, а не наваждением.

В данном случае Андрей Петухов украсил фразу синонимами скушного глагола "said" (сказать), во всей красе показав превосходство русского языка:

After tea John said to Henrietta, ‘Come for a walk,’ and Lady Angkatell said that she must show Gerda the rock garden though of course it was quite the wrong time of year.

После чая Джон пригласил Генриетту погулять, а леди Энкейтлл заявила, что обязательно должна показать Герде свой рокарий, хотя, конечно, сезон не очень подходящий.

Но на мой вкус использование одного и того же слова было обосновано (не знаю, можно ли назвать это синтаксическим параллелизмом, но очень похоже): в оригинале эти два действия кажутся связанными, взаимообоснованными — один из тех моментов, когда видно что все Энкейтллы действительно знали о связи Джона и Генриетты. Люси, как обычно, ещё и проявляла инициативу — рокарий можно было показать когда угодно, но она увела Герду специально, чтобы не мешать прогулке влюбленных.

Я настолько привыкла к этой "любви к синонимам" у Андрея Петухова, что безумно удивилась на этом вот моменте:

– Меховая накидка… в летнем павильоне у бассейна. Кому она принадлежит?
– Вы говорите, сэр, о меховой накидке?

Да нет же, он говорит о меховой накидке, что непонятного! Причем в оригинале таких проблем нет — А. Горелов, например, вообще не испытал никаких трудностей:

— В маленьком павильоне около пруда была меховая накидка. Вы не знаете, кому она принадлежит?
— Если вы говорите о накидке из серебристой лисы, то ...

А вот здесь даже странно, что Андрей Петухов позволил себе просто повторить оригинал:

But John would never be there again. Never—never—never… Mutton getting cold—congealing on the table…the bang of the consulting-room door, John running up two steps at a time, always in a hurry, so vital, so alive…

Alive.

Но Джон больше не вернется. Никогда… никогда… никогда! Остывающая баранина на столе… стук захлопнувшейся двери приемной… Джон, взбегающий по лестнице через две ступеньки, энергичный, бодрый, полный жизни…

Полный жизни…

Хотя на мой вкус именно здесь он мог проявить свой талант к точной интерпретации слов в зависимости от контекста, даже если по-английски это будет одно и то же слово. Мне кажется, что первое "alive" действительно означало "жизнь бьет ключом", зато второе было антонимом к слову "мертвый". А потому, мне кажется, вот так было бы лучше:

Джон, взбегающий по лестнице через две ступеньки, энергичный, бодрый, полный жизни…

Живой.

Коротко и грустно, и без всяких троеточий.

Столько дифирамб господину Горелову с моей стороны... Можно подумать, что перевод А. Петухова можно выкидывать и искать в букинистических лавках ту самую "Долину". На самом деле, конечно, нет. Во-первых, А. Горелов позволял себе сокращения — не просто пропуски, как у А. Петухова, которые в общем и целом не так уж и страшны, потому что довольно редки. В исполнении Горелова "Долина" неплохо потеряла в объеме. Например, момент помолвки Мидж и Эдварда:

— <...> К тому же мы еще должны зайти в ювелирный магазин за кольцом…
— За кольцом?
— Разве это не принято? Разве вы не должны иметь обручальное кольцо?
И она его получила.
Эдвард выбрал кольцо, украшенное бриллиантом, с большим вкусом: камень был среднего размера, но прекрасно обработанный и с замечательным блеском.
— А теперь, — сказал Эдвард, выходя из ювелирного магазина, — пойдем и покажем миссис Эльфридж, что мы тоже можем быть грубыми и плохо воспитанными.

Вместо "И она его получила" на самом деле — целая сцена, лишившись которой текст многое потерял (вот за что, как минимум, огромное спасибо А. Петухову и Эксмо - за восстановление справедливости):

В неярком свете ювелирного магазина Мидж и Эдвард склонились над крытыми бархатом подставками с рядами сверкающих обручальных колец. Предупредительный продавец доброжелательно наблюдал за ними.
– Нет. Не изумруды! – сказал Эдвард, отодвинув бархатную подставку.
Генриетта в зеленом твиде… Генриетта в вечернем платье, словно из китайского жадеита… Нет, не изумруды… Мидж постаралась заглушить острый укол боли в сердце.
– Выбери за меня, – сказала она Эдварду.
Он снова склонился над прилавком. Наконец он выбрал кольцо с одним бриллиантом, не очень большим, но прекрасного цвета и блеска.
– Мне нравится это.
Мидж кивнула. Выбор свидетельствовал о безошибочном, изысканном вкусе. Она надела кольцо на палец. Эдвард и продавец, откинув головы назад, смотрели, как оно выглядит на руке. Эдвард выписал чек на 342 фунта и, улыбаясь, вернулся к Мидж.

Во-вторых, если текст не требовал от А. Горелова включить фантазию, он переводился "как есть", подстрочно — и делался абсолютно нечитабельным. Например:

— Да. Вы ничего не понимаете, ничего не видите, ничего не чувствуете! Мысли и чувства других до вас просто не доходят.
— А мне кажется, все наоборот.
— Договорились! То, на что вы смотрите, вы действительно видите. Но это все! И больше ничего! Вы — как прожектор. Сильный свет освещает точку, которая вас интересует, все остальное остается погруженным в глубокую тьму.
— Но объясните же, что все это значит?

Вот именно — что? А. Горелов и его перевод — наглядный пример того, что недостаточно просто заменить латиницу на кириллицу и получить смысл. Андрей Петухов показывает, как это должно было звучать:

– Ты не видишь, не знаешь, что чувствуют люди…
– Ну я бы этого не сказал!
– Ты видишь только то, на что смотришь. Ты… как луч маяка! Мощный луч, направленный на то, что тебя интересует, а все остальное – сплошная темнота.
– Генриетта, милая, о чем ты?

И ещё:

— А кто унаследует Айнсвик, если исчезнет Эдвард Эндкателл?

Исчезнет? Куда? Инопланетяне? У Петухова все в порядке:

– К кому перейдет Эйнсвик после Эдварда Энкейтлла?

Из-за перевода "в лоб" диалоги лишаются даже толики смысла:

— <...> тогда — мы Эндкателлы — исчезнем. Эдвард останется последним, и все уйдет с ним.
— Неужели возможна такая катастрофа?
— Но ведь речь идет об Айнсвике!

Петухов:

— <...> Он будет последним Энкейтллом, и все исчезнет.
– Это имеет такое большое значение, Люси?
– Разумеется! Ведь это Эйнсвик!

Вот здесь текст приобретает совсем другой оттенок:

— Извините меня, пожалуйста, вы случайно не его жена?
— Нет, — ответила Генриетта, — только друг.
— Да, это видно.

Закрадываются смутные сомнения, что на последней фразе из кустов должен появиться медведь и прокричать нечто обидное. На самом деле - наоборот:

Маленькие быстрые глазки пристально всматривались в нее.
– Извините меня, милочка, вы случайно не жена ему?
– Нет, – ответила Генриетта. – Я просто друг.
– Понятно, – сказала миссис Крэбтри.
Генриетта подумала, что ей действительно понятно.

Иногда чутье настолько ему изменяло, что перевод становился совсем уж чушью:

His hand was on her pulse. Vitality passed from him to the panting old woman on the bed.

Джон проверил ей пульс. Ему вдруг захотелось рассказать ей о своей жизни.

??? Адекватный вариант от Андрея Петухова:

Пальцы Джона нащупывали ее пульс. Жизненная энергия передалась от него задыхающейся старой женщине на больничной койке.

Со второй половины книги А. Горелов, кажется, вообще перестал вчитываться — и стал выдавать перевод прямо противоположный тому, что написано в оригинале, например, 1:

Джон потерял голову. Поверьте мне! Он был просто безумным. Он требовал, чтобы я бросила мужа и детей, добилась развода, вышла за него замуж. Он говорил, что никогда не мог меня забыть, что время для него остановилось с того дня, когда он меня потерял…

Откуда у Вероники дети? Ниоткуда, разумеется, вот как было на самом деле:

– Джон потерял голову… совершенно обезумел. Он хотел оставить свою жену и детей, требовал, чтобы я развелась с мужем и вышла замуж за него. Он сказал, что никогда не забывал меня… что с тех пор, как меня увидел, время остановилось…

2. Горелов:

— Я надеюсь, Дэвид, что скоро вы снова к нам приедете! Вы нигде больше не встретите людей, причастных к убийству, с которыми можно вести интересную и умную беседу!

Петухов:

Надеюсь, Дэвид, вы снова приедете к нам погостить. Так трудно нормально общаться, когда в доме произошло убийство, не так ли? Тут уж не до интеллектуальных бесед.

3. Горелов:

— Я уверен, — заметил Эдвард, — что она умная и толковая. Мне кажется, ее речи похожи на игру, которая заключается в том, что в предложении нужно угадать отсутствующее слово. Можно предложить и другое сравнение — она напоминает мне молоток, который летает от одного гвоздя к другому, но ни по одной шляпке не попадает.

Петухов:

– Я всегда полагал, – задумчиво сказал Эдвард, – что Люси обладает блестящим умом, который не разменивается на нудные фразы – как в игре, где нужно найти пропущенное слово. Если прибегнуть к метафоре – ее мысли прыгают, как молоток от гвоздя к гвоздю, но тем не менее всегда попадают точно по шляпке!

4. Горелов:

Он сказал это тем снисходительным и покровительственным тоном, каким говорил с ней раньше. Тогда это ей не нравилось. Сегодня, сейчас она воспринимала все иначе. Она вовсе не «предавалась» мыслям. Понял он или нет, что она хотела сказать, но она прекрасно знала, что имела в виду.

Петухов:

Опять этот снисходительный тон, каким он разговаривал с ней много лет назад. Тогда это ей нравилось, но теперь удручало. Нет, ей следует говорить яснее, он должен понять, что никакая это не фантазия, что ее смутные страхи совсем не напрасны.

5. Горелов:

— <...> Считаете ли вы необходимым, чтобы полиция знала, что я была любовницей Джона Кристоу? <...>
— Значит, вы любили друг друга?
— Если хотите, да.
Он не отводил от нее глаз.
— Это было не так, как вы называете это, мадемуазель.
— Да.
— Почему?

Вот здесь особенно обидно — Пуаро проявлял тактичность, пытаясь вложить в слово любовница значение "та, кто любит", а не обвинить Генриетту в адюльтере. А тут выходит не просто наоборот, а какая-то каша.

Петухов:

— <...> Как вы думаете, нужно ли, чтобы полиция знала, что я была любовницей Джона Кристоу? <...>
– Понимаю. Вы были его возлюбленной, – произнес Пуаро четко и тоже бесстрастно.
– Если вы предпочитаете такое выражение.
Он с любопытством посмотрел на нее.
– Разве вы не то сказали?
– Нет!
– Почему?

6. Горелов:

— <...> Конечно, рабочие имеют право на все это, — сказал Дэвид. Я бы только исключил чай, который подают в постель. Это барство, неприемлемое в хорошо организованном обществе!
— А я с вами не согласна! — возразила Мидж.

Петухов:

– Все это рабочие должны иметь, – заявил Дэвид.
Хотя он несколько сомневался по поводу ранней чашки чаю, тихо поставленной на подносе у кровати. Это звучало уж слишком по-сибаритски для серьезно организованного общества.
– Не могу не согласиться с вами, – сердечно подхватила Мидж.

Иногда у А. Горелова получаются прям перлы, над которыми очень трудно не заржать:

— Я провожу вас! — он сделал шаг к ней.
— Нет, Эдвард… Я хочу побыть одна со своим мертвецом…
— Генриетта! — воскликнул он. — Неужели вы не понимаете, как я страдаю?
— Вы? — довольно резко спросила она. — Вы страдаете от того, что Джон умер?
— Я страдаю за вас. Вам сейчас очень тяжело…

Он очень пытался передать конструкцию из оригинала, но получилось как в плохом театре. А. Петухов, к сожалению, не смог сохранить то, что было в оригинале, но смысл передал верно:

– Генриетта, милая… Я ничего не говорил, но ты знаешь, как я сожалею…
– Сожалеешь? Ты сожалеешь, что умер Джон Кристоу? – Тон был все таким же неприятно резким.
– Я хотел сказать, что мне жаль тебя, Генриетта. Я понимаю, это должно быть… большим потрясением.

Ни с того ни сего у А. Горелова:

Вероника Крей была очень элегантна. Ее спортивный костюм показался Пуаро похожим на костюм Генриетты.

Элегантна, епт! Зачем тут был "спортивный костюм", если вполне можно было сказать так, как в оригинале:

На Веронике, как и на Генриетте, был твидовый костюм и уличные туфли, но на этом их сходство заканчивалось.

Вот здесь — кульминационная сцена: Генриетта приезжает к Герде за кобурой, и просит её быть быть быстрее, ведь дорога каждая минута. Но внезапно:

«Скучно с ней, — подумала Генриетта, — каждый раз, чтобы что-то понять, ей. нужна целая вечность»

Скучно? Сейчас точно время для скуки? Сравните:

Герда продолжала пристально смотреть на нее. «Вот несчастье, – подумала Генриетта, – до чего она медлительна!»

Если конек-горбунок Андрея Петухова — внимательность, то у А. Горелова большие проблемы с уместностью. Так, например, все "you" он переводит как "вы", и Джон смотрится очень официальным и в общении со своей нынешней любовницей:

— У меня такое впечатление, — однажды сказал он, — что вы самая большая обманщица в мире.
— Возможно, — спокойно ответила она.
— Вы говорите людям только то, что им приятно и доставляет удовольствие.
— Мне это действительно кажется очень важным.
— Важнее, чем говорить правду?
— Гораздо важнее.
— Тогда почему же вы никогда не обманываете меня? Хоть самую малость?
— Вы бы этого хотели?
— Да, очень.
— Я очень сожалею, Джон, но я не смогу!
— А вы ведь прекрасно знаете, что бы я хотел от вас услышать.

И с первой любовью:

— Я попросила вас прийти, — сказала она, — потому что нам нужно все обсудить. Необходимо принять меры ради общего будущего…
Она предложила ему ящичек с сигаретами, он взял одну, прикурил и с улыбкой спросил:
— А есть ли у нас будущее?
— Что вы хотите сказать? Конечно, у нас есть будущее! Мы потеряли пятнадцать лет, больше напрасно тратить годы нельзя!
— Я очень сожалею, Вероника, но вы, очевидно, не понимаете, ситуацию, — он сел и продолжал:
— Я был счастлив увидеть вас снова. Но у вас — своя жизнь, у меня — своя. Каждый должен идти своей дорогой.

Присущая А. Горелову эмоциональность бьет фантаном, и он превращает вполне обычные фразы в такие, которые ворд подчеркнул бы зеленым и предупредил, что это "просторечное выражение, не свойственное литературной речи". 1:

Дэвид будет сидеть сычом и грызть ногти, Генриетта — пасти Герду, чтобы та не чувствовала себя одиноко, Джон будет так блистателен, а бедняга Эдвард, конечно, стушуется…

Для сравнения - вариант от Петухова:

Дэвид, с досадой грызущий ногти; Герда, которую надо чем-то занять; Джон, такой положительный, и наш милый Эдвард, который рядом с ним почему-то всегда тушуется.

2. Горелов:

— Для начала существует Эдвард. Он должен приехать.
После короткого раздумья Мидж спросила:
— Но какого дьявола вы его пригласили?
— Как раз не я его приглашала! — воскликнула леди Эндкателл. — Он сам себя пригласил.

Петухов:

– Видишь ли, дорогая, будет Эдвард.
– О, Эдвард! – Мидж минуту помолчала. – Люси, с какой стати ты пригласила Эдварда?
– Я его не приглашала, Мидж. В том-то и дело! Он сам напросился.

В оригинальном тексте не было столько экспрессии, сколько сам от себя добавил А. Горелов:

в магазин вошла облаченная в роскошное манто дама с мерзкой собачонкой на руках, безобразным пекинесом

Ну и досталось собачке, вообще ни с чего! У Петухова все просто, как и в оригинале:

в магазин вошла пышная женщина с китайским мопсом.

(Правда, очередной пример неуместных синонимов - про "китайского мопса" я впервые слышу, а вот "пекинес" — обычная порода собак; не понимаю, в чем была проблема).

Перевод от А. Горелова, так или иначе, остался на задворках истории — если раньше он находился по первой же ссылке в гугле, то теперь перевод от Андрея Петухова практически "монополизировал" ситуацию (все, Эксмо, можно возвращать книги леди Агаты в Литрес). Мы увидели, что с текстом все вполне себе замечательно — а вот с чем плохо, так это с примечаниями. Полностью согласна с  sq - это невероятно странная вещь. Их девиз — "Рэп должен просвещать (с) Павлов"; иначе я просто не могу объяснить их появление, например:

<...> за Джоном она поспевала с трудом. Когда они добрались до Шавл-Дауна, Генриетта взмолилась, задыхаясь:
– Джон, ведь это не марафон*!
*Марафон – спортивный бег на дистанцию 42 км 195 м (по названию древнегреческого поселения в Аттике к северо-востоку от Афин, где в 490 году до н. э. греки в сражении победили персов; воин, посланный с вестью о победе в Афины, добежав без остановки до города и передав сообщение, упал замертво).

И еще:

Яркая индивидуальность и теплота Джона нисколько не повредили Люси. Наоборот, они лишь подчеркнули ее неуловимое своеобразие. Женщина-эльф*.
*Эльфы – в мифологии германских народов воздушные существа, благожелательно относящиеся к людям. Имеют обыкновение водить хороводы при лунном свете.

Боюсь спросить, что именно я должна подумать о Люси? Что именно она ночью за Джоном следила, потому что хороводы водила?

То, что не простишь обычным людям, кажется естественным, если это делает Люси. Не знаю, что это. Очарование? Магнетизм*?
*Магнетизм – в нетерминологическом употреблении способность одних тел притягивать к себе другие, а также способность некоторых людей воздействовать на других, подчиняя себе их волю.

В нетерминологическом... Искренне недоумеваю - неужели для понимания этой фразы недостаточно бытового представления "тянет как магнитом"?

Примечание, способное порадовать мою швейную душу:

Старый дядя Джеффри в своем неизменном пиджаке из твида*…
*Твид - грубая шерстяная ткань с особым диагональным плетением нитей двух и более разных цветов.

Просвещает? Более чем! Тогда — вопрос — а почему в другом случае:

– Я бы выбрала это черное креповое <платье> за двенадцать гиней, – сказала Элси отрывисто.

никаких примечаний! Или что, про креп не интересно? Или сказать нечего? Не уверена, что он более известен, чем тот же твид.

Или вот здесь:

Он только что из Оксфорда… или из Кембриджа*.
*Кембридж - один из крупнейших и старейших университетов в Англии, основан в XII веке.

И нет, я ничего не потеряла. Примечание о Кембридже — есть, а об Оксфорде — почему-то нет!

Вот здесь вроде бы хорошо и логично, если бы не одно "но":

Тоскливым взглядом она обвела спальню – кремовые полосатые обои с черным пятнышком около платяного шкафа; туалетный столик красного дерева с зеркалом, которое слишком сильно накренилось вперед; веселенький ярко-синий ковер; акварельные пейзажи Озерного края*…
*Озерный край – живописный район гор и озер на территории ряда графств северо-западной Англии, в 1951 году ставший национальным парком; был воспет многими поэтами, и в частности, в XIX веке поэтами «озерной школы» У. Вордсвортом (1770-1850), К. Колриджем (1772-1834) и Р. Саути (1774-1843).

Сколько же дополнительной информации! Боюсь спросить — зачем?

Это примечание не казалось мне странным, пока я думала, что мой перевод родом из 90-х:

В голосе Берил мелькнул легкий оттенок презрения. Инспектор его заметил. «Да она феминистка!*»
*Феминизм – движение за освобождение женщин, за равенство женщин с мужчинами во всех областях жизни: в политике, в избирательных правах и т. д.; первоначально феминизм возник как движение в XVIII веке в США.

Но когда я поняла, что перевод вышел впервые в 2017 году, появились смутные сомнения в его необходимости.

Иногда кажется, что примечание буквально издевается над читателем:

– Мы с Николсом Майнером будем делать нитроглицерин* во дворе их дома, в Стретэме.
*Нитроглицерин – взрывчатое вещество, представляющее собой бесцветную сладковатую маслянистую жидкость без запаха, в малых дозах применяется в медицине.
– В самом деле, дорогой? Это очень хорошо!
<...> Тэренс посмотрел на мать с некоторым любопытством. Инстинктивно он понимал, что изготовление нитроглицерина вряд ли относится к роду занятий, поощряемых родителями. <...> «Даже мама, – подумал он, – должна была бы знать, что такое нитроглицерин».

То есть Герда — глупая, потому что не знает, что такое нитроглицерин. А читатель тогда?..

Вот здесь я искренне удивляюсь:

Внезапно перед ним возникла яркая синева Средиземного моря, пальмы, кактусы, опунции. Он даже почувствовал запах раскаленной летней пыли и освежающую прохладу воды после долгого лежания на прогретом солнцем песке… Сан-Мигель!*
*Сан-Мигель - город в Сальвадоре, на Панамеринском шоссе, административный центр департамента Сан-Мигель. Основан в 1530 году.

Я не специалист, конечно, но что-то мне подсказывает, что Средиземное море не может омывать берега Сальвадора — потому что они в разных частях света расположены... На самом деле речь идет о деревушке на Ибице, самом подходящем месте для отдыха богатой молодежи.

Ну и вишенка на торте — примечание "конспирологическое":

— <...>На самом деле это был дом Люси. Он принадлежал ее отцу, а после его смерти перешел к Эдварду.
– Не к сэру Генри? Титул, однако, у него.
– Кавалер Ордена Бани*! – объяснила она. – Генри – всего лишь дальний кузен.
*Орден Бани один из высших орденов Великобритании, учрежденный королем Георгом I в 1725 году. Имеет три степени и два класса: упоминание Ордена Бани второй степени, в переносном смысле, по-видимому, означает и наследника второй степени, который поэтому не наследует имение предков.

Серьезно? Наглядный пример — иногда энциклопедических знаний не достаточно, когда к ним не прикручена банальная логика. Ведь решается задачка просто: сэр Генри имеет право зваться "сэром" не по праву рождения или наследования (как отец Люси),  а потому, что его наградили за отличную службу губернатором. Кстати, не самый опытный переводчик А. Горелов из коротенького оригинала:

‘Not to Sir Henry? But it is he who has the title.’
‘Oh, that’s a KCB,’ she explained. ‘Henry was only a distant cousin.'

решает сделать объяснение прямо в тексте:

— Генри дворянство было пожаловано позже, он получил титул и орден за заслуги перед государством, а тогда он был только дальним родственником.

и не уходит в конспирологию, а, наоборот, делает все максимально доступным. И это у него Гугла не было! Вот несмотря на все свои огрехи — красавчик, бесконечное уважение.

Подводя итог, могу сказать, что мне нравится, что книги леди Агаты обзаводятся новыми, качественными переводами — они серьезно опережают в передаче смысла всех своих предшественников. Но не стоит забывать, что при переводе роль человеческого фактора невероятно высока. Помимо просто ошибок, от которых не застрахован никто, на текст накладывается отпечаток личности переводчика - и часто он начинает ощущаться совсем не так, как задумывал автор. Я надеюсь, что этот "обзор" (спасибо огромное всем, кто дочитал!) побудит вас перечитать "Лощину" — и насладиться всей многослойностью, которую вложила в нее Агата Кристи.