Колодец времени

В книге Эйлин Пауэр "Люди Средневековья" есть один интересный образ. В самом начале книги автор пишет об уходящей эпохе Римской империи, о цивилизации возвышенной и утонченной, что тонет, медленно увязает в поглощающем её варварском мире, растущем как буйные джунгли за стенами роскошных вилл.

Я – Рим, империя на рубеже паденья,
Что, видя варваров громадных у ворот,
Небрежный акростих рассеянно плетет.

И автор задается вопросом, почему они не видели масштабов надвигающейся беды, катастрофы. Почему за год до падения Империи Сидоний все ещё мечтает, как его сын станет консулом. Пишет об обильных пирах и неспешных прогулках в философских беседах римлян на фоне глобальной варваризации армии, населения, всего их привычного и казалось бы незыблемого мира, их веры: "Славься, вечный Рим!"

Мы смотрим на события прошлого, вооруженные знанием о том, что случилось потом, и благодаря этому можем проследить тенденцию их развития. Нам хочется крикнуть умершим людям в колодец прошлого и предупредить их, чтобы они успели подготовиться, пока не стало слишком поздно, и не слышим эха, которое ответило бы нам:
«Врачу, исцелися сам!» Они страдали от фатальной близорукости современников событий. Их занимали текущие дела; им нужно было избавиться от опасности, которая нависала непосредственно в данный момент, и они не понимали, что любой компромисс и любое поражение – это звенья одной цепи, тащившей их к пропасти.

Как-то во времена моего поступления в университет у нас дома лежала подшивка газет около 1914-1917 годов (историк мне, кстати, не поверил, когда я указала эту подшивку в списке литературы), кажется "Ковчег", но точно уже не помню. У нас она оказалась по простой причине реставрации переплета. Я тогда писала научно-исследовательскую работу про русскую революцию, и материал этот мне был очень интересен. Более того, меня восхищало именно прикосновение к старым листам. Мне всегда хотелось спросить авторов исторических учебников: на чем вы это основывает, из чего сделали вывод? Здесь мои пальцы перебирали пожелтевшие страницы реальной жизни. И знаете, что поразило меня тогда больше всего?
Я читала заметку за заметкой. Поначалу сообщения о войне (Первой Мировой) были на втором или третьем листе и вполне оптимистичные. В чем-то пугающие, но так легко теряющиеся в тонких колонках. Страница за страницей, неделя за неделей: "Мы молимся о скорейшем... Мы надеемся, что вскоре... Молимся...", о как мне хотелось тогда, зная, чем все это завершиться, крикнуть в колодец времени: "О! Как вы беспечны", как наивны оказались и тщетны эти надежды. Вы, кого давно нет в живых, чей прах давно покоится в земле, продолжали мечтать и ждать, и надеяться, и говорить о литературе и дурных привычках общества. Колонки о войне становились шире, пока не вырвались на первые полосы, затопили, захватили и все же надеялись, надеялись...
"Славься, вечный Рим!"
Империя пала.
Читая новости, я часто в своей жизни вспоминала о тех нарастающих колонках в старой дореволюционной газете ушедшего мира. Читая новости сейчас, я вспомнила о колодце времени в книге Эйлин Пауэр. Мы надеемся, мы молимся, мы ждем. Мы живем сейчас. Погружаемся во время.