Больше историй
23 июля 2013 г. 23:40
6K
Выжатый Заводной апельсин
О братья мои, обращаюсь к вам с душевным призывом: проверяйте качество апельсинов не отходя от кассы, пожалуйста.
Возможно, многие слышали, что существует два основных русских перевода «Заводного апельсина»: В. Бошняка и Е. Синельщикова, последний, судя по аннотации, «по праву считается одним из лучших».
Конечно, у Синельщикова есть то неоспоримые преимущество, что он подошёл к работе творчески, почти соавторски.
Но чем его перевод принципиально плох, так это тем, что он основан на американском издании романа. В статье о «Заводном апельсине» на Вики в разделе «Интересные факты» между делом упомянуто, что «в некоторых изданиях отсутствует 21-я глава, в которой Алекс встречается с Питом и переосмысливает свое отношение к жизни. Фильм Кубрика основан на этом варианте книги». Своё отношение к американскому изданию Бёрджесс открыто высказал в предисловии к переизданию 1986 года, которое я всех очень призываю почитать.
Кроме того, сосредоточившись на авторском новоязе, переводчик остался глух к авторскому стилю и авторскому замыслу. В результате исчезла вся изобретательность, с которой Бёрджесс проработал свой nadsat, включая замечательную и остроумную игру слов — русских слов в английском тексте: чего стоит хотя бы это horrorshow, неведомое читателям журнального варианта перевода. Исчезли все повторы и лейтмотивы, соединявшие три части текста в единую историю, а кроме того там и сям пропали маленькие, незначительные на первый взгляд эпизоды, без которых из яркого фантасмагорического мира будто выкачали воздух. Разница между оригиналом и переводом Синельщикова, как между таблеткой ЛСД и меловой пустышкой: не заметишь, пока не попробуешь.
Поэтому, если вы только собираетесь познакомиться с романом Бёрджесса, мой вам совет: берите перевод Бошняка, а если есть возможность, то не бойтесь браться сразу за оригинал. А если всё же решили взять Синельщикова, просто будьте готовы к тому, что меняете 3д-кинотеатр на телевизор «Радуга».
Возможно, многие слышали, что существует два основных русских перевода «Заводного апельсина»: В. Бошняка и Е. Синельщикова, последний, судя по аннотации, «по праву считается одним из лучших».
Конечно, у Синельщикова есть то неоспоримые преимущество, что он подошёл к работе творчески, почти соавторски.
Но чем его перевод принципиально плох, так это тем, что он основан на американском издании романа. В статье о «Заводном апельсине» на Вики в разделе «Интересные факты» между делом упомянуто, что «в некоторых изданиях отсутствует 21-я глава, в которой Алекс встречается с Питом и переосмысливает свое отношение к жизни. Фильм Кубрика основан на этом варианте книги». Своё отношение к американскому изданию Бёрджесс открыто высказал в предисловии к переизданию 1986 года, которое я всех очень призываю почитать.
Кроме того, сосредоточившись на авторском новоязе, переводчик остался глух к авторскому стилю и авторскому замыслу. В результате исчезла вся изобретательность, с которой Бёрджесс проработал свой nadsat, включая замечательную и остроумную игру слов — русских слов в английском тексте: чего стоит хотя бы это horrorshow, неведомое читателям журнального варианта перевода. Исчезли все повторы и лейтмотивы, соединявшие три части текста в единую историю, а кроме того там и сям пропали маленькие, незначительные на первый взгляд эпизоды, без которых из яркого фантасмагорического мира будто выкачали воздух. Разница между оригиналом и переводом Синельщикова, как между таблеткой ЛСД и меловой пустышкой: не заметишь, пока не попробуешь.
Поэтому, если вы только собираетесь познакомиться с романом Бёрджесса, мой вам совет: берите перевод Бошняка, а если есть возможность, то не бойтесь браться сразу за оригинал. А если всё же решили взять Синельщикова, просто будьте готовы к тому, что меняете 3д-кинотеатр на телевизор «Радуга».
Ветка комментариев
аналогично, но ничего страшного тут нет, наоборот, хорошо, что мы самостоятельно мыслим)
по-моему, Алекс не мог осмыслить свои злодеяния, только потому, что не задумывался о людях, которых оставлял за спиной. эксперимент дал ему опыт эмпатии, и вот с моей точки зрения, если бы он радостно вернулся с прежнему разбою после операции, это значило бы, что опыт стёрся из его памяти. настолько короткая память уж точно приблизила бы его к животному.
ещё один момент, я просто не могу не озвучить: пока читала оригинал, глаз цеплялся за это нетипичное для шпаны обращение «о братья мои», — оно используется в тексте гораздо чаще, чем в переводах, плюс ещё кое-какие словечки, характерные для возвышенной религиозной речи. так вот, возвращаясь к Вашему высказыванию:
— по речи Алекса, плюс учитывая финал, мне так и видится хиппарь в какой-нибудь общине, который рассказывает братьям о своём горьком опыте. ну а правда, что если он попал в какую-нибудь религиозную общину — это вполне вероятно, и из рецидивистов часто получаются самые истые верующие (иногда даже искренние).
конечно, в жизни мало исправимого, но верить-то хочется)) благополучный финал не придаёт книге реалистической ценности; но усечённый вариант не придаёт ей ценности художественной, имхо. может быть, и хорошо, что есть два варианта финала.
А пожалуй. Какой-то тип верования, служения - единственное исправление, которое я тоже могу принять для него. Но может не то слово - я по-видимому вообще с трудом могу поверить в это, но - смирение?
Мое искреннее спасибо за дискуссию.
мне пришёл в голову ещё один вариант, печальный — фанатизм и сектантство. а там снова здорово...
взаимное спасибо и от меня) сколько интерпретаций сразу родилось у нас с Вами! и пожалуй, Вы меня до некоторой степени примирили с Синельщиковым.
чёрт, переиздали бы полное собрание с вариантами, что ли))