Они ее убили...

По дороге в Марод он мне сбивчиво поведал о том, что произошло. Ру, испытывая угрызения совести за свою вспышку в «Миндале» минувшим днем и видя, что дверь дома Арманды открыта, решил зайти и увидел, что старушка сидит в кресле-качалке в полуобморочном состоянии. Ему удалось привести ее в чувство настолько, что она сумела произнести несколько слов. «Лекарство… холодильник…» На холодильнике стояла бутылка бренди. Ру наполнил стакан и влил ей в рот несколько глотков.
— А она взяла… и затихла. И я не смог привести ее в сознание. — Его душило отчаяние. — Потом я вспомнил, что у нее диабет. Наверно, пытаясь помочь, я убил ее.
(...)
— Ну? — рыкнул в волнении Ру.
— Думаю, выживет.
В его глазах — недоверие и подозрительность.
— В холодильнике должен быть инсулин, — сказала я ему. — Наверно, это лекарство она и просила. Быстро давай его сюда.
Свое лекарство — пластмассовую коробочку с шестью ампулами инсулина и одноразовыми шприцами — она хранит вместе с яйцами. На другой полочке коробочка трюфелей с надписью «Небесный миндаль» на крышке. Кроме конфет, продуктов в доме почти нет. Открытая банка сардин, остатки мелко рубленной жареной свинины в жирной бумаге, несколько помидоров. Я ввела ей препарат в вену на руке. Это я умею... Я приподняла Арманду. Кажется, она легкая, как перышко, голова безвольно болтается. На одной щеке следы румян, отчего лицом она похожа на клоуна. Я зажимаю ее застывшие негнущиеся руки между своими ладонями, растираю суставы, грею пальцы.
— Арманда. Очнись. Арманда.
Ру стоит растерянный, в замешательстве и одновременно с надеждой во взоре наблюдая за моими действиями. Пальцы Арманды в моих ладонях словно связка ключей.
— Арманда, — громко и властно говорю я. — Тебе нельзя сейчас спать. Очнись.
Наконец-то. Едва уловимый трепет тела, звук, похожий на шорох листьев:
— Вианн.
В следующую секунду Ру уже на коленях возле нас. Лицо пепельное, но глаза сияют.
— Ну-ка повтори, упрямая карга! — Его облегчение настолько велико, что даже больно смотреть. — Я знаю, ты в сознании, Арманда. Я знаю, ты меня слышишь! — Он обратил на меня напряженный нетерпеливый взгляд и, почти смеясь, спросил: — Она ведь заговорила, да? Мне не померещилось?
— Она сильная, — ответила я, качнув головой. — И ты пришел как раз вовремя, а то она провалилась бы в кому. Скоро укол начнет действовать. Продолжай говорить с ней.

НИКОГДА-НИКОГДА НЕ ДЕЛАЙТЕ ТАК!

Диабет-это такая гадкая штука, которая опасна как повышением сахара в крови, так, как это не странно, и понижением сахара. Но если о первом практически все как-то смутно подозревают, то второе малоизвестно.

Я не понимаю, каким образом этот момент пропустили редакторы произведения, но все, что делают Вианн и Ру, скорее всего убило Арманду.

Кома может возникнуть у диабетиков и в случае повышенного уровня глюкозы в крови, но также возникает и в случае пониженного. Поскольку определить уровень сахара без приборов невозможно, то любой врач первым делом вколет диабетику без сознания либо в предобморочном состоянии глюкозу, а не инсулин. Если сахар критически понизился, то первым отключается мозг. Отсюда и бессвязность речи, агрессивность, бледность, возможно дрожание конечностей и губ. Если в этот момент уколоть инсулин, который дополнительно снизит сахар, то мы убьем человека.

Если Вы столкнулись с подобной ситуацией и знаете что у человека диабет, то, попробуйте напоить его чем-то сладким - соком, раствором сахара в воде, положить в рот кусочек сахара, мед или варенье. Если человек уже не может глотать, то необходимо уколоть глюкозу. И тогда буквально через несколько минут, Вы увидите, как люди оживают. Конечно нужно вызвать врача, но опасность гипогликемической комы (или инсулинового шока) в том, что она развивается буквально за несколько минут. Поэтому окружающим важно знать, что делать.

И никогда-никогда не пытайтесь уколоть инсулин диабетику в предобморочном состоянии.