О свержении василевсов

Язык не поворачивается назвать это иначе как псевдоисторией, но не обессудьте – буквы рвутся сами по себе и меня ни во что не ставят, не говоря уже о мыслях.
Итак, предыстория самая что ни на есть банальная. Взялась я за чтение книги, нужной по учебе, и погрузилась в бытие византийцев. Было ли оно интересным, увлекательным? Безусловно. Ничего выдающегося, но погрузиться в иную эпоху и иную культуру всегда очень занимательно.
Но, уж не знаю, почему, многие моменты меня откровенно позабавили и заставили сплести в воображении целые сцены. Возможно, просто автор так выражается, некоторые фразы его звучат хоть и довольно обыденно, однако скользит в них какая-то неуловимая ирония. А, может, дело в том, что пара-другая моментов в тексте проскальзывает не один раз, причем в самых разных главах – видимо, это вопросы, ставящие в недоумение самого автора. И больше всего мне в разум въелось отношение византийцев к собственным императорам.

…За 1122 года существования империи в ней сменилось до 90 василевсов. Каждый правил в среднем не более 13 лет. Почти половина императоров была свергнута и уничтожена физически. Сами византийцы задумывались над этим и не находили ответа.

Вроде как и ничего, а мне мигом представилось, причем в красках:

— Может, с нами что-то не так? — озадаченно спросил Варда, думая о растерзанном императоре.
— С чего это вдруг? — искренне изумился Ираклий, поудобнее устраиваясь на только что освобожденном троне.
Тем временем подобными вопросами задавалось и простонародье, праздновавшее на улице приход к власти нового императора.
— Вы только подумайте, — вздохнул какой-то старик. — Подумайте, сколько императоров уже было свергнуто!.. Каждый раз кажется, что ничего подобного больше не произойдет, но взгляните — это случилось снова! Почему так происходит?! — воздел он глаза к небу, молитвенно подняв руки. — Почему?!
Толпа неожиданно притихла, недоуменно и даже несколько виновато глядя на вопрошающего — в конце концов, это ведь они пару часов назад собственноручно растерзали бывшего правителя. Опечаленные взгляды поднялись к небесам; людей охватила мрачная задумчивость... «Действительно, — думали они. — Вот и сейчас кажется, что такого больше не повторится... С новым императором мы будем богаты и счастливы... Да, со смертью прежнего всем страданиям пришел конец, и ни один правитель отныне не будет свергнут!»
— Кто знает, — вдруг тихо проговорил робкого вида юноша. — Но не кажется ли вам, что Ираклий медлит?
— Заставляет народ ждать! — немедленно возопила толпа. — Свергнуть его!!
Варда, услышав этот полный радостного гнева вопль, возмутился и выглянул из окна на улицу.
— Молчите, несчастные!! — проорал он. — Даже не нарекли еще!
— Так нарекайте, — опустив страдальчески поднятые руки, потребовал все тот же старик. — Не целый же день нам тут стоять?
— Свергнем еще одного императора — и по домам, — согласился народ.

Прошу простить черный юмор. Но – люди такие люди, и при взгляде в прошлое это особенно заметно.