Дочь читает корейские народные сказки - красную книжку с драконом, из моего детства.
Едем вечером домой и обсуждаем.
- Ну, - спрашиваю, - какую сказку прочла?
- Про зайца!
- Расскажешь?
Известный факт: прочитанное и пересказанное усваивается лучше, чем просто прочитанное.
- Да!
И рассказывает.
Про царя зверей - в Корее, в изложении этой истории, по крайней мере, это не лев, а дракон - который смертельно заболел и которому шепнул кто-то, что вылечиться он сможет только съев какую-то особую печеньку. Про то, что печеньку эту можно найти у - внезапно - зайца. Про черепаху, которую снаряжают в путь за печенькой и которая на своем панцире перевозит зайца с одного берега моря на другой, чтобы представить дракону. Про то, как дракон требует у зайца печеньку, а заяц почему-то - жалко ему что ли? - начинает юлить, говорит, что печенька-то у него дома хранится, что надо было сразу про нее сказать, а не кататься порожняком, но ладно уж, давайте сюда черепаху, смотаемся еще раз... Про черепаху, которая, охая, везет зайца обратно, и про то, что заяц, спрыгнув на берег, начинает скакать и хлопать себя по животу и смеяться над черепахой, которую он перехитрил, так как печенька-то не в доме-норе, а в его, зайца, животе...
Съел он ее, что ли?
- Вот.
- Все? - спрашиваю.
- Да.
"Что-то тут, - думаю, - не так. Печеньки, зайцы, черепахи... И чего это заяц печеньку зажал? И чего не сказал сразу, что съел ее?"
И иллюстрацию вспоминаю: вот он, заяц, пляшет-ликует на берегу, потешается над черепахой. Красивая такая иллюстрация, как будто акварельная, бледноватая чуть, в тон, можно сказать, восточным гравюрам.
Еду и думаю - что же не так?
И тут до меня доходит.
Доходит, что не обошлось без квантово-шредингерской буквы Ё, которая из книги в книгу, из договора в договор, из корректуры в корректуру то смотрит на читателя в оба свои глаза, то зажмуривается и шифруется под сестрицу свою Е.
Ну а что ребятенок, только открывающий для себя мир чтения, мягкий знак увидел там, где его нет, так это ж не преступление - мягкий знак буква таинственная, без своего звука, спрячется-покажется, спрячется-покажется, а может, и в прятки играет, ему никто не запретит. Ни дать ни взять дальний родственник той же Ё.
Так что к ребенку никаких претензий.
И к букве Ё, конечно, тоже - не она правила собственного упоминания писала.
А уж к зайцу и подавно - печенькой мог и поделиться, конечно, ради царского-то здоровья, а вот печёнкой своей жертвовать по чужой прихоти никто не обязан.
Молодец, заяц! Отстоял!