у нас Борхес стоял в родительской библиотеке, и я всё не могла допрыгнуть до верхних полок, где стояла матово-чёрная книга. она прямо манила, и естественно, в 14-15, как только я дотуда доросла, стянула её на многие недели почитать-начитаться, а потом и вовсе забрать. помнится, я очень удивилась тогда, что бывает и такая литература - изысканная словом, сплетающая видимое и невидимое, настоящее, выдуманное и сновидческое - оно всё так отличалось от приключений, реализма, детского, школьного, даже Кэрролл не мог с этим сравниться. кажется, именно Борхес научил меня наслаждаться красивым текстом. не выискивать правду и мораль героев и сюжетных поворотов, как учили в школе, а вглядываться в красоту словесных видений, в торжество воображаемого, в силу образов, встающих за словом. *Человек мало-помалу принимает обличье своей судьбы* - наверное это заставило задуматься и о более масштабном, нежели просто чтение и восхищение его новеллами, писатель Борхес обратился борхесом, семенем, источником: исторического полотна, пронизанного воображаемым - и история стала меняться под магией его слова, как меняется город, когда сквозь него прорастает другой город, более древний. вот.