Как только вечерело я отправлялся в поле. Хватал куртку, свечку и шёл рыть туннели в сугробах. За мной часто выбегала бабушка и старалась укутать мою спину. Но бессмертие, живущее в глубинах моей шапки, брыкалось и отказывалось напяливать вторую кофту.

Как бы то не было, а спустя десять минут, я уже добирался до полей. Свет в окнах отдалялся и тускнел. Большая Медведица, которую до сих пор люблю (скучаю), становилась всё ближе и ярче. На пути меня встречали стебли сухой высокой травы и тонкие берёзки. Проваливаясь до пояса в снег, я упорно делал новый шаг. Я представлял себя путником на Аляске, про которого где-то случайно вычитал.

Выбрав место, я падал на спину и смотрел на небо. В темноту. Пять минут, полчаса. Сияли звёзды. Улыбались спутники... А дальше я начинал рыть туннели. Докопав до грунта, я прорывался чуть в сторону. Брал коробок спичек и ложился на прохладную землю. Мне нравилось ловить контраст - ветрище снаружи и спокойное пламя свечи внутри убежища.

К чему я? Эта картина, которую я часто вспоминал перед сном, испорчена. На днях мне приснилось, что я нахожусь в туннеле, думаю о чём-то, любуюсь пламенем свечи. И замечаю ВЗГЛЯД, а затем и женщину в пальто у входа в мою пещеру.

Она стоит и наблюдает. Её черные волосы развеиваются на ветру. Глаза, губы - всё в тёмных тонах. Незнакомка не моргает, не улыбается. Просто смотрит прямо на меня.
Мне становится страшно (или чертовски жутко), и я уползаю в глубину туннеля. На какой-то минуте я понимаю, что больше не вижу выхода из своей пещеры, а значит - не вижу и её.

Чувствую, как бьётся сердце. Очень отчетливо.
И все бы хорошо, но до меня доносится странный звук.
Здесь я понимаю, что она разгребает снег надо мной.
Копает.
Я просыпаюсь.

Жуткий сон, который решил сохранить.
Все мы смертны.