Наука и насилие.

Однажды я решила записаться в Российскую Национальную библиотеку.

Был ясный сентябрьский день. После пар в предуниверситетской курилке я оказалась с  vendredi_x . История умалчивает, были мы знакомы хотя бы шапочно или всё произошло именно тогда, но дальше случилось то, что случилось: мы покурили.

Стоит отметить, что мне только-только стукнуло 17, я месяц как переехала в город, о котором грезила многыя годы, и эдак неделя как узнала, что учусь на библиотекаря. Короче, передо мной расстилалась вся жизнь и были открыты все дороги.

Дальше...

В тот достопамятный день среди прочих была лекция по истории Бориса Григорьевича Кипниса. Кипнис — человек-легенда в моём университете. Им пугают первокурсников. Он харизматичен и остроумен, но для многих — одиозная и неприятная персона. Для многих, но не для нас с К.: мы восторгались Кипнисом.

В тот достопамятный день среди прочего Борис Григорьевич завещал: читайте «Повесть временных лет», черти! Там-то вы узнаете!

Что мы должны были узнать, я честно не помню, но не менее честно в курилке было решено: нам необходимо пойти в библиотеку (и не абы какую), сесть и прочитать «Повесть». Потому что в школе мы её, конечно, того это самое, но — недостаточно.

Мы отправились в путь. В пути созрело: а почему бы не выпить? Мы купили пиво. Мы пили пиво и шествовали по улицам града Петра в библиотеку. Светило солнышко. Жизнь — расстилалась. До библиотеки дошли не сказать, что изрядно, но таки в меру счастливыми.

Раньше в РНБ на читательский фотографировали прямо там, так что остался документ, свидетельствующий о счастье, радости, юности и незамутнённости. Найду, отсканирую и приложу к истории.
Итак. Мы отфотографировались, записались, нашли нужные книги и сели читать. Мы прошли путь и достигли цели.

И тут меня заклинило. Я стала читать «Повесть» в оригинале, то есть на древнерусском. Настойчивость моя была велика, а уверенность — непоколебима: я твёрдо знала, что так и только так и надо. Что повесть не перевели на современный и переводить не собираются. Что жизнь отныне — это боль и страдание. Что через тернии к звёздам. Страниц через 5 (sic!) душа не вынесла и попыталась уехать на физкультуру. Не удалось: я не смогла найти метро.

Но клин не прошёл. Где-то недалеко от событий тётушка зачем-то хотела мне что-то подарить, я попросила «Повесть». Тётушка купила — и я продолжила чтение в оригинале. Восемьдесят! Восемьдесят страниц было прочитано! Понимала я ровным счётом нихрена, изредка озаряемая быстро испаряющимися прозрениями о чём-то там. Пожалуй, большего упорства от себя я не помню ни в чём, никогда.

Увы, не помню также, кто задал мне сакраментальный вопрос о том, что я творю и зачем. Наверное, имеет место такая психологическая защита, как вытеснение.

Больше к «Повести временных» я не возвращалась. Пока что. Правда, курсе на третьем я случайно начала читать какое-то библиографическое пособие на болгарском и не сразу заметила. Но это совсем другая история.

upd 1.04. Обещанный читательский.